Дженнифер Эстеп - Багряный холод (ЛП)
– Это Гвен! Она своей магией что-то сделала с гадюкой! Я уверена! – завизжала Вивиан.
В этот раз улыбнулась я.
– Почему ты так считаешь? Потому что гадюка, наконец, четко увидела и поняла, какая ты обманщица? Она попыталась укусить тебя Вивиан. Тебя – а не меня. По крайней мере, хоть кто-то в этой комнате раскусил твой обман.
Взгляд Вивиан скользнул к подиуму, как будто она искала у кого-то совета или, возможно, даже помощи – будто там был Жнец. Я сощурилась и проследила за её взглядом, но не смогла определить, на кого именно она смотрела. Сергей, Инари, Агрона, Линус. Это мог быть любой из них. Отца Логана Жнецом я не считала. Но ведь сначала я также ошибалась, думая, что Вивиан не чемпион Локи. Если я что и поняла, с тех пор как начала посещать Мифакадемию, так это то, что внешность обманчива, особенно если речь заходит о доверии к людям.
Гадюка поняла, что Вивиан больше не находилась в пределах её досягаемости, поэтому прекратила кусать воздух. Вместо этого змея вновь обвилась вокруг моего запястья и положила голову мне на руку. Ее чёрный язык коснулся моей кожи, и внезапно я почувствовала понимание. Гадюка знала, что произошло на самом деле. Я лишь могла надеяться на то, что её реакция убедила Протекторат.
– Ты это видел, Линус? – Никамедис вскочил на ноги. – Очевидно, гадюка знает, кто виновен – а кто нет. Я требую, чтобы ты немедленно освободил Гвендолин и снял с неё все обвинения.
– Судебный процесс закончился, Никамедис, – отозвался Линус, разглядывая змею. – Но мы ещё не совещались по этому поводу. В данном случае реакция гадюки вряд ли однозначная. После обсуждения мы решим, кто говорит правду – мисс Фрост или мисс Холлер – и будем действовать соответственно сложившимся обстоятельствам.
Сказав это, Линус в последний раз ударил молоточком по столу, и все поднялись на ноги. Никамедис сразу же подошёл к Линусу, разворачивая дискуссию, а другие члены Протектората, включая бабушку и Метис, наблюдали за ними. Рейвен подошла ко мне, осторожно сняла змею с моего запястья и положила её назад в плетёную корзину. Затем подошел Аякс и высвободил меня из цепей. Они оба направились в камеру, из которой Рейвен принесла коробку, я же поднялась на ноги.
Таким образом, мы с Вивиан остались наедине. И хотя больше всего на свете мне хотелось наброситься на нее, я знала, что даже добраться до нее не успею: Алексей или другие охранники оттащат меня раньше, чем я подойду к ней. Поэтому я просто бросала на нее сердитые взгляды.
– Я тебя убью, – пообещала я ледяным тоном, но тихо, чтобы только Вивиан услышала. – Быть может не сегодня, и даже не завтра, но уже скоро. За маму, за Нотт, за всех тех людей, которым ты за свою отвратительную жизнь причинила боль.
Вивиан улыбнулась. Казалось, угроза ничуть ее не испугала. В её золотых глазах всё ещё тлела красная искра.
– О, могу представить, что ты попытаешься, Гвен. Но возле Гарм ворот выиграла я и в этот раз тоже выиграю я. Вот увидишь. Пока ты додумаешься, что я планирую, для тебя будет уже поздно – как и для всех, кого ты любишь.
С этими зловещими словами Вивиан покинула тюрьму академии в окружении трех охранников. Я ничего не могла поделать, просто стояла и смотрела, как она снова ускользает.
После того, как стража увела Вивиан, ко мне подошла бабушка и заключила в объятия.
– Ты в порядке, тыковка? – прошептала она. – Я знаю, как ужасно было увидеть её снова. Если бы я только знала, что она будет здесь...
Голос бабушки затих, и я знала, она лелеет те же мрачные мысли, что не выходили из моей головы – мир без Вивиан был бы спокойнее.
– Всё хорошо, – сказала я. – По крайней мере, хоть до кого-то достучалась.
Пока члены Протектората разговаривали между собой, я рассказала бабушке, как передала гадюке свои воспоминания о настоящей Вивиан.
– Хотела бы я сделать то же самое с Линусом, – сказала я. – Я бы смогла. Мне нужно только прикоснуться к нему.
Бабушка покачала головой.
– Риск того не стоит, тыковка. Вивиан обвела Протекторат вокруг пальца, так что сомневаюсь, что он тебе поверит. Вероятней всего, он предположит, что у тебя телепатическая магия.
Я задавалась вопросом, в этом ли была разница между моей магией и магией Вивиан – она – чемпион Локи – могла проникать в мозг людей, не прикасаясь к ним, и заставлять видеть вещи, которых не существовало вовсе. Я же использовала магию лишь для того, чтобы показать Нотт и гадюке свои вспоминания; вещи, произошедшие на самом деле. А для этого мне нужно было прикоснуться к ним. Ещё одна вещь, в которой мы с Вивиан были жутко похожи друг на друга и всё же были совершенно разными.
Я разочарованно вздохнула, понимая, что бабушка права. Протекторат будет думать обо мне то, что хочет, и нет никакого способа это изменить.
Но я могла кое-что предпринять против Вивиан. Девчонка-Жнец обмолвилась, что что-то планирует, и могу отдать правую руку на отсечение – это как-то связано с вчерашним нападением на библиотеку. Что бы Вивиан со Жнецами не планировали, это не сойдёт им с рук. Только из-за того, что меня судят, и на кону стоит моя жизнь, прекращать бороться со Жнецами я уж точно не собиралась. Они слишком многое отняли у меня. Больше я не позволю им ничего забрать и причинить боль моим близким.
Осталось только найти способ, как остановить Вивиан и Жнецов – прежде чем будет поздно.
Протекторат решил, что будет совещаться о моей дальнейшей судьбе на протяжении выходных. А это значит, что до второй половины понедельника я могу оставаться на территории школы. Потом он примут окончательное решение.
Я задавалась вопросом, вот если меня признают виновной, значит ли это, что Вивиан будет оправдана? Разрешат ли ей вернуться в Мифакадемию? Этого она добивалась? Все ее ложные обвинения ради этого?
Не могу в это поверить. Слишком просто. Вивиан никогда бы не стала рисковать и вступать в контакт с Протекторатом ради возвращения в школу. Должно быть, она планирует что-то другое, что-то масштабное, такое, что гораздо сильнее навредит Пантеону, а не только дискредитирует меня, чемпиона Ники.
– О чём ты думаешь, Гвендолин? – поинтересовался Никамедис, складывая бумаги. – Ты жутко молчалива.
Я пожала плечами.
– О том, что только что произошло. Обо всём, что сказала Вивиан.
– Не переживай из-за неё, – посоветовал Никамедис. – Несмотря на моё отношение к Линусу, я просто не могу поверить, что он настолько глуп, чтобы принять на веру эту историю. Тебя оправдают по всем пунктам, и ты останешься здесь, на Мифе, где тебе и место. Поверь мне.
Даже если и не верила ему, я все равно кивнула.
