Райчел Мид - Голод суккуба
Он сделал шаг ко мне, надеясь на новые заигрывания. Глаза у него горели ярче и порочней, чем при наших обычных пикировках.
— На самом деле я сейчас просто неодолим. Я бог, крошка. Пойдем вернемся в контору, и я тебе покажу.
Я отошла, насмешливо глядя на него через плечо:
— Я не по этим делам, крошка.
Он смеялся мне вслед. Мы постоянно флиртовали не один год, и я знала, что он, скорей всего, не обижается на мои шуточки и подначки. Я, в свою очередь, была в ярости. Достаточно плохо то, что это дерьмо, которое поставляет Алек, способно настолько возбудить Дата и привести к такому поведению на работе. Однако затянуть его в бездны отчаяния — уже совершенно другое дело. Я собиралась выяснить, что происходит, и положить этому конец — даже если придется втираться в доверие к этому слизняку Алеку.
Вспомнив вечером еще одну животрепещущую трудность в моей жизни, я позвонила Бастьену выяснить, как обстоят дела.
— Даже не спрашивай, Цветочек. Облака провала сгущаются.
— Да что за чертовщина сегодня творится?! Кто, черт возьми, поручил мне всех вас утешать?
Я велела ему немедленно ехать ко мне в Куин-Энн. Он все еще скулил, когда явился.
— Дейна очень любезна со мной, — сообщил он, — но ни малейшей близости. Она даже не может прийти ко мне в одиночестве. Обязательно тащит с собой Джоди или другую уродину из КССЦ. Похоже, проще скопом затащить в постель всех ее подружек, чем пальцем до нее дотронуться. Они пытаются обратить меня в свою веру. Думаю, красивый жест не повредит, а я смогу ее чаще видеть, если притворюсь колеблющимся неофитом. Кстати, она и о тебе много расспрашивала.
— О чем, например?
— Всякую всячину. Последний раз ее интересовало, довольна ли ты купленными тряпками. О чем это она?
— Понятия не имею, — соврала я.
Как назло, в этот момент Бастьен заметил пакет из «Виктория Сикрет», так и лежавший на кухонной стойке. Поправ мое право на личную жизнь, он открыл пакет и с одобрением перебрал белье.
— Хочешь что-нибудь примерить? — насмешливо спросила я, заметив его жгучий интерес.
— У тебя всегда был хороший вкус.
Он взял черный сетчатый лифчик и посмотрел на меня сквозь полупрозрачную ткань, будто пытаясь представить, как он будет смотреться.
— Хотя я совершенно не понимаю, зачем ты покупаешь все это добро. Можно ведь просто наколдовать.
— Я уважаю интеллектуальную собственность. Тот, кто это сотворил, заслуживает вознаграждения.
— Даже если все это создано за счет эксплуатации третьего мира?
Я скорчила рожу:
— Давай-ка пойдем отсюда.
— Куда?
— В бар с фортепьяно.
Казалось, от удивления он позабыл на время свои переживания.
— Разве здесь есть такие?
— Да. Как ни странно, и в Сиэтле можно отыскать парочку.
Действительно, один был совсем рядом, меньше чем в четверти часа ходьбы. Впрочем, когда мы добрались, Бастьен так и не перестал терзаться по поводу Дейны. Меня это просто взбесило. Я, поверьте, тоже ее ненавидела, но при этом не могла понять, почему для него это превратилось в навязчивую идею.
К счастью, бар оказался достаточно эксцентричным, чтобы отвлечь моего спутника — как я и рассчитывала. Мы вкусно поели и пили навороченные коктейли типа «Мидори мартини» и «Секс на пляже». Тем временем пианисты, соревнуясь друг с другом, исполняли все на свете от Эминема до Барри Манилоу. Чем дольше длился вечер, тем дороже и дороже стоила игра на заказ. Впрочем, и клиенты становились все пьянее и пьянее, так что расставались с деньгами без сожаления.
Зная это заранее, я взяла с собой целую кучу купюр, так что мы с Бастьеном с превеликим удовольствием наблюдали, как славно справляются пианисты с нашими все более старыми и малоизвестными заявками. Мы с Бастьеном отлично пели дуэтом. Способность к перевоплощению, вдобавок к множеству других преимуществ, дает возможность модулировать голос и видоизменять голосовые связки. Пианисты поражали знанием наших предпочтений, и мы были настолько этим впечатлены — и пьяны — к концу вечера, что отвалили им изрядные чаевые.
Прежде чем уйти, Бастьен заставил меня дождаться еще одной своей заявки.
— Я за нее отслюнил полтинник, — сообщил он. — Скоро они ее сыграют. Специально для тебя заказывал.
— Если это «Суперфрик», я пошла, — предупредила я.
Он засмеялся:
— Вот услышишь и поймешь. Она напоминает мне о тебе и твоем писателе.
Действительно, я сразу поняла, какую он выбрал песню со своим дебильным чувством юмора.
И ухмылка на его лице тоже была чистой дешевкой. Посадив меня на колено, он подпевал стихам Фионы Эппл:
Я дрянная девчонка,
Он мальчишка простой.
Обижаю бедняжку
Ни за что ни про что.
Так уж в мире ведется
Сто веков напролет:
Слабый сильного любит,
Сильный слабого бьет.
— Ты истинное исчадие ада, — воскликнула я, пытаясь вырваться из его объятий. — И сам это знаешь, правда?
— Просто говорю все как есть. — Он удержал меня и продолжил песню:
Помоги мне, Боже,
Ах ты, Боже мой!
Что же, что же, что же
Делать мне с собой?[3]
Когда наконец мы, хохоча и горланя, вывалились из бара, то прошли мимо группы девиц, еще более пьяных, чем мы сами. Некоторые из них бросали зовущие взгляды, и я вопросительно на него посмотрела. Он покачал головой.
— Слишком просто. Кроме того, я лучше пойду с тобой домой. Если можно так выразиться.
Он проводил меня до дома, держа под руку, как в те времена, когда общественные нравы обязывали к этому всякого воспитанного человека. Мостовая скользила от прошедшего недавно дождя, воздух был сырой и влажный. Недалеко от нас недреманно сияла, возвышаясь над соседними зданиями, «Космическая игла»; скоро на ней добавятся рождественские огни. Бастьен еще крепче подхватил меня под руку и, рассеянно посмотрев на затянутое тучами небо, снова перевел взгляд на меня:
— Цветочек, хочешь узнать, почему я так горячо переживаю из-за этого дела с Дейной?
Я заставила себя протрезветь, почувствовав, что сейчас случится нечто очень важное:
— Ты имеешь в виду что-то помимо праведного гнева?
Он кротко улыбнулся и уставился в мостовую:
— У меня неприятности. — Он вздохнул. — Большие неприятности. Ты слышала когда-нибудь о демоне по имени Бартон?
— Нет. А что, должна была?
— Возможно. Он работает в Чикаго. Большая шишка. Из тех, кто ожидает благосклонности от сотрудников.
Я понимающе кивнула. Это был один из профессиональных рисков, с которыми сталкивались инкубы и суккубы, и, наверное, еще один аспект, о котором лучше бы не знать Сету. Рассматривая нас как работников, так сказать, секс-индустрии, наши демонические начальники нередко полагали, что мы не станем возражать против еще одного «клиента». При всех своих недостатках Джером, по крайней мере, никогда от меня такого не требовал.
