Навечно (ЛП) - Ли Женева

И я знала, почему Сабина выбрала меня. Не потому, что она хотела причинить вред своей дочери. Это было испытание.

Которое Камилла провалит.

Потому что, несмотря на все, что с ней случилось, в Камилле все еще было добро.

Она не позволила бы мне сражаться. Камилла отказалась бы от своего вызова. Она бы ушла, потому что любила меня. Она всегда любила меня. Я не знала, что это значит для нас в будущем. Я не была уверена, что мы сможем залечить раны, которые угрожали нашим отношениям. Я не была уверена, что смогу полюбить эту ее версию, что у меня получится.

И вообще, хотела ли она, чтобы я вернулась.

Но она не стала бы меня убивать.

В этом и заключалась проблема.

Я двинулась вперед, но Тея остановила меня.

― Ты не можешь этого сделать. Пожалуйста.

― Доверься мне. ― Я просила ее об этом уже второй раз с тех пор, как мы приехали.

Тея замерла и медленно кивнула. Несчастную пару Джулиана забросило в этот мир, и это потрясло ее. Но я прожила всю свою жизнь, сталкиваясь с вампирским дерьмом, и знала одну вещь, которой не знала Тея.

Всегда можно было найти лазейку.

Я старательно избегала взгляда Камиллы, пока приближалась к Совету. Желчь подступила к горлу, желудок скрутило, пока я шла. Я была близка к тому, чтобы заблевать все вокруг и выдать свои истинные чувства.

Одно дело ― блефовать, но я играла в гораздо более опасную игру. Я играла не только со своей жизнью, но и с жизнью женщины, которую любила.

Сабина моргнула ― единственный признак того, что она не ожидала, что я соглашусь на ее требование. Тем не менее она держалась уверенно. Ее фигура была элегантной, высокой и гордой ― львица, которой не нужно было нападать, потому что было очевидно, насколько она на самом деле опасна.

― Я бросила вызов своей матери, а не Жаклин, ― вмешалась Камилла, ее голос звучал резче, чем несколько минут назад.

― И мы четко придерживаемся правил. ― Села склонила голову, и ее локоны волной рассыпались по черному плащу. ― Сабина не будет сражаться. Она выбрала своего представителя. Но если ты хочешь отозвать свой вызов…

Подтекст ее слов повис в воздухе, и я не смогла удержаться, чтобы не повернуться к Камилле. Наши взгляды встретились, завязался безмолвный разговор, и между нами установилась невидимая связь. Глубокая синева ее глаз завораживала, но в то же время в их глубине бушевало огромное и бурлящее море горя. Я хотела протянуть руку, чтобы утешить ее, но чувствовала, как ее стены, построенные из многолетней боли, не дают мне приблизиться. Они никогда не разрушатся. Я никогда не доберусь до нее. Пока она не освободится от этого.

Выбор был только один. Она должна была бороться.

― Тебе следует отступить, ― сказала я, собравшись с силами и скрывая страх, который я испытывала, за ледяной холодностью. ― Ты не сможешь победить меня. Ты всю жизнь пряталась, а не сражалась.

У Камиллы отвисла челюсть, а позади меня раздался вздох, который, как я знала, вырвался у Теи.

Но этого было недостаточно. Мне нужно было, чтобы Камилла поверила в это. Мне нужно было, чтобы она захотела меня убить.

― Она слишком напугана, чтобы сразиться со мной. ― Я повернулась к Селе. ― С таким же успехом ты можешь подписать ей смертный приговор. Она слаба. Даже ее мать знает это. Сабина всегда это знала, поэтому и контролировала ее. Она знала, что ее просто убьют, а теперь…

― Только претендент может отозвать вызов, ― перебила меня Села. ― Ты хочешь это сделать, Камилла?

Лицо Камиллы исказилось от боли и ярости, ее глаза отчаянно искали мои, но я отказывалась встречаться с ней взглядом и отвернулась, презрительно закатив глаза. Меня задело, что она поверила мне, но я подавила нахлынувшую на меня бурю эмоций.

― Не хочу, ― сказала она, и ее голос зазвенел в тишине комнаты, как полый колокол.

Облегчение смешалось с ужасом от того, что я вынудила ее действовать ― она поверила, что я буду сражаться с ней до смерти. И теперь я должна была поступить именно так. Другого выбора не было.

Губы Селы скривились в ухмылке, от которой мне захотелось схватить ближайший меч и отсечь ее жестокую голову от шеи. Но это не помогло бы ситуации.

― Primus sanguis будет присуждено победителю дуэли. Как только вызов принят обеими сторонами, дуэль может завершиться, если кто-то сдастся или умрет. В случае смерти победитель получит голову павшего.

Я подумала, сколько же этих голов было установлено как трофеи за прошедшие годы. При этой мысли у меня свело желудок, и я чуть не выблевала свой завтрак.

― И как можно сдаться? ― громко спросила Тея, в ее голосе слышалась паника.

― Никто никогда не сдавался, ― пожав плечами, сказал Села. ― Но мы допускаем такую возможность.

Это было не по-вампирски. Не в том случае, когда на карту поставлено так много, а позор поражения был невыносим для любой женщины. Наша гордость была одновременно и нашей величайшей силой, и нашей погибелью. Поэтому Сабина выбрала меня?

Или она считала, что я не подхожу для ее дочери? Аурелия была опытным воином. Большинство других вампиров, выступавших в роли свидетелей, были на много веков старше нас и имели многовековой опыт сражений. У меня было меньше всего шансов на победу, но именно такой выбор причинил бы Камилле больше всего боли.

Но все здесь знали истинную причину, по которой выбрали меня ― Сабина предполагала, что ее дочь откажется от вызова. Или я откажусь представлять Сабину. Это был единственный выход из сложившейся ситуации. Это был мой единственный выбор в этом вопросе. Если я скажу «да», Сабина выберет мне оружие, отправит на позицию и будет наблюдать, как я сражаюсь с ее дочерью до смерти.

Но я не хотела отказываться. Я хотел покончить с этим.

― Я буду ее представителем, ― тихо сказала я.

В комнате воцарилась тишина, даже Сабина уставилась на меня, ее самообладание рухнуло под тяжестью ее собственного возмущения тем, что я раскрыла ее блеф. На мгновение ее губы приоткрылись, словно она хотела что-то сказать, но затем она сжала их в тонкую линию. Ее ноздри раздувались, когда она отвела взгляд.

― Пощады не будет. Никто не имеет права вмешиваться, ― продолжила Села. ― Победительница получит право primus sanguis, когда она потребует голову противника или его гордость.

Я знала, что важнее для большинства вампиров. Но это было другое. Сабина и Камилла были другими. По крайней мере, раньше были. А сейчас? Я не была уверена, что не уйду отсюда без крови на руках.

Села отошла в сторону, махнув рукой в сторону стола с оружием.

― Сабина, как глава дома, ты можешь выбрать себе оружие.

Сабина элегантно кивнула, жестом приглашая меня присоединиться к ней. Вампиры, окружавшие стол, отошли в сторону, давая нам возможность побыть наедине. Мы встретились у каменного стола, заваленного оружием всех видов. Мечи и булавы, кинжалы с украшенными драгоценными камнями рукоятями, однозарядные пистолеты, даже арбалет.

― Что ты делаешь? ― Пальцы Сабины сомкнулись на рубиновой рукояти одного из мечей.

― Ты выбрала меня своим представителем, ― напомнил я ей тихим шепотом. ― Чего ты ожидала от меня?

― Откажись, ― сказала она мне. ― Дай мне возможность потребовать больше времени, чтобы выбрать кого-то другого и Камилла образумилась.

― Ты правда думаешь, что она это сделает? ― спросила я. ― У тебя тоже есть выбор. Сдайся, скажи ей, где ее дети.

― Зачем мне это делать?

― Потому что ты ее мать. ― Я фыркнула, удивляясь собственной глупости. Я знала, что не стоит ожидать от нее многого. Моя собственная мать никогда бы не сделала того же для меня. Мне действительно нужно было перестать быть такой чертовой оптимисткой.

― Вот этот. ― Она протянула мне короткий меч с отточенным и острым, как бритва, лезвием. Легкий, но смертоносный, его рукоять так идеально ложилась в мою ладонь, как будто его сделали специально для меня. Сабина была воином. Она знала оружие. У меня свело живот. Этот меч был выбран не для того, чтобы проиграть дуэль.