Как повываешь? (ЛП) - Хайд Жаклин

— Ох, она не говорит по-гэльски и пахнет псиной, — говорит он.

Я обнажаю зубы, и из горла вырывается глубокий рык, когда мужчина с шотландским акцентом пожимает плечами и медленно приближается ко мне. Он подходит ближе и хлопает в ладоши, — свет загорается, озаряя помещение. У меня перехватывает дыхание.

Я отшатываюсь от этого гиганта с рыжей бородой. Высокий и сложенный, как футболист, он останавливается и смотрит на меня мшисто-зелеными глазами. Длинные рыжие волосы спадают по спине. Пятно рыжих кудрей покрывает массивную грудь, переходя в дорожку, ведущую к его прессу и… о боже.

Ради всего святого, почему эти ублюдки не могут оставить женщин в покое, а?

— Ты голый, — выпаливаю я и заливаюсь краской. — Я имею в виду, кто ты? — мой голос звучит глубже обычного, и я тянусь, чтобы потереть горло, но замираю, почувствовав мягкий мех на шее. Руки скользят по лицу, и я издаю странный звук, похожий на писк. Что он со мной сделал?

Мое лицо не было таким до того, как мы занялись сексом — теперь оно полностью покрыто мехом и становится все более волчьим.

— Тот же вопрос, девочка. Еще два месяца назад ты пахла печеньем, а теперь посмотри на себя. Дворняга просто не мог не забрать тебя, да? — говорит он с сильным шотландским акцентом, совершенно не стесняясь своей наготы. Он смахивает с лица несколько выбившихся прядей длинных рыжих волос. — Что ж, наверное, это к лучшему. Он заслуживает пару, как и все мы, да?

— Кто ты? — снова спрашиваю я, и он принимает это за приглашение подойти ближе, босыми ногами мягко ступая по каменному полу.

Он останавливается передо мной с дружелюбной улыбкой, подмигивая изумрудным глазом, и прочищает горло.

— Лахлан Макбет к вашим услугам. А кто ты?

Я стону, потирая лицо ладонями, и замираю, когда превращаюсь обратно в человека.

— Мои руки!

— Ага, они у тебя есть. И когти тоже, без сомнения. Дело Коннора, судя по запаху, — выражение его лица говорит о том, что он считает меня сумасшедшей.

— Я убью его! Я знала, что он это со мной сделал!

Мои ноздри раздуваются, и я с изумлением наблюдаю, как руки снова покрываются мехом.

— Ну так иди и надери ему задницу, — говорит Лахлан, скрещивая руки на груди.

Я замираю и медленно поднимаю на него взгляд.

— Что?

Меня удивляет, что он со мной согласен.

— Ну, ты теперь такая же большая, как он. Без сомнения, ты могла бы прикончить его парой метких ударов, — отвечает он, размахивая кулаками в воздухе, как боксер.

Я моргаю, осознавая, что вижу, как поднимаются волоски на костяшках его пальцев и насколько крупные у него поры. Вау.

Мое сердце громко стучит, а кожу покалывает от осознания того, что я сильная, чертовски сильная.

Я еще не знаю, как переварить свое превращение, не говоря уже о новых способностях, поэтому вместо этого улавливаю медленный звук капающей воды где-то вдалеке.

— Где мы?

— У меня дома.

Пещера. Он живет в пещере…

Теперь, когда мое беспокойство улеглось, я наконец-то осматриваюсь. Грубые каменные стены. Разноцветные шипы в оттенках серого и коричневого, сталактиты, как на фотографиях из интернета, с которых капает вода, брызгая на каменный пол. Огромные валуны, явно созданные руками человека, разбросаны по просторной, темной пещере.

Я снова смотрю на обнаженного мужчину, который сейчас вытягивает руки над головой и изгибает туловище, совершенно не стесняясь своей наготы.

Я поворачиваюсь и с изумлением наблюдаю, как его рука покрывается зеленой чешуей.

— А, э-э-э, кто ты? — спрашиваю я, прикрывая грудь и промежность руками, потому что чувствую себя некомфортно голой перед незнакомцем.

Он моргает.

— Лох-Несское чудовище, девочка.

Глава 25Уитли Уитт



Голая и напуганная.

Я обхватываю себя руками, стараясь одновременно прикрыть грудь и промежность, насколько это возможно. Лахлану, похоже, все равно, что мое декольте выставлено на всеобщее обозрение, но я явно могла бы попасть под статью за непристойное поведение, если бы не шерсть, которую можно считать одеждой.

Каждый раз, когда я думаю о Конноре или представляю, как кто-то находит куски моего брошенного платья, я снова превращаюсь в волчицу. Волосы становятся дикой гривой, а клыки устрашающе острыми. Похоже, сильные эмоции станут моей постоянной проблемой. К тому же этот капающий с потолка звук уже раздражает до невозможности. Он только подчеркивает странную тишину, воцарившуюся между мной и этим… существом. Лох-несское чудовище? Да ну. Нет, я отказываюсь в это верить…

Но могу ли я отрицать его существование, учитывая то, что происходит со мной, и то, что я стала свидетелем превращения Коннора? Что вообще происходит с моей жизнью?

Лахлан, похоже, не против дать мне время повариться в собственных мыслях. Он даже не пытается приблизиться, что, признаться, помогает в тревожной ситуации.

Однако каждый его хриплый вздох эхом отдается от стен пещеры, а слишком громкий гул электричества в лампах, который я каким-то образом теперь слышу, просто сводит с ума. Я понятия не имею, сколько времени прошло с момента, как я здесь очутилась, но начинаю хотеть получить ответы на некоторые вопросы.

Например, что я такое, а, судя по всему, Лахлан знает это, и Коннор, наверное, сейчас ищет меня.

Боже, надеюсь, никто кроме Коннора не видел, как я выпрыгнула из окна. Зачем, зачем, зачем я это сделала?

Судя по тому, что я успела рассмотреть, я похожа на оборотня или, может, на ликана. Бабушка бы посмеялась над этим, будь она жива. Ее девичья фамилия была Ван Хельсинг, и в детстве я считала это самым крутым фактом из семейной биографии на свете. Особенно смешно это выглядело на фоне того, как бабушка боялась любых ползающих тварей и едва могла видеть сквозь свои очки.

Как мне так «повезло» влюбиться в парня, который оказался оборотнем? Сердце замирает, и я тяжело вздыхаю. Люблю ли я Коннора?

Я не собираюсь отвечать на этот вопрос.

Дрожаще выдохнув, я опускаю взгляд на чулки и единственную оставшуюся туфлю, вздрагивая от мысли, что Коннор только недавно купил их для меня. Руки сжимаются на груди.

— Эммм, у тебя есть что-нибудь, чем я могу прикрыться? — спрашиваю я, выдавливая натянутую улыбку, пряча презрение к этому идиоту.

Кто вообще не предложит наполовину голой женщине одежду или хотя бы одеяло? Он должен быть рад, что я не освежую его и не надену его шкуру как платье.

Он хмыкает, словно удивлен, и нахмуривает кустистые брови, будто мысль об этом даже не приходила ему в голову.

— Ага. Уверен, у меня найдется что-то, что ты сможешь надеть.

Он разворачивается, демонстрируя подтянутые ягодицы, идеальные для того, чтобы играть на них как на барабанах, и уходит глубже в свое жилище. Боясь, что это может быть ловушка, я не двигаюсь с места, отказываясь следовать за ним. Кто знает, вдруг у него тут секретная камера пыток? Или он маньяк-убийца! Он же сказал, что он морское чудовище, а значит, вполне может планировать приготовить меня на ужин.

Через несколько минут он возвращается с какой-то древней на вид грязно-белой туникой в огромном кулаке. Он сует ее мне, и я натягиваю это, мысленно кривясь от того, что он даже не удосужился прикрыть своего слизняка хотя бы штанами. Спасибо хотя бы за то, что он настолько огромный, что эта рубаха почти доходит до середины бедра как платье. Грудь едва удерживается внутри из-за глубокого В-образного выреза, но да ладно.

— Все это находится под замком? — спрашиваю я, пытаясь прийти в себя и указывая рукой на обширные стены пещеры.

— Ага. Замок построен прямо над этим местом, — говорит он и кивает, при этом длинная рыжая борода шевелится.

— Есть ли отсюда выход в замок? — мне нужно знать, смогу ли я сбежать, если понадобится, или Коннор сможет меня найти. Не то чтобы я хочу его сейчас видеть… разве что, чтобы вцепиться в него когтями.