Невеста для падшего (СИ) - Богданова Екатерина Сергеевна
Исключительно из чувства вины я даже просила за неё. Уговаривала Эрана пощадить родственницу и только отослать подальше, а не запирать навечно. Но кесарь был непреклонен.
За себя он может и простил бы Кимору Прайс, но выяснилось, что она этот портрет сначала его деду подсунула. И на протяжении многих лет медленно сводила Арсона с ума. А потом и на Эрана переключилась, в надежде освободить трон для сына.
Видимо, под влиянием артефакта старый кесарь и задумал месть убийце дочери. Будь Арсон в своём уме, ни за что не пошёл бы на такое. И уж тем более не вынудил бы внука произнести клятву, которая бесповоротно изменила его жизнь. Хотя, закончилось всё хорошо…
Так вот, теперь я тихо и мирно сливаю излишки энергии в накопители, которые потом отправляют в артефакторские мастерские. Таким образом, моя маленькая проблема с повышенным уровнем магической энергии приносит немало пользы.
Оказывается, именно из-за этой моей особенности наша семья и попала под пристальное внимание жадного до магии Раэля Эситора. У самого лорда был позорно низкий магический уровень, который он искусственно повышал за счёт накопителей и артефактов.
Родители тщательно скрывали эту мою особенность, с самого моего рождения самолично поглощая мою избыточную магию. Но Эситор как-то узнал о том, что я практически являюсь живым неиссякаемым накопителем. Да ещё и в совете они с отцом были противниками по многим вопросам, включая взаимоотношения с падшими.
Вот мерзавец Эситор и решил избавиться разом от двух проблем – политического оппонента и дефицита магической энергии.
Родителей убили, а у меня заблокировали магию, таким образом, полностью перенаправив её поток вовне. А на тётю, чтобы не мешала, присвоить владения Сканиров и красть мои силы, наложили дурманящие чары.
Так что, в ту ночь, спутав с Тиллерой и похитив, Эран практически спас меня от скрытого рабства, о котором я и сама не подозревала.
Тилли, кстати, нашлась. Оказывается, она в ту судьбоносную ночь сбежала с каким-то мелким, неугодным её отцу лордом, прихватив часть своих вещей и драгоценности. Поэтому Эситор меня ещё и в воровстве обвинял. Когда же Тиллера узнала о смерти отца, вернулась за наследством.
Наследство… Это отдельная тема. Здесь, внизу, магический блок с меня слетел. Уж не знаю, виной тому местная огненная энергия, которой даже воздух пропитан, или то, что я оказалась слишком далеко от Раэля, но как только во мне проснулась родовая магия Сканиров, артефакты нашего рода это почувствовали. Первое время Эситор сдерживал их с помощью накопителей с моей магией. Но его уже нет, да и накопители закончились. И встал ребром вопрос о наследовании.
Магия не терпит условностей и границ, а наши владения тесно связаны с силой рода. Артефакты никого к себе не подпускали, дома стали непригодны для жизни. Даже сады начали гибнуть, чувствуя, что ими завладели не по праву. Не говоря уже о землетрясениях, сотрясающих весь Овир.
У владыки не осталось иного выхода, кроме как связаться с Эраном, чтобы попросить, да-да, именно попросить меня вернуться и вступить в свои права.
Помнится, я тогда настоящую истерику устроила. Свежи ещё были воспоминания о «гостеприимстве» владыки. В общем, я отказалась.
И тогда начались затяжные переговоры. Меня к ним не привлекали, но от слухов никуда не денешься. Я узнавала обо всех бедах, приносимых Овиру разбушевавшейся магией рода Сканир. Она звала меня, требовала вступления в наследственные права. И я уже склонялась к тому, чтобы согласиться. Ведь люди, которые страдают от всех этих ненастий, ни в чём не виноваты. По крайней мере, большая их часть.
Но пока никак не могла набраться смелости посетить бывшую родину. Да и Эран меня не пустил бы. Слишком уж шатким и условным был мир, установившийся между Овиром и Маимом.
После демонстрации силы падших, когда Эран беспрепятственно проник в Оквус и уничтожил Обитель приспешников, Овир сам предложил пересмотреть взаимоотношения с нижним миром. И то, что невеста кесаря является наследницей одного из древнейших родов, прекрасный повод наладить отношения. Сама судьба подталкивает к этому.
Эран выслушал предложение Владыки, мою истерику с отказом, и… сказал, что подумает.
Вот они и «думают» активно уже месяц. Но меня не трогают. И правильно, сама должна созреть. Хотя тётя меня и подгоняет. Она уверена, что я должна как можно скорее вступить в права, иначе не видать мне счастья и покоя.
А я чувствую, что ещё не готова. Чего только стоят мои новые глаза.
В ту злополучную ночь, врезавшись в портрет и вместе с ним выбив стену, я каким-то образом впитала в себя часть силы артефакта. Нет, ничего страшного не произошло. Я осталась жива, все раны зажили, а артефакт благополучно сгорел без следа, но вот глаза…
Теперь, если я злюсь, расстроена или боюсь, мои глаза начинают светиться холодным голубым сиянием, тем самым, которое источал взгляд Эйши с портрета.
Меня заверили, что это всего лишь визуальный эффект, который со временем сойдёт на нет, под воздействием моей собственной магии. Но вот беда, в последнее время я начала замечать и ещё кое-что. Кое-что, в чём страшно кому-либо признаваться. Потому что это могут счесть угрозой для кесаря…
Дело в том, что мне, кажется, передался не только блеск глаз с портрета, но ещё и возможность влиять на волю Эрана. Если я чего-то очень хочу и начинаю требовать этого, он не может мне отказать. Разумеется, я не пользуюсь этой способностью, но от этого не менее жутко.
Стоит только кому-то узнать, что белокровая невеста кесаря может его контролировать и на меня начнётся настоящая охота! И про мир с Овиром тогда придётся забыть. Наверняка, найдутся те, кто сочтёт всю эту ситуацию намеренно подстроенной. Вон, того, кто «напал» на дворец и перекрасил, до сих пор ищут. Хотя новый интерьер приняли и даже признали, что так лучше. Только немного красок добавили.
В общем, о тихой спокойной жизни пока остаётся только мечтать. Но хоть чему-то можно порадоваться. Например, тому, как Эран смотрит на меня, когда мы вместе ужинаем.
Это уже стало своего рода традицией. Каждый вечер, если кесарь не занят неотложными делами, мы проводим вместе. Гуляем, летаем, он рассказывает мне много нового и интересного, знакомит со своим миром. А потом мы ужинаем, и он всё время смотрит на меня, так, что щёки невольно заливает румянец, а взгляд опускаются от смущения.
Пожалуй, сегодня я не сбегу, когда он проводит меня до дверей моих покоев, и позволю поцеловать себя. Если захочет…
Я же вижу, что он сдерживает себя, старается быть вежливым и обходительным, но ему это жутко не нравится. Складывается впечатление, что он впервые по-настоящему ухаживает за девушкой. И уже хотя бы за это я должна быть благодарна.
Ведь он кесарь, а нас связывает клятва. Ему нет нужды стараться, он может просто взять своё по праву сильнейшего. Я бы даже слова против не сказала. Однако, ему важно, чтобы я сама захотела этого брака. И знаете, я, кажется, уже хочу.
- Доброго вечера, - поздоровалась с улыбкой, остановившись в дверях кабинета.
Кесарь поднял голову от каких-то документов, улыбнулся, как он улыбался только мне, и попросил:
- Подожди минутку, нужно закончить кое-что.
- Не спеши, я всё равно собиралась ещё к тёте заглянуть.
Эран вдруг отвёл взгляд, прочистил горло как-то неуверенно и, с видимым усилием, произнёс:
- Её нет. Она… в отъезде.
- В отъезде? – нахмурилась я. – Но куда она отправилась? И почему не предупредила меня?
Эран отложил бумаги, встал из-за стола и подошёл ко мне. Взял меня за руки, заглянул в глаза и сказал фразу, от которой мне тут же стало очень неспокойно.
- Нам нужно поговорить.
Всего три слова, но у меня в груди похолодело от дурного предчувствия. Вот точно эти же слова три года назад произнесла тётя Эсита, а потом сказала, что родители погибли. И в скором времени ушла в себя, оставив меня в одиночку бороться со всем миром, выживать, ещё и о ней заботиться.
