Невеста для падшего (СИ) - Богданова Екатерина Сергеевна
Холодок ужаса забрался под кожу совсем по другой причине. Рядом с родственницей Эрана стоял её сын!
- Ну здравствуй, Сати, скучала? – расплылся в улыбке Россэл, наслаждаясь произведённым эффектом.
Взгляд метнулся к Эрану. Он, казалось, впал в некое подобие транса, окончательно лишившись связи с действительностью. Плохо, очень плохо! Наверное, артефакт должен был действовать постепенно, подчиняя кесаря, а из-за моего вмешательства его действие стало мгновенным. Сердце болезненно сжалось от мысли, что это может оказаться необратимым.
- Неужели не рада меня видеть? – тем временем продолжал Рос беседу с самим собой, потому что я ему отвечать не собиралась. – А я вот очень рад, моя маленькая островитянка. Скучал, жаждал увидеть. Знаешь, пожалуй, я оставлю тебя себе, когда взойду на престол. - Он бросил полный презрения взгляд на Эрана и опять уставился на меня. - Будешь напоминанием о моём триумфе.
Последнее Прайс прорычал, злобно оскалившись. В глазах мужчины блеснул огонёк безумной ненависти, и он шагнул ко мне, протянув руку, чтобы сдёрнуть меня с кровати. Это было последней каплей. Беспокойство за моего падшего, ужас перед другим крылатым, который уже не единожды угрожал моей жизни, напряжение, давящая энергетика артефакта – всё смешалось и окончательно лишило меня контроля.
Я честно пыталась направить вырвавшуюся разрушительную волну энергии на артефакт, но не смогла победить инстинктивный страх перед Россэлом, грубо схватившим меня за запястье и сжавшим его до хруста. Большая часть сметающей всё на своём пути магии ударила именно по Росу Прайсу.
Меня же откинуло назад, как раз на портрет. Удар был такой силы, что я пробила спиной стену, пролетела далеко вперёд и только потом начала падать. Последним, что я осознала перед тем, как сознание померкло, было – мне всё же удалось вышвырнуть портрет из дворца.
Глава 26.ЭРАН
Он пытался прорвать липкую паутину дурмана, но только глубже увязал в ней. Сознание то затухало, то возвращалось болезненным пониманием мерзкой беспомощности. Поведение девушки было нелогичным, напрягало, раздражало, и в то же время, её близость была приятна.
Даже сейчас, пребывая в наведённом полусне, Эран любовался её точёной фигуркой, скачущей по кровати. Сати забавно морщила носик, прикусывала нижнюю губу и что-то бормотала себе под нос, явно пребывая в растерянности и борясь со страхом.
Если бы он только мог пошевелиться, сделать хоть что-то, он бы обязательно помог ей, чтобы она ни задумала.
Но кесарь мог только наблюдать за девушкой в краткие мгновения прояснения сознания, привалившись к стене, чтобы не упасть. Ноги, да и всё тело, будто заледенели и совершенно не слушались.
Паршивое, бесконечно ненавистное чувство бессилия, какого он прежде не испытывал! Даже будучи одиноким ребёнком, лишившимся матери, Эран не был таким беспомощным, как сейчас. И это, пожалуй, придавало ему упорства оставаться хотя бы частично в сознании.
Когда же в спальне появились незваные гости, Эран задохнулся от холодной ярости. Прайс… Это всё его грязных, жадных до власти рук дело!
А Кимора, эта подлая, презренная женщина. Как она рыдала, узнав о предательстве Россэла. Клялась в верности престолу и заверяла, что не знает, где скрывается её сын.
Эран пожалел её, из уважения к родству, которым дорожил его дед. И вот итог…
Когда Рос попытался схватить Сати, Эрану почти удалось сбросить наваждение. При виде испуганной Сатиши его захлестнула волна столь сильного гнева, что он почти подавил губительное воздействие.
А потом и дурман, и его, и Прайсов, вместе со стеной смела взрывная волна. Но сердце Эрана сжалось не от боли, оно замерло, пропустив пару ударов при виде хрупкой фигурки его невесты, пробившей собой стену и полетевшей вниз.
Оцепенение спало мгновенно. Он и подумать ни о чём не успел, как уже летел туда, за ней.
Успел!
Подхватил Сати у самой земли, не сумел выровняться и кубарем покатился по дворцовому склону, прижимая к себе невесту, стремясь прикрыть её крыльями от ударов.
Левое крыло противно хрустнуло, но Эран не почувствовал боли. Всё его существо, все мысли и чувства сосредоточились в одном всепоглощающем ощущении – диком страхе потерять ту, что вдруг стала дороже собственной жизни, дороже долга, чести и, наверное, даже рассудка. По крайней мере, и такая мысль мелькнула в голове кесаря – если с ней что-то случится, его разум не выдержит, сгорит в собственном внутреннем пламени.
Когда это произошло? Как так получилось? Как он допустил это?! Ответов у Эрана не было, но сейчас, лёжа у подножия склона Чёрной скалы, он ярко и бесповоротно осознал, что любит эту упрямую, до зубовного скрежета правильную и сдержанную, хрупкую, но такую сильную духом девушку, чьё бесчувственное тело прижимает к своей груди.
Падший осторожно приподнялся, переложил Сати на траву, убрал растрепавшиеся волосы с бледного личика, провёл пальцами по щеке, и ниже, к шее, где трепетало биение пульса.
Жива…
Всё остальное неважно. Главное, что она жива!
Ресницы девушки затрепетали, огромные глаза распахнулись и уставились на него, сверкая ледяной голубизной, какой прежде в них не было.
- Я же говорила, портрет во всём виноват. Вот, сняла, - произнесла она, растянув бледные губы в слабой улыбке.
Эран сглотнул ком в горле и отвёл взгляд, стараясь не смотреть в эти холодные, чуть светящиеся глаза, с этим он разберётся позже.
- Как ты? – спросил он, осторожно проверяя, нет ли у невесты переломов или других травм.
- Может хватит так нагло лапать меня? – тихо, но твёрдо возмутилась она, пытаясь оттолкнуть его ладони от своих рёбер. – Я тут героически страдаю, а ты…
А она изменилась. Нет, не глаза, да и не сейчас. Пожалуй, Сати начала меняться в тот момент, когда к ней вернулась магия. Её эмоции будто тоже частично были заблокированы, а вырвавшись на свободу, пребывали в беспорядке.
Потом эти покушения, Овир, ужас заточения, и вот она вернулась уже не такой холодной и сдержанной, какой была при их первой встрече. Стала более живой, настоящей…
Кесарю нестерпимо захотелось поцеловать невесту. Если бы не этот жуткий ледяной взгляд… Он останавливал.
А к ним уже спешила стража, целители, придворные. Среди собравшихся мелькнули широкие плечи северного великана.
- А весело у вас тут! Я, пожалуй, погощу у тебя подольше, - почёсывая широкий подбородок, глубокомысленно изрёк Врон.
- Это ещё что. Вот когда я тренировки с магией начну, будет настоящее веселье, - прошептала Сати, уткнувшись лицом в грудь Эрана, когда он встал, подхватив её на руки.
ЭПИЛОГ.
- Нет, это ужасно, - упрямо помотала я головой.
- Потерпи немного, дорогая, - погладила меня по плечу леди Тэйнира. – Придёт время, когда такие мелочи не будут тебя заботить. А твоим близким уже сейчас это безразлично.
- Как же, - пробурчала я. – Безразлично…
Наставница покачала головой, устало вздохнула и произнесла:
- На сегодня достаточно. Всё равно с таким настроем ты мне стоящих результатов не покажешь.
Я развела руками, мол, а я что могу поделать. Поблагодарила наставницу и побежала готовиться к ужину.
Вот уже месяц, как я ежедневно упорно занимаюсь магией под началом лучшей наставницы всего Маима. Да-да, именно так называют свой нижний мир падшие - Маим. Говорят, с древних языков это переводится «спуск» или «вниз». А себя они именуют маимцами, то есть спустившимися.
В общем, нам с леди Тэйнирой удалось добиться немалых успехов. Да! Я больше не устраиваю магические взрывы от переизбытка сил.
Последний действительно разрушительный выплеск произошёл в ту страшную ночь. И он унёс человеческую жизнь. Да, Россэл Прайс не из тех, кого стали бы оплакивать, но я всю жизнь буду корить себя за случившееся. Да и его мать, что сейчас томится в темнице за предательство и покушение на жизнь и волю кесаря, тоже будет помнить до конца своих дней, как её сын растворился пылью в потоке необузданной магии.
