Марья Лиса - Сердце Демона
Я прикрыла глаза, предавшись размышлениям об услышанном и, изучая свои ощущения, с удивлением осознала, что совсем не испытываю сожаления по поводу оборванных жизней этих гадов. И хотя Тэль поступил жестоко, приняв на себя полномочия судьи, меня согревала мысль о том, что он сделал это из-за меня и ради меня. Возможно, это было не по-христиански, но в тот момент я испытывала некоторое успокоение, узнав о том, что судьбы Лысого и Худого прервались. Еще меня не могла не радовать мысль о том, что впервые Тэль был откровенен со мной, пусть даже рассказывая о совершенном им жестоком деянии.
Я блаженствовала в ванне среди мыльных шапок пены, лежа с закрытыми глазами и наслаждаясь ощущением жизни, что начала просыпаться во мне. Вода смывала грязь пережитых ужасов не только с тела, но и с души.
Перед внутренним взором предстали глаза Тениэля, смотревшие на меня с нежностью и сожалением. В них не было ни капли жалости и брезгливости, способной унизить или обидеть меня. Фиолетовое море плескалось в них теплыми ласкающими волнами заботы и внимания.
Ощущение благодарности к моему спасителю постепенно начало трансформироваться в другое, более глубокое и насыщенное чувство. Я была защищена, я была нужна ему, даже в нынешнем своем внешне страшном и уродливом состоянии. Конечно, я позволила себе усомниться в его чувствах в тот момент, когда жизнь моя висела на волоске в том загаженном доме, и теперь мне стало нестерпимо стыдно. Даже с закрытыми глазами я почувствовала, как горят щеки.
- Софи, я стал противен тебе? - в голосе Тэля сквозило неприкрытое беспокойство.
Я открыла глаза. Мужчина оставил в покое мои волосы и присел на край ванны напротив меня. Мне оставалось лишь попытаться выразить взглядом всю гамму чувств, обуревавших меня, поскольку слов катастрофически не хватало.
Наверное, мой взгляд потряс его, так как он с сожалением проговорил:
- Софии, не смотри на меня так, я не достоин твоего прощения. Я врал тебе с самого начала. И все, что произошло с тобой, тоже моя вина...
- Знаю, Тэль, - оборвала я покаянный монолог, - но это уже не имеет никакого значения. Я лишь надеюсь, что ты все же сможешь доверять мне настолько, чтоб рассказать всю правду.
- Обещаю, что больше между нами не будет лжи и недомолвок. Можешь спрашивать меня, о чем хочешь.
- Ты действительно сын демона? - я сразу воспользовалась моментом великодушия моего героя.
- Да, это так.
- И ты питаешься... ну... этим... сексом? - я покраснела, наверное, как спелая помидорка.
Он задумался.
- Ты обещал мне рассказать, - напомнила я.
- Да, конечно, только соберусь с мыслями... Давай так: пока я закончу с твоими волосами, буду рассказывать.
Он встал и заставил меня снова закрыть глаза, после чего, включив душ, смыл мыльную пену с волос. А затем, выдавив в ладонь небольшое количество шампуня, опять начал втирать мне его в волосы. Его легкие нежные прикосновения были для моего измученного тела как изысканная ласка. Это было давно забытое пронзительное ощущение детства, в котором мама также заботливо мыла мне голову. А сейчас мужчина проделывал те же невинные действия, но весьма чувственно.
- Во мне течет кровь отца, и она очень сильна, - начал свой рассказ Тэль, и его намыленные пальцы прошлись по моей шее, еле касаясь ее. - Но во мне также есть и человеческая часть, которая досталась от матери.
Его губы коснулись моего плеча, и я вздрогнула словно от разряда тока.
- Да, демон, который сидит внутри меня, питается энергией, выделяемой женщиной при сексе. Но я умею контролировать его аппетит. К тому же мне не требуется столько, сколько нужно, например, моему отцу. - Его голос завораживал, а ладони спустились ниже и теперь поглаживали мою спину.
- И сколько тебе нужно? - надеюсь, мой голос не дрожал под ласкающими движениями рук.
- Ну-у... Достаточно двух раз в неделю.
К черту смущение! Я решилась спросить напрямик и развернулась к Тениэлю, чтобы видеть его лицо, когда услышу ответ:
- А почему ты не воспользовался мной?
- На то есть несколько причин.
- И какие же?
- Первая причина - это артефакт.
И опять воспоминания о пережитом ужасе навалились на меня, сбрасывая наваждение от бархатного голоса и ласковых рук Тениэля, наполняя душу гневом и ненавистью.
- Тот старик угрожал, что сделает меня ненужной для твоих целей.
- У него никогда это не получится. Даже если бы я не поспел вовремя, ты все равно осталась бы дорога мне.
Я горько усмехнулась:
- Не думаю, что тебе пришлась бы по нраву искалеченная женщина. Я и в более презентабельном виде тебе не нравлюсь.
- С чего это ты взяла? - изумленно воззрился на меня Тэль.
- Ты постоянно отталкиваешь меня, - неужели у меня хватило смелости выдавить из себя горькую правду?
- Софии, дело не в том, что ты мне не нравишься, или что я тебя не хочу, - и он выразительно показал глазами вниз. Я машинально опустила взгляд. Даже сквозь толстую джинсовую ткань было видно, как он возбужден.
"Неужели мое избитое тело и изуродованное лицо могут вызвать такую реакцию у мужчины?" - удивилась я.
Тэль нежно убрал мокрую прядь волос с моей щеки.
- Все дело в том, что заклятие может снять только непорочная дева.
После его слов меня будто озарило, и сразу все встало на свои места. Так вот, значит, что имел в виду старик! И меня образовался комок в горле. Нервно сглотнув, я спросила:
- Значит, он хотел, чтоб те двое изнасиловали меня?
- Да. Он сам не мог этого сделать, ведь низшие демоны - бесполые существа.
Сказать, что я была в шоке, значит, ничего не сказать. Так вот она была какая - правда! Как на ладони. Неужели я совсем простушка, не понявшая сразу, что ожидало меня в бандитском свинарнике? Избиение, банальное изнасилование, а затем смерть и напоследок место в канаве, для верности забросанное ветками.
- А кто такие низшие демоны?
- Когда-то они были людьми. Но, продав душу в обмен на исполнение своего заветного желания, после смерти они становятся рабами того демона, с которым заключили договор.
- Ничего себе! По-моему, все это враки и выдумки.
- Нет, это правда. - Заверил меня Тэль. - Софи, давай потом обсудим остальное?
- Хорошо, только пообещай, что ты мне все расскажешь.
- Обещаю, - и его глаза вспыхнули мириадами искр, согревая меня до самого сердца.
Успокоившись, я опять устроилась в ванне поудобней. Вода поостыла, и Тэль, включив кран с горячей водой, сунул руку в ванну, проверяя, достаточно ли мне уютно. При этом он внимательно наблюдал за мной, и его глаза словно гипнотизировали, завораживая, а легкая грациозность мощного спортивного тела опять заставила пылать мои щеки.
