Огонь в его объятиях (ЛП) - Диксон Руби
«Я возвращаюсь», — предупреждает он, его мысли полны обещаний и соблазна.
«Я здесь». Я расчесываю пальцами несколько прядей своих волос, чувствуя себя немного глупо и помешанной, пока жду. Как будто Зору будет небезразлично, как выглядят мои волосы.
И вот он здесь, крадется ко мне, и я чувствую беспокойство и затаила дыхание от предвкушения. Он двигается с невероятной грацией, мой дракон, но я не могу отрицать, что в его походке есть хищный намек, как будто он охотится на меня.
Это была бы самая короткая охота в моей жизни — я не планирую никуда убегать.
Когда он приближается ко мне, я начинаю подниматься на ноги.
«Не вставай, — говорит Зор, и его глаза невероятно золотые, такие золотые, что могли бы быть самим солнцем. — Я просто еще раз опущу тебя на землю».
Ох. Я прижимаю руки к груди, когда он приближается, и снова замечаю, что мои глаза находятся на одном уровне с его членом. У меня пересыхает во рту при виде него, всего этого великолепного снаряжения и малейшего намека на чешуйчатый узор на его коже. Я не могу не восхищаться им, как изголодавшаяся женщина. Просто на него так… приятно смотреть. Интересно, чувствует ли Саша то же самое с Дахом? Мне всегда казалось, что он выглядит немного сумасшедшим и устрашающим, но она смотрела на него так, словно он завис над луной.
В то время я немного скептически относилась к тому, насколько она была привязана к нему. Что, возможно, она не очень сильна сердцем и нуждается в том, чтобы кто-то присматривал за ней. Она всегда была такой милой и девчачьей, а я никогда такой не была. По крайней мере, я не была такой со времен Разлома. Но, глядя на Зора прямо сейчас, я почти уверена, что у меня на лице глуповатое, влюбленное выражение.
Потом я останавливаю себя. Любовь?
Слишком рано. Это просто выражение.
«Что это за выражение?» — спрашивает он, подкрадываясь ко мне.
Он опускается на четвереньки и придвигается ко мне, накрывая своим большим телом. От него пахнет дымом и барбекю, а во рту немного привкус огня. Это завораживает, и я отвлекаюсь на его язык, на его губы и на то, как хорошо он целуется. Кажется несправедливым, что он уже настолько хорош, а мы только начали. Как девушке угнаться за таким природным талантом, как этот?
«Выражение?» — снова спрашивает он, прикусывая мою губу своими клыками. Забавно, что я никогда не думаю о них, когда мы целуемся. Я была так напугана ими, когда впервые увидела, думая, что он будет выбивать из меня все дерьмо при каждом удобном случае.
«Только когда я отдал тебе свой огонь, — говорит он мне, и его мысли забавляют меня. — Тебя легко отвлечь, когда тебя целуют».
Я действительно, очень сожалею. Я даже не могу вспомнить, о чем мы говорили. Все, что я знаю, это то, что его большое, аппетитное тело лежит поверх моего, и я чувствую исходящий от него жар. Его бедро вклинивается между моими, и это посылает импульс желания, пронзающий меня насквозь. Я затаила дыхание от предвкушения, гадая, где — и как — он собирается прикоснуться ко мне.
«Я буду прикасаться к тебе так, как ты пожелаешь, — обещает он. — Теперь покажи мне твою книгу, чтобы я знал, с чего ты хочешь, чтобы я начал».
Мои соски твердеют от его слов, и я тяжело дышу, когда указываю на открытую книгу рядом, разворот на две страницы, который совсем недавно показался мне таким увлекательным. Сейчас это уже не так увлекательно, особенно с возвращением Зора. Зор и его большое, золотистое тело, и то, что он чувствует ко мне. Он весь твердый, ничего, кроме бугрящихся мышц и покрытой чешуей кожи, и бледные, волосатые люди в этой книге не могут сравниться с кем-то таким красивым, как он.
— Им нужны книги для людей, похожих на тебя, — шепчу я, скользя рукой по его плечу, а затем позволяя своим пальцам коснуться одного из опасных на вид шипов, которые торчат из тыльной стороны его рук. — Это мгновенно стало бы бестселлером.
Его мысли бурлят от веселья. «Я все еще не разбираюсь в книгах. У моего народа их нет. — Он опускает голову, и его волосы щекочут мою кожу. Мгновение спустя я чувствую, как его обжигающий рот перемещается по моей груди. — Но я бы с удовольствием любовался изображениями моей прекрасной половины весь день напролет».
Я не думаю, что смогла бы сделать подобную книгу с картинками, даже если бы у меня была такая возможность. Хотя меня забавляет эта мысль. Это веселье быстро превращается в похоть, когда он облизывает языком мой сосок. Я стону, крепко прижимая его к себе, наслаждаясь его теплом и его большим, восхитительным телом. Кому нужна книга о сексе, когда на тебе лежит большой великолепный мужчина-дракон?
«Но я бы все же посмотрел эту книгу». — Зор отрывает голову от моей груди, глаза его блестят. Он придвигает книгу поближе и смотрит на картинку, которую я выбрала, и я чувствую его сильное любопытство. Это почти соответствует моему неприятному ощущению.
Почти.
«Он лижет ее влагалище? — спрашивает Зор. — Я еще не делал этого с тобой? — Похоже, он удивлен. — Я думал об этом много раз. Даже в лихорадке я не почувствовал твоего вкуса?»
Я краснею. Как я должна говорить с ним об этом? На мой взгляд, секс — это не то, что вы обсуждаете, это просто то, что вы делаете. Как я должна вести разговор о том, лизал он меня или нет? «Ты лизал. Я просто… знаешь что? Забудь это. В этом нет ничего особенного». — Я пытаюсь перегнуться через него и захлопнуть книгу.
Он вырывает ее у меня из рук. «И тебе это понравилось настолько, что ты снова заговорила об этом? Почему ты ведешь себя так застенчиво?»
Я хмуро смотрю на него, пытаясь разобраться в этом сама. Потому что это кажется… интимно? Потому что я не привыкла ни о чем просить? Потому что я беспокоюсь, что нам будет намного труднее попрощаться, когда мы действительно расстанемся?
— Я не знаю.
«Думаю, что да, но нам не обязательно обсуждать это сейчас. — Он наклоняется и целует меня, медленно и нежно. — Мы сможем обсудить это после того, как ты вздохнешь от удовольствия, моя пара».
— Ты всегда такой своевольный? — бормочу я, но испытываю облегчение от того, что он собирается перестать давить на меня. Мне не нравится, когда на меня давят, заставляя анализировать мои мысли. Я к этому не привыкла. Я не привыкла находиться рядом с другими. Не привыкла нуждаться в них. Не привыкла просить о чем-то, и я не уверена, что мне нравится, насколько уязвимой это меня делает…
Это гораздо более уязвимо, чем любой сексуальный акт.
«Я только хочу доставить тебе удовольствие, — говорит он мне. — Не сделать тебя несчастной».
«Я знаю. — Вот почему я такая дурочка. Похоже, он действительно просто хочет сделать меня счастливой, а я продолжаю все портить. Я беру его лицо в ладони. — Я не пытаюсь все испортить».
«Я знаю. — Он наклоняется и нежно целует меня. — Ты ничего не портишь. Ты ничего не можешь поделать с тем, что ты чувствуешь. — Его глаза вспыхивают ярким золотом. — И поскольку ты чувствуешь… Я собираюсь заставить тебя почувствовать очень многое. — Он скользит вниз по моему телу и движется к моим бедрам. — Много-много хороших вещей».
Я вздыхаю, дрожа от этой мысли. «Тогда я отплачу тебе тем же», — обещаю, играя с его волосами, пока он прокладывает поцелуями дорожку вниз по моему животу.
Это заставляет его поднять голову, в его глазах замешательство. «Что?»
— Ну, знаешь, взять тебя в рот?
Его глаза сузились. «Зачем тебе это делать?»
Теперь я сбита с толку.
— С чего бы мне хотеть наброситься на тебя? Действительно? Это то, чего хочет большинство парней, не так ли? — У меня не так много опыта в реальном физическом акте, но мне часто делали предложения, и обычно это включает в себя ту или иную форму проникновения члена в рот. — Я думала, все парни хотят, чтобы им отсосали.
