Рейчел Кейн - Бог Хаоса
Взгляд широко распахнутых темных глаз Евы тоже был прикован к Шейну. Она медленно встала.
— Ева...— сказал он и потянулся к ней, но она отшатнулась.
— Я просто глазам своим не верю. Ты видел, чтобы я так носилась со своей матерью? Нет. А ведь она даже не убийца.
— Морганвилль нуждается в переменах.
— Очнись, Шейн! Он уже изменился. Это началось несколько месяцев назад и происходило прямо у тебя на глазах! Вампиры и люди сотрудничают. Доверяют друг другу. Ну, стараются. Это трудно, да, но у вампов были серьезные причины опасаться нас. А теперь ты хочешь перечеркнуть все это и помочь отцу установить гильотину на площади Основателя? — Глаза Евы почернели от горечи. — Пошел ты!
— Я не...
Не слушая, она зашагала вверх по лестнице. Шейн и Клер остались одни.
Шейн попытался свести все к шутке.
— Ну вот, как обычно, я опростоволосился, — сказал он. Клер встала. — Клер, ох, не надо, только не ты! Пожалуйста, не уходи.
— Ты должен был рассказать ему. Просто не верится, что ты этого не сделал. Он твой друг. По крайней мере, так мне казалось.
— Куда ты?
— Упаковываться. Я решила переехать к родителям.
Упаковываться она не стала. Поднялась наверх, закрыла дверь и вытащила свои жалкие пожитки. Большинство из них срочно нуждались в стирке. Она уселась на постель, глядя на лежащую на полу одежду, чувствуя себя потерянной, одинокой и больной. И пытаясь разобраться, действительно ли в ее решении есть смысл или она просто убегает, словно маленькая девочка.
Груда вещей на полу выглядела душераздирающе.
В дверь постучали, но она ответила не сразу. Это, конечно, Шейн.
«Уходи!» — мысленно сказала она, но он пока не научился читать мысли и постучал снова.
— Не заперто, — сказала она.
— Но и не открыто, — произнес Шейн через дверь, — Я не такой осел, чтобы ломиться.
— Нет, именно такой.
— Ладно, иногда и впрямь такой, — Он переминался с ноги на ногу; она слышала, как пол поскрипывает под его ногами. — Клер?
— Входи.
Увидев на полу перед ней груду одежды, он замер.
— Выходит, ты это серьезно.
— Да.
— Собираешься просто взять и уйти.
— Родители хотят, чтобы я жила с ними, и тебе известно об этом.
Несколько мгновений он не произносил ни слова, а потом достал из заднего кармана черный футляр размером с ладонь.
— Тогда вот. Я собирался подарить это позже, но, наверное, лучше сделать это сейчас, пока ты еще с нами.
Это был твердый, обтянутый кожей футляр на пружинных петлях. Заколебавшись на мгновение, Клер надавила на один конец, и коробочка открылась.
Ох!
Крест был прекрасен — изящный, серебряный, с узором в виде обвивающих его листьев. На очень тонкой серебряной цепочке. Клер вынула крест и почти не почувствовала его веса.
— Я...— От потрясения она едва не утратила дар речи, — Он такой красивый.
— Против вампов он не действует, — сказал Шейн, — Ну, честно говоря, я не знал этого, когда покупал его для тебя. Правда, он серебряный, а серебро — все-таки защита. Надеюсь, тебе понравится.
Это не какой-нибудь скромный подарок. У Шейна мало денег — он подрабатывал то здесь, то там и тратил совсем немного. Это не дешевая побрякушка — настоящее серебро, действительно красивая вещь.
— Я не могу... он слишком дорогой, — Сердце Клер бешено колотилось, мысли путались, она не знала, что нужно сказать, что сделать. Повинуясь внезапному порыву, она положила крест в коробочку, защелкнула ее и протянула Шейну. — Не могу.
Он криво улыбнулся.
— Это не кольцо или что-нибудь в этом роде. Возьми его. Кроме всего прочего, он не подходит к моим глазам.
Сунув руки в карманы и ссутулившись, он вышел.
Клер посидела, сжимая во вспотевшей руке кожаный футляр, а потом снова открыла его. Крест мерцал на черном бархате, прекрасный и блестящий, а потом... начал расплываться, когда на глаза набежали слезы.
Ее переполняли чувства, слишком сильные для хрупкого тела.
— О господи!
Это не просто подарок по случаю. Шейн потратил много времени и сил, чтобы купить его. Это любовь, действительно любовь.
Дрожащими пальцами Клер взяла крест, надела цепочку на шею и застегнула ее со второй попытки. Вышла в коридор и, не постучавшись, открыла дверь Шейна. Он стоял у окна, глядя наружу, и показался ей немного другим. Старше. Печальнее.
Он повернулся; серебряный крест приковал к себе его взгляд.
— Ты идиот, — сказала Клер.
Он задумался и кивнул.
— Это правда, по большей части.
— И поэтому ты идешь и делаешь все эти ужасные вещи...
— Знаю. Я же сказал, что по большей части был идиотом.
— Но у тебя есть и хорошие черты.
Он не улыбнулся.
— Так тебе нравится?
Она погладила теплый серебряный крест.
— Я же надела его, разве непонятно?
— Но это не означает, что мы...
— Ты сказал, что любишь меня.
Он закрыл рот, внимательно вглядываясь в ее лицо, и кивнул. На скулах проступили красные пятна.
— Так вот, я тоже люблю тебя, а ты по-прежнему идиот. По большей части.
— Никаких возражений. — Он сложил на груди руки, и Клер постаралась не замечать, как напряглись его мышцы. — Ну что, переезжаешь?
— Придется. Может, завтра ночью...
— Клер, пожалуйста, будь откровенна со мной. Ты переезжаешь?
Сейчас она держала крест в горсти; он грел руку, словно маленькое солнце.
— Пока не могу. Сначала нужно постирать все, а это может занять целый месяц. Ты видел, какая груда.
Он засмеялся. Казалось, силы оставили его, и он рухнул на неубранную постель. Клер подошла и села рядом. Он обнял ее.
— Жизнь — незавершенная работа, которая никогда не кончается, — сказал Шейн, — Моя мама часто так говорила. Я — лучший мастер-наладчик жизненных ситуаций и знаю это.
Клер вздохнула и расслабилась в его теплых объятиях.
— Хорошо, что мне нравятся парни, знающие толк в техобслуживании.
Он был готов поцеловать ее, когда над их головами послышался шум.
Кроме чердака, выше ничего не было.
— Слышала? — спросил Шейн.
— Да. Похоже на шаги.
— Фантастика! Я думал, эти порталы работают только на выход, — Шейн сунул руку под кровать и достал кол, — Нужно сказать Майклу и Еве. Возьми, — Он протянул ей второй кол, с серебряным кончиком, — Настоящий убийца вампиров. Смотри не повреди его.
Она взяла кол, побежала к себе и нашла тонкий серебряный нож, который дала ей Амелия. Куда его спрятать? А, вот что надо сделать. Она проткнула дыру во внутреннем кармане джинсов, достаточно большую, чтобы сунуть туда нож. Джинсы плотно прилегали к телу, прижимая нож к бедру. К тому же он был гибкий и не бросался в глаза.
