Бойся пламени (ЛП) - Дарлинг Оливия Роуз

— Кейден, — выдыхаю я, извиваясь под ним.

— Идеально. — Его зубы скользят по чувствительной коже на моей шее, а пальцы перебирают мои волосы. — Тебе понравилось, как я стою на коленях, ангел? — Я стону, когда он кусает и впиваюсь ногтями в его спину.

Моя спина выгибается от стола, когда он облизывает свой путь к моему рту. Он снова врезается своими губами в мои, и я тяну его за плечи, желая, чтобы он был еще ближе. Он наклоняется еще сильнее, чтобы подчиниться, насколько это возможно, учитывая, что стол слишком мал для него, чтобы забраться на меня сверху. Его руки лихорадочно блуждают по моему телу, как грешник, хватающийся за искупление.

Он всегда будет вторить моей интенсивности, и подталкивать меня к большему. Он вызов, союзник и соперник в одном лице. Я провожу по выпуклым шрамам на его спине кончиками пальцев, и меня вознаграждает еще один стон. Ощущение его голой кожи заставляет меня чувствовать себя живой. Я никогда не реагировала на кого-то так. Это затягивает, и я не могу удержаться от желания большего.

— Командир, у меня есть… Ой!

Реальность врезается в меня, проникая во вселенную, в которую мы ненадолго сбежали, и мое тело напрягается. Кейден не распадается сразу, вместо этого он задерживается надо мной на несколько мгновений, касаясь своими опухшими губами моих. Я проглатываю стон, поднимающийся у меня в горле, и заставляю себя не перекатывать свои бедра на его снова, как бы мне этого ни хотелось. Он обнимает меня за торс и выпрямляет меня вместе с собой.

— Можете оставить конверт у двери. — Кейден дергает подбородком в сторону маленького столика с подносом для писем. Его руки лениво скользят по моему позвоночнику.

— Конечно, сэр. — Слуга наклоняет голову, прежде чем повернуться и положить письмо на поднос. — Хотите, чтобы я собрал кого-нибудь из генералов, чтобы обсудить детали?

Я смотрю на Кейдена и чувствую, что он говорит «да» прежде, чем он это делает. Его глаза затуманены тем же изнеможением, что и этим утром, ему нужно поспать. Я толкаю его в спину, и он смотрит на меня сверху вниз, изогнув бровь, прежде чем повернуться к слуге.

— Нам нужно несколько мгновений, — заявляет Кейден.

— Прошу прощения, Ваши Светлости, — слуга нервно дергает за край туники, выскальзывая из палатки.

Кейден убирает одну руку с моей спины, и приподнимает мой подбородок к себе, касаясь своими распухшими губами моих и улыбаясь, когда слышит, как я тихонько ахаю.

— Ты в порядке? — хрипло бормочет он, прижимаясь лбом к моему.

— Мы проведем встречу утром. Тебе нужно поспать. — Я подстраиваюсь под его тихий тон, хотя мы одни. Его глаза светлее, чем раньше, и это что-то во мне успокаивает.

— Думаю, сейчас мы этим займемся, — говорит он, поглаживая меня по затылку.

— В конце концов, ты привыкнешь ошибаться. — Он нерешительно смотрит на меня. — Ты нашел и убил ассасина, так что все, что в этом конверте, может подождать до утра. Сейчас нам обоим будет полезно пространство. — Я не говорю, что он выглядит слишком заманчивым, чтобы снова поддаться соблазну, и я себе не доверяю.

Он проводит большим пальцем по моим опухшим губам, прежде чем убрать от меня руки.

— Не смотри на меня так, будто ты хочешь пожалеть меня.

— Ты же знаешь, мы не можем этого сделать. — Я делаю жест между нами двумя, но продолжаю смотреть на его губы. — А что, если твой слуга расскажет людям, что видел нас…

— Поцелуй? Никто не поверит. Ты слишком красива для меня. — Ямочки на его щеках становятся глубже, когда он замечает мой румянец. — Он ничего не скажет.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я буду знать, кого убить. — Он разворачивается на каблуках, чтобы сообщить слуге о своем решении, прежде чем направиться к своему гардеробу и схватить свитер. — Тебе нужна помощь с корсетом?

— Прости? — Я нервно смеюсь, когда в моем мозгу всплывает образ того, как он срывает с меня корсет, прежде чем я отбрасываю его прочь.

— Ты спишь здесь. Сомневаюсь, что ты хочешь спать в этом.

Я указываю на маленькие серебряные крючки по центру, когда он протягивает мне свитер, и говорю:

— Я могу расстегнуть его спереди.

— Мое предложение все еще в силе. — Я пытаюсь сверлить его взглядом, но безуспешно. — Ты останешься там, — говорит он, указывая на две откинутые створки, ведущие в тускло освещенную комнату. Мои руки сжимают свитер, и во мне поднимается ревность, когда я осматриваю вторую спальню, наполненную женскими прикосновениями.

— Я посплю на диване, — бормочу я ровным голосом, не поворачиваясь к нему. Он может делать все, что захочет, с кем захочет, но эгоистичная часть меня, не хочет об этом знать. Он идет ко мне, и его тепло на моей спине заставляет меня свернуться калачиком, как кошка, лежащая в лучах солнца.

— Я получил много комплиментов по поводу этой комнаты.

— Держу пари, что так и было. — Я хочу плавать в ледяной реке, пока ко мне не вернется рассудок.

— Саския действительно думала, что постельное белье в твоем вкусе, но я с радостью скажу ей, что она ошибалась. Райдер может проклясть меня за то, что я не выбрал ткань, которую он предпочел.

Я резко разворачиваюсь и чуть не врезаюсь ему в грудь.

— О чем ты говоришь?

Его глаза бегают по моему лицу, и я начинаю к этому привыкать.

— Я всегда намеревался привести тебя сюда, Элоин. Конечно, ты появилась раньше, чем я планировал, но, пока меня не было, я переместил свою спальню в конференц-зал. Теперь я провожу встречи в отдельной палатке.

Здесь нет выхода, а это значит, что если кто-то проникнет в палатку, ему сначала придется пройти через Кейдена. Я смотрю на свои ботинки, смущенная и подавленная.

— Тебе не нужно было этого делать.

— Я не делал этого из каких-то совершенно бескорыстных побуждений. — Он протягивает руку, чтобы приподнять мой подбородок. — Сладких снов, ангел.

ГЛАВА 28

Я не знаю, как я думала, будет выглядеть граница… но точно не так. Я ожидала чего-то более мрачного и унылого, раненые солдаты повсюду и безответные крики о помощи в бесконечном цикле. Но это довольно приятно, как только вы смиритесь с тем, что это военный лагерь.

Кейден, который теперь идет рядом со мной, объяснил, что в лагере три линии. Мы в третьей линии. Первая: оборонительная; вторая: медицинская, а последняя: жилая и склад припасов. У них здесь даже есть таверны и рынки, никаких постоянных построек, только большие палатки, где могут собираться солдаты.

— Я должен тебе кое-что сказать. — Слова Кейдена вызывают у меня тревогу. Ненавижу, когда люди так говорят. Было бы гораздо менее нервно просто сказать это, а не добавлять к своему заявлению дополнения. — Саския и Райдер знают.

Я останавливаюсь, а мой рот открывается.

— Когда ты им рассказал?

— Я проговорился, когда ты отключилась. — Он ухмыляется, глядя на мое выражение лица. Кейден слишком осторожен, чтобы проговориться, будь он книгой, вам бы повезло, если бы вы увидели пролог, но он не спрашивал о моем разговоре с Финнианом, так что я не буду совать нос в его семейные дела. — Саския догадалась, что мы замышляем, когда вернулись из тюрьмы, и они с Райдером поспорили, кто первым это расскажет.

— Они поспорили, что это сделаешь ты? — Ямочки на его щеках, углубляющиеся в глубину, говорят мне все, что мне нужно знать. — Вот ублюдки.

Я готова начать свой день, теперь, когда я сыта и напоена кофеином, и продолжить путь к нашей палатке. Слово «наша» звучит слишком интимно, для данной ситуации, но это слово подходит.

— Не так быстро, ангел. — Рука Кейдена касается моего локтя, заставляя меня слегка подпрыгнуть. Он отстраняется и указывает на палатку справа. — Теперь я провожу встречи здесь.

Еще одно собрание, чтобы обсудить еще одного человека, который пытался меня убить, новая традиция. Я загипнотизировано смотрю на огонь, пылающий в круглой бронзовой яме в центре палатки, учитывая, что дым должен распространяться по всему пространству.