Не бойся, тебе понравится! (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна
От этого открытия Халлела растерялась и некоторое время с настолько равнодушным видом пропускала мимо ушей болтовню студента, что та потихоньку сама сошла на нет.
Утро прошло в движении, а где-то после полудня Халлела обложилась кучей бумаги и в ней погрязла. Пару раз заходил ректор — проверить, как дела у нового приобретения. Забрела познакомиться декан факультета, к которому приписали эльфийку, и произвела исключительно приятное впечатление: строгая и волевая женщина преклонных лет оказалась резкой в общении, но зато компетентной и готовой к новым свершениям.
Когда дверь в очередной раз хлопнула, Халлела удивилась только тому, что очередной визитёр не постучался, всё же местные отличались некоторой вежливостью, но предположила, что её пришли звать на очередную из небольших конференций, которые с появлением орков переворошили расписание и взбудоражили умы.
Оторвав взгляд от предварительного плана курса лекций, она с недоумением обвела взглядом всё такую же пустую лабораторию. Нахмурилась, заметив странное марево в воздухе, искажающее перспективу, уловила слабый смутно знакомый запах — но осознать происходящее и отреагировать уже не успела. Да она даже вскрикнуть не успела, когда на голову обрушился мощный и очень профессиональный удар, самым простым и надёжным способом отправивший эльфийку в беспамятство.
Во главе Внешнего Свода с момента переворота стоял достаточно молодой и энергичный Редай Тамеди. Этот шайтар не обладал большим дипломатическим опытом, но отличался преданностью родной стране и полностью поддерживал взятый Великой Матерью курс на самостоятельность Кулаб-тана, что в нынешних реалиях определяло многое. После проведённых новой властью чисток ряды чиновников зияли пугающими дырами, которые пытались затыкать пусть необстрелянной, но старательной молодёжью, чаще всего из бывших участников «Байталы» или уж хотя бы сочувствующих.
Ярае этот шайтар нравился своим чувством юмора и жизнелюбием, а вот юношеской прямолинейностью и склонностью к радикальным взглядам вызывал сочувственную иронию. Чем-то он напоминал стажёрку Табибу, которая прижилась в ордынском посольстве и потихоньку превращалась из горячего жеребёнка в нормального дипломата, но процесс этот шёл не так стремительно, как хотелось. Разница заключалась в том, что на юной орчанке не лежала такая огромная ответственность, как на молодом шайтаре.
Повезло Редаю в одном, правительница как-то уговорила вернуться на службу Ашрафи Хаиль. Вот уж кто мог стать достойным министром в сложные годы: она и послом успела послужить в разных странах, и Внешний Свод возглавляла в те времена, когда карьера Яраи только начиналась. Но сказывался возраст, а старая шайтара разменяла уже полторы сотни и поглядывала в сторону Стены Предков, и в интересах Кулаб-тана было бы, сумей Ашрафи задержаться среди живых ещё хотя бы на год. Орчанка помнила её куда более энергичной и сильной женщиной, и вид нынешней старухи — гордой, с прямой спиной, ясным еще умом, но старухи, — навевал философскую тоску о бренности бытия.
Ашрафи отказалась от должности министра, требовавшей куда больше здоровья, чем она имела, временно согласилась послужить заместителем и, главное, наставницей для своего преемника. Насколько Ярая знала, науку тот постигал старательно.
На сегодняшний большой завтрак во Внешнем Своде Ярая собиралась с особым предвкушением, ожидая какой-никакой развязки в истории Халлелы. Орчанка не сомневалась, что муж уже донёс её предположения до кого надо, да и не собиралась она скрывать эти сведения: чем больше неудобных вопросов эльфам — тем лучше всем остальным.
Если бы кто-то спросил её совета, Ярая бы предложила пригласить эксцентричную эльфийку прямо на этот завтрак, чтобы остроухие зеленели от злости и невозможности что-то предпринять, ведь никто не позволит схватить одного из гостей на таком мероприятии. Но, к сожалению, её никто не спрашивал, а Шаиста была слишком предвзята к женщине своего сына. Представление обещало потерять часть возможной увлекательности, но это, конечно, не повод его игнорировать, особенно если приятное предстоит совмещать с полезным: рабочие вопросы никто не отменял.
— Дара Мудрые Крылья. Очень удачно, что я вас встретил именно сейчас. — Редай Тамеди поймал Яраю почти сразу при входе, словно караулил. Вряд ли буквально, всё же этот долговязый шайтар с парой тощих и пока ещё слишком коротких косиц на висках отличался ответственностью и не стал бы тратить на подобное ожидание время.
Он раскланялся с ещё парой приглашённых сотрудников ордынского посольства, которые понятливо устранились и позволили старшим поговорить лично.
— Я тоже рада встрече, дар министр, — улыбнулась орчанка. — А у вас какой-то определённый вопрос или интерес сугубо личный?
— Какой личный интерес, побойтесь Предков! — рассмеялся он. — Я не настолько отважен, чтобы ссорится с Шадом Шадаем даже из-за лучшей женщины в мире. Хочу пожаловаться на некоторых представителей вашей делегации, может хоть вы сделаете им внушение!
— Хулиганят? — удивилась Ярая.
— Разбредаются, — обезоруженно развёл руками шайтар. — Охрана с ног сбилась, сегодня вот один профессор вообще в трущобах заблудился, за каким родником его туда понесло — ума не приложу…
— Боюсь, здесь я могу только посочувствовать, — искренне засмеялась в ответ Ярая. — Мы же прогнозировали что-то подобное, мой консул тоже плакался. Но, боюсь, у меня просто не хватит голов, чтобы к каждому приставить по сопровождающему, а группами некоторые ходить отказываются. Они же знают шайтарский, и что может случиться! — она скривилась.
— Значит, моё предложение может прийтись кстати. Дело в том, что я буквально утром имел разговор с даром Иллехом… Это ректор нашего университета, вы наверняка знакомы. Так вот, он готов деятельно поучаствовать студентами.
— Чтобы они вообще все потерялись? — еще больше развеселилась Ярая. — Но идея оригинальная, вот только…
Тщательно обсудить вопрос не вышло, Редая звали обязанности хозяина приёма — пусть завтрак носил неофициальный характер, гостеприимство проявить следовало. Министр к тому же был не женат, так что делегировать часть полномочий хозяйке не мог ввиду её отсутствия.
За аперитивом в отдельной гостиной Ярая успела обсудить с некоторыми представителями Свода Культуры и Свода Мудрости и текучку, и только что озвученное предложение министра. Берношаль не присутствовал, Старый Абалон представляли всего двое молодых эльфов, которые своим потерянным видом вызывали сочувствие, столь явно на их лицах сквозь привычную маску холодности проступали неловкость и неуверенность. Этих двоих прислали совсем недавно, буквально только со школьной скамьи, и без руководящего присмотра старших товарищей они явно боялись натворить что-то не то. Вряд ли хозяева пригласили именно их, скорее эльфы отправили взамен приглашённых под достаточно весомым предлогом. Классический дипломатический ход, чтобы наглядно продемонстрировать пренебрежение.
Делегация Нового Абалона явилась минута в минуту, куда более представительная, чем у сородичей, во главе с руководителем миссии. После недавних событий с переворотом, выдворением эльфийских войск и взрывом в посольстве заокеанские ушастые не только сократили численность своего посольства, но и в остальном заметно снизили градус отношений, назначив вместо посла уполномоченного представителя.
Этот скользкий эльф вызывал у Яраи двойственные ощущения: настолько одиозный, что это почти восхищало.
Приём шайтары решили провести наиболее неформальный и рабочий из всех возможных. Гостей не сажали за общий стол, разместили за несколькими маленькими круглыми по пять-шесть мест. Ярая не удивилась тому, что оказалась в компании хозяина и нескольких коллег из соседних стран, но искренне порадовалась.
Все важные вопросы полагалось решать после чая, но светский разговор о культуре и науке всё равно непринуждённо съехал к работе. От планов перешли ко всё той же делегации ордынских учёных, идея заинтересовала гномов, так что посол Каганата Бер Дан Кай принялся дотошно расспрашивать организаторов. А Ярая порадовалась удачной теме, которая позволила задать интересующий вопрос:
