Слабая герцогиня. 10 способов унизить невесту (СИ) - Вера Виктория
Дио хмурится, прохаживаясь из одного угла комнаты в другой.
— Обычно степень монаршей кары для подобных преступлений зависит от обстоятельств и от того, какими оказались последствия. А в вашем случае, герцогиня, последствия просто возмутительные! Полагаю, господа задавали вам слишком личные вопросы… что-то спровоцировало ваш организм на приступ. И вот, смотрите сами, — дио Хэмис протягивает мне небольшое зеркальце, — ваша шея… вы поцарапали себя.
Задавали вопросы… шея… вопросы… Что-то крутится на краю сознания. Словно обрывки сна. Вспоминаю, как испугалась, когда увидела в конюшнях графа. Мне показалось, он был зол на меня. Что-то тогда крутилось в моей голове, видения того, как другой, смутно знакомый, опасный мужчина гнался за мной. Как я всей душой мечтала оказаться от него как можно дальше, бежала, но не могла убежать. Его безумный тёмный взгляд, наслаждение моей беспомощностью, жёсткие руки на моей шее… провожу кончиками пальцев по коже, ощущая следы подсохших царапин…
Голову простреливает боль, меня бросает в пот и дио Хэмис бросается ко мне, чтобы уверенно и мягко надавить на какие-то точки на плечах и голове. А затем капает в пиалу тёмную резко пахнущую жидкость.
— Спасибо… Хриплю, не узнавая свой голос, и откидываюсь на большие мягкие подушки, постепенно приходя в себя. Мне нужно подумать. — Дио Хэмис, вы упомянули, что взяли образец моей крови для проверки в алхимической лаборатории королевского отдела дознания.
— Всё верно, ваша светлость.
— Так вот, вы можете не указывать, чья это кровь? Можете сослаться на продолжение изучения свойств сыворотки?
— Только если я отнесу кровь не в отдел королевского дознания, а алхимикам лекарской академии.
— А после, мы сможем это использовать, чтобы доказать, что данное происшествие не плод моего “мстительного” воображения?
— Безусловно. Чтобы подтвердить, что эта кровь ваша, вам всего лишь потребуется дать при свидетелях ещё каплю своей крови. Алхимические артефакты позволяют сличать, скажем так, хозяина крови. Только, ваша светлость, я не понимаю. В особняке сейчас находится дио Зейн-Малик и…
— Вы уже сообщили ему?
— Нет, но я как раз собирался. Просто не хотел оставлять вас, пока вы не пришли полностью в себя.
— Сейчас вы ничего не скажете дио Зейн-Малику. Это прямой приказ. И вы отнесёте мою кровь в лабораторию лекарской академии.
Долгий осуждающий взгляд в мою сторону и тяжёлый вздох:
— Конечно, ваша светлость. Так и сделаю. Просто не понимаю почему.
— Я не знаю, что успела рассказать этим людям. И мне нужны гарантии, что они будут молчать.
По крайней мере до тех пор, пока не разберусь со своими подозрениями и не буду уверена, что мои странности не выйдут боком мне самой. Если же эту троицу начнут допрашивать… то все мои ответы станут достоянием королевских дознавателей. А я даже не представляю, о чём они могли меня спрашивать.
— Давай ещё немного поправим здесь, — указываю на прядь волос, которую Малия тут же ловко скрепляет шпилькой, украшенной маленьким сверкающим самоцветом.
— Какая вы красавица, госпожа, — по-доброму и как-то искренне замечает Малия, любуясь проделанной работой.
Волосы собраны в низкую изящную причёску, украшенную парой десятков шпилек с голубоватыми самоцветами. Отдельные локоны на всякий случай смочены сладкой водой, чтобы ненароком не выпали из идеальной укладки.
На щеках разлился нежный “здоровый” румянец, спасибо капле сока какой-то розовой ягоды. Синяки под глазами, под тонким слоем пудры уже не так заметны и даже придают шарма взгляду.
Подвожу глаза тонкой кистью, немного растушевав тёмную линию. Ресницы снова подкручиваю ложечкой. Окидываю придирчивым взглядом свой вид и остаюсь довольной.
На встречу с Его Величеством приходится надеть одно из самых своих “богатых” платьев, но Малия заранее убрала с него множество лишних деталей. “Пышность” юбки тоже была уменьшена, благодаря чему платье стало гораздо более удобным. На неприличную роскошь теперь намекает лишь мерцающая россыпь крупных драгоценных камней. Бьюсь об заклад, каждый такой камушек стоит как пара домиков в любой из деревень графа. Но таков дворцовый этикет. Сейчас скромность будет неуместна и неверно истолкована. Остаётся небольшой нюанс: чтобы скрыть царапины, декольте и шею драпирую сине-серым моавином, подколов брошью с крупным сапфиром в центре.
— Госпожа… для меня было честью служить вам… — голос сдавлен, а сама Малия низко кланяется.
— Благодарю тебя, — достаю два салера и вкладываю в ладошку Малии. — Если надоест работать у графа, с радостью приму тебя в своём имении.
Малия поднимает глаза, в которых стоят слёзы и улыбается.
— Я хоть сейчас!
— Готова ехать со мной?
— Да, ваша светлость! Если примете меня, даже не буду ждать расчёт от его сиятельства, готова сразу сопровождать вас и в столицу.
— А ты бы хотела?
— Никогда не была во дворце, — смущённо раскрывает карты Малия.
— Что ж… экипаж скоро отправится, если быстро соберёшься, то у меня будет к тебе очень важная просьба.
— Что угодно, госпожа?
— Лис… Я хочу, чтобы ты помогла мне перевезти его.
Сегодня после завтрака мы с Малией ходили в дальнюю часть сада. Разумеется, со стражниками, которых я теперь попросила держаться от меня не далее чем на расстоянии четырёх шагов.
На этот раз цайр нашёлся прямо на полянке. Он крутился вокруг перевёрнутой миски и бросился ко мне, едва завидев на дорожке. Сделала жест стражником, чтобы не подходили ближе и не напугали мне ненароком питомца. Следующие пятнадцать минут пришлось держать Лиса на ручках рядом с пучком сонной травы, поглаживая и успокаивая, пока он не уснул. Другого способа безопасно убаюкать малыша на какое-то время просто не было. Как сказал дио Хэмис, цайр бы не стал есть ничего подозрительного, и на ручках у Малии он бы тоже сидеть не стал.
— Видишь эту корзину? Я уложила Лиса а неё, — указываю на огромную корзину, стоящую возле дверей. Внутри для удобства постелена мягкая ткань. Сверху накинут тонкий тёмный платок: воздух проходит, но что внутри — не видно. — Там букетик сонной травы, его действия хватит до завтрашнего утра и, надеюсь, к тому моменту мы уже вернёмся в Эон Нидао.
Я бы и Ночь с собой забрала, точнее, предложила бы её выкупить, да пока совершенно не готова к разговору с его сиятельством… при мысли о том, чтобы его просить о чём-то, меня передёргивает.
— Раз едешь со мной, то поможешь мне за ним присмотреть. Забрёшь корзину с Лисом в багажную карету.
— Конечно, ваша светлость! Благодарю за доверие!
Улыбаюсь Малии и радуюсь, что не придётся расставаться.
— Иди собирайся. Без тебя не тронемся, но поторопись, если что-то ещё нужно будет забрать, сможешь потом вернуться.
Теперь можно не думать, как незаметно протащить цайра во дворец, не вызвав при этом новый взрыв сплетен. А то бы потом случайно узнала, что у меня уже и ребёнок новорожденный имеется, которого я ношу в корзине и, разумеется, ото всех скрываю, потому что… даже думать не хочу дальше.
Подхожу к корзине и поправляю тёмную ткань.
Цайр, как выяснилось, редкое животное. Очень редкое. Поймать его невероятно сложно, потому что цайры умны, хитры и обладают потрясающим обонянием. То, что малыш оказался в силке, подтверждает, что в его лесной семье случилась какая-то трагедия.
А благородной дэе, как выяснилось, не только верхом не положено кататься, но и не пристало возиться с диким, хоть и редким зверьём. Новые скандалы и подозрения в собственной неадекватности мне сейчас не нужны. Решается моя судьба и Его Величество должен увидеть во мне разумную и серьёзную особу. Так что лучше мне пока помалкивать о питомце.
Мои вещи начинают выносить, чтобы погрузить в королевский экипаж. И к моей радости, дио Зейн-Малик снова сопровождает меня в поездке… точнее сопровождает нас…
Глава 39
Его сиятельство появляется на ступенях особняка в тот момент, когда Дио Зейн-Малик помогает мне подняться в экипаж. Граф явно спешил, чтобы оказаться здесь вовремя. Губы плотно сжаты, шея напряжена, брови нахмурены. На мгновение встречаюсь с ним взглядом и тут же отворачиваюсь. Располагаюсь на широком мягком сиденье просторной кареты. Королевский поверенный занимает место и пододвигается к окошку, из-за чего граф садится напротив меня. Карета трогается. Очень заинтересованно рассматриваю складки на юбке и даже придирчиво поправляю несколько неидеальных, на мой взгляд, изгибов ткани, а потом перевожу внимание на виды за окном. Всё это время ощущаю его взгляд на себе, отчего сильно нервничаю. Стараюсь дышать ровно и считать каждый вдох. Пейзажи за окном сливаются во что-то смазанное, потому что я, кажется, смотрю в одну точку. Пару раз моргаю и пытаюсь незаметно расслабить пальцы, которые, затекли, напряжённо сжимая ткань юбки.
