Шеррилин Кеньон - Ашерон
— Это всего лишь хор, — поправил он ее, тут же отвернулся, — нет, это не так. Они довольно хорошо звучат.
Она выгнула бровь в ответ на его раздраженный тон.
— Ты споришь со мной?
— Я и не пытался спорить с тобой, богиня. Я лишь хочу услышать, о чем говорят актеры. Тсс.
Нет… нет, он действительно не уделял ей должного внимания. Гнев горячей волной прошел сквозь ее тело.
— Извини? Ашерон? Тсс?
На этот раз он встретился с ней взглядом, и в этих серебряных глазах не было никакой ошибки.
— Здесь не только один я, Артемида, — и отвернулся обратно к сцене.
Злясь на него, она стащила капюшон с его головы, чтобы получить все его внимание. В другую секунду она поняла, что совершила ошибку. Все в округе сразу же заинтересовались Ашероном, лицо которого побледнело. Не говоря ни слова, он накинул капюшон и бросился к выходу. Несколько людей последовало за ним. Преследуемая любопытством, она поднялась вверх по лестнице, и наблюдал за тем, как вокруг Ашерона собирается все больше и больше людей. Было видно, что он паникует, стараясь пройти сквозь толпу, которая пыталась заговорить с ним.
Один из мужчин схватил его за руку.
— Отпусти меня, — зарычал Ашерон, отталкивая незнакомца, но человек лишь сильнее сжал его руку, отчего Ашерон вздрогнул.
Прибывая в бешенстве из-за подобного отношения к ее другу, Артемида загнала гвозди в руки этого человека, и он стал корчиться от боли. Он отпустил Ашерона, и в этот момент она схватила руку Ашерона и перенесла их обратно в его комнату.
Она ожидала от него благодарности. Но он не сделал этого. Вместо этого он с яростью воскликнул:
— Как ты смела поступить так со мной!
— Я спасла тебя.
Его взгляд был таким же нетерпимым, как и его обличительные слова, даже несмотря на то, что он находился подле ее ног.
— Ты использовала меня!
Она не понимала, в чем он ее обвиняет, ведь в случившемся совсем не было ее вины.
— Ты не обращал на меня внимания.
— Я старался следить за игрой. И именно ради этого мы там и были, не так ли?
— Нет. Мы были там, чтобы спасти меня от скуки. Помнишь? Мне стало скучно снова.
Ее заявление ни сколько не успокоило его. Казалось, это злит его еще больше.
— Тогда ты можешь идти и скучать в другом месте.
Артемида была ошеломлена.
— Ты прогоняешь меня из комнаты?
— Да.
Ярость заслонила ее взор. Никто раньше так с ней не разговаривал.
— Кем, по-твоему, ты являешься?
— Тем, кто чуть не напал на тебя из-за твоей беспечности.
— Я не беспечная.
Он указал на дверь.
— Просто уходи. Я не люблю быть окруженным людьми. Мне лучше быть одному.
Она нахмурилась.
— Ты действительно сердишься на меня?
Он закрыл глаза, как будто был раздражен ею. Шокированная, она уставилась на него.
— Люди не сердятся на меня.
— А теперь, да. Теперь, пожалуйста, оставь меня одного.
Она могла и не могла заставить себя уйти. Она была слишком заинтересована этим мужчиной, который должен был вызвать ее гнев, но в действительности она не была рассержена. Часть ее даже хотела извиниться перед ним. Но боги не извиняются перед людьми.
— Почему те люди окружили тебя? — спросила она, желая понять его самого и его необоснованную враждебность по отношению к ней.
— Ты же здесь богиня. Вот и скажи мне.
— Обычно люди не поступают так без причины. Может, ты был проклят?
Он горько усмехнулся.
— Очевидно, так оно и есть.
— Что ты сделал?
— Я родился. Похоже, боги только и стремятся, чтобы кого-либо разрушать, — он снял ботинки и протянул ей их, — возьми туфли и уходи.
— Я дарю их тебе.
— Мне не нужны твои подарки.
— Почему?
Его пристальный взгляд был прикован к полу, все еще источающий гнев и презрение.
— Потому что потом ты заставишь меня заплатить за подарок, а я устал платить за вещи.
Он бросил ботинки и повернулся, чтобы уйти на балкон.
Не обращая внимания на ботинки, Артемида последовала за ним.
— Нам было весело. Мне понравилось это, пока ты не разозлил меня.
Он опустил свои глаза вниз, и весь гнев испарился с его лица.
— Прости меня, моя госпожа. Я не хотел тебя обидеть.
И он опустился на колени перед ней.
— Что ты делаешь?
— Моя воля принадлежит тебе, акри.
Артемида дернула его за плащ. Он не дрогнул и ни сколько не передвинулся. Он просто стоял там так, словно бессмысленный проситель.
— Почему ты ведешь себя так?
Он не посмотрел на нее.
— Это то, чего ты хочешь, не так ли? Слугу, который бы развлекал тебя?
Да, но она не хотела подобного от него.
— У меня уже есть слуги. Я думала, что мы друзья.
— Я незнаю, как быть другом. Я умею быть лишь рабом или любовником.
Артемида открыла рот, но прежде чем она смогла ответить, распахнулась входная дверь. Она мгновенно стала невидимой, так как ступила в тень. Вошли двое охранников. В тот момент, когда Ашерон увидел их, он поднялся с колен и пошел на балкон, а они последовали за ним. Его лицо побледнело.
Не говоря ни слова, они грубо схватили его и вытолкали в коридор. Желая узнать, что будет дальше, она последовала за ними, убедившись, что никто ее не видит. Ашерон был доставлен в тронный зал, где три дня назад они разговаривали. Охранники заставили его пасть перед престолом на колени, где сидел старый и молодой человек, последний из которых был идентичен Ашерону. Только не было у него глаз Ашерона и его характера. Тот, что на троне, был обычным человеком, и она невзлюбила его с первого момента.
— Следуя вашим указаниям, он не покидал комнаты, ваше величество, — сказал тот охранник, что находился слева от Ашерона. — Мы в этом уверены.
Голубые глаза царя сверкнули.
— Ты не был на площади, теритос?
Глаза Артемиды расширились. Ашерон обдал царя вызывающим взглядом.
— А почему я должен был там быть, отец?
Царь скривил губы.
— Тридцать шесть ударов плетью за его дерзость, а затем верните его в комнату.
Ашерон закрыл глаза, когда охранники схватили его за волосы и протащили так через множество дверей, направляясь в маленький внутренний дворик. Насупившись, она следила за тем, как его раздели догола, а затем привязали к столбу. Его безупречной формы спина была покрыта темными синяками, красными рубцами и порезами. Неудивительно, что он дернулся от боли, когда она дотронулась до него. Спина, должно быть, сильно болела.
Не догадываясь о ее присутствии, охранник пошел в ее сторону и взял кнут, а затем вернулся к Ашерону.
