Анна Гаврилова - Благословите короля, или Характер скверный, не женат!
— Глубоко в этом сомневаюсь, — отрезал Ринарион.
М-да, веры в раскаяние тут реально не водилось, и это показалось почти смешным. Просто бывшая адептка культа смерти держалась настолько приветливо, а его величество был до того категоричен, что невольно возникло ощущение диссонанса.
И хотя спорить совершенно не хотелось, я все-таки попробовала за храмовницу вступиться.
— Лично мне Фивия показалась милой.
— Очень за тебя рад, — буркнул король.
Ну вот. Опять включение из детского сада!
— Ринар, людям свойственно ошибаться. Но и раскаиваться в своих ошибках — тоже свойственно.
Я готовилась услышать очередное возражение, тем не менее…
— Когда старуха очнется, вы споетесь, — сказал Ринар, и столько неподдельной грусти в его интонациях прозвучало, столько обреченности, что я…
Да! Да и еще раз да, я опять споткнулась! Причем настолько здорово, что его самодурству пришлось меня буквально ловить. Итогом этой поддержки стал удар током и новая, совершенно нестерпимая волна жара. Такая, что я едва не застонала, а король…
Убедившись, что стою и почти не шатаюсь, Ринарион отступил и резко задрал подол моего платья. Окинул ноги пристальным взглядом и заявил:
— Странно. Вроде бы ровные.
— Что? — растерянно переспросила я.
— Ноги ровные, — повторил монарх, отпуская подол и позволяя тому вернуться в прежнее, приличное состояние. — Но ты постоянно падаешь. Интересно почему?
Вот… есть один большой и довольно важный момент. Он заключается в том, что я — бухгалтер, причем со стажем и очень неплохой квалификацией. Мне доверяют самую сложную отчетность, а еще я временами общаюсь с налоговой и аудитом. А это не просто хороший, это один из лучших способов закаливания нервной системы.
То есть нервы у меня по-настоящему крепкие. Более того — в подавляющем большинстве случаев я могу свои эмоции контролировать. Однако здесь и сейчас система все-таки не выдержала — руки как-то сами собой взметнулись вверх и устремились к королевскому горлу в твердом намерении придушить!
— Не надо, — предупредил Ринар.
В голосе прозвучала знакомая хрипотца, да и глаза резко потемнели. Во взгляде этих глаз ясно читалось: если дотронешься, разговор закончится в постели.
Несмотря на напряжение, жар и бешеную злость, сдержаться я все же сумела. А когда Ринар сделал два шага назад, поняла: никаких беременностей! Никаких иррациональных вздохов! Как только Лария очнется, сожру, но заставлю немедленно отправить домой! Ибо уж чего, а быть даром для этого хама точно не желаю!
Следующие полминуты я потратила на попытку успокоиться. За неимением боксерской груши просто стояла и усиленно дышала. Его величество, что было весьма приятно, занимался тем же, а вот потом…
Потом, когда пелена немного спала, я обратила внимание, что стоим мы в жалком десятке метров от дворца. Тут же вспомнила о сидящих под домашним арестом придворных и, окинув взглядом бесчисленные окна, едва не взвыла.
Пусть никого в этих окнах не заметила, но поводов полагать, будто закон подлости отменили, не имелось. Готова спорить на ключевой взнос по ипотеке — нас точно кто-то да видел!
Вот теперь стало невероятно стыдно. Но не за себя: по мне, попытка задушить такого мужчину, как Ринар, совершенно обоснованна и прилична! Поводом залиться краской была выходка с задранным подолом. Нет, ясно, что в данном случае краснеть следовало прежде всего виновнику, но среагировала именно я.
— Ну что? Успокоилась? — перебил эти мысли Ринарион, и я вспыхнула сильнее.
Только выгооваривать, продолжая публичную перепалку, не стала. Сцепила зубы, вздернула подбородок и уверенно зашагала к невысокому, украшенному парой каких-то мраморных чудовищ крыльцу.
Король не растерялся, тут же пристроился рядом. И он, в отличие от меня, не бесился — более того, выглядел весьма позитивным и даже радостным.
Это было странно, но желания выяснить причины не возникло. Я предпочла сосредоточиться на дороге и на том, чтобы больше не спотыкаться.
Когда миновали несколько коридоров и вошли в кабинет, Ринарион уже не просто радовался, а откровенно сиял. Причин такого настроения я по-прежнему не понимала и от того раздражалась все сильнее.
В то время как величество улыбался, я пыхтела и молчаливо метала молнии. И даже недоумение, отразившееся на лицах королевских помощников, на способность взять себя в руки не повлияло.
— Ну как? — выдержав паузу, осведомился Бирис.
— Получилось, — отозвался монарх. Все такой же сияющий, он проследовал к своему столу и вольготно развалился в кресле.
Я… тоже проследовала. Только не к столу, а к выделенному мне дивану. Кивнула Бирису, подтверждая, что величество не врет, бросила быстрый взгляд на Сарса и подхватила оставленную здесь книгу.
Номер страницы уже не помнила, поэтому открыла и принялась листать. Но раньше, чем отыскала место, на котором остановилась, поняла — без толку, увлечься романом все равно не смогу.
Это стало поводом снова отложить книгу, откинуться на спинку дивана и посмотреть на короля. Он… да-да, по-прежнему улыбался, но не это важно. Соль в том, что я вспомнила об одной штуке, которая действительно интересна.
Вспомнила и спросила:
— Ринар, а можно почитать тот отчет про перемещенцев, который ты упоминал?
Несмотря на желание придушить, голос прозвучал вполне мирно. Впрочем, что-то подсказывало, что даже изойди я на рык, Ринар бы все равно не отказал.
— Да, — ответил он. — Разумеется.
Правитель Накаса передвинул какие-то бумаги и подхватил тонкую папку. А я поднялась с насиженного места, чтобы эту самую папку забрать.
Когда вновь вернулась к дивану и села, тут же погрузилась в чтение. Правда, ничего принципиально нового не узнала — вся представленная в отчете информация так или иначе уже звучала. За исключением одной-единственной вещи…
Связь с родным миром! Составители отчета утверждали, что это действительно работает. В том смысле, что исчезающие письма — не обманка, они в самом деле до адресатов доходят.
В отчете говорилось о двух вещах: о внутреннем ощущении того, что весточка доставлена, которое посещало очень многих перемещенцев, и о снах, которые после отправки таких посланий приходили.
В последнем опять-таки опирались на свидетельства. Очень многие из оказавшихся в этом мире чужаков рассказывали о ярких и реалистичных видениях. Обычно им снилась реакция родных на полученную весточку. Причем весточкой не всегда являлось письмо — некоторые, кто писать-читать не умел, посылали предметы.
