Танит Ли - Любовь из металла
— Угощайся, — предложила она. Затем наполнила оба бокала.
Сколько безумных мечтаний о Сильвере заполняли мою голову. Но думала ли я когда-нибудь, что могу оказаться наедине с Джейн, поедая шоколаст и попивая среднеалкогольный сок?
Я оценивала ее, пока мы ели кусочки сладкой плитки. Как и шоколаст, она выглядела довольно неплохо, то есть, как человек, способный позволить себе приличные вещи. Но не богатый, как ее мать, которую она так изумительно упомянула. На ней была косметика: немного краски на губах и тени на веках. И Тирсо… это был ее нынешний любовник, тот светловолосый мужчина с концерта?
— Для него это наверно не особо приятно, — начала я. — Для твоего парня.
Она пригубила вина.
— Он не мой парень. Вообще-то, он молодой человек одного моего друга К-З.
— Кловиса! — воскликнула я.
Она снова рассмеялась.
— Да, Кловиса. Тирсо его партнер, но, Кловис сказал, — и, конечно, для тебя это вряд ли будет неожиданностью, — «Я в это ввязываться никаким боком не собираюсь», на что Тирсо ответил: «Она не может поехать одна». Так что он поехал со мной. Только то подобие матраса в другой комнате совсем измучило его спину, и на сегодня он перебрался в отель. Кловис не простит мне, если я сломаю спину его любовнику, верно?
Но как самый последний идиот на свете, вспомнив, я выпалила:
— Но Кловис же любит парней, похожих на него — высоких, стройных, кудрявых.
— Он перерос это, — ответила она. — Перерос после Сильвера. Все мы повзрослели, Лорен. И, что ж, я старалась изложить свою историю так хорошо, как могла, но сделай скидку. Мне было всего лишь шестнадцать. Я была… влюблена. Затем он умер, и я тоже. Только я вернулась. А он нет.
Я опустила свой стакан.
— Могу я спросить тебя кое о чем?
— Я так и подумала.
— Я хочу спросить тебя о последней части — когда Кловис проводил сеанс с Сильвером… Той части.
— Ты хочешь знать, солгала я или придумала это, ведь я была не в себе. — Она смотрела на меня. — Я была безумна, но я не лгала, и не галлюцинировала. Послание духа прошло. Спроси Тирсо. Он слышал, как Кловис рассказывал об этом, тогда и сейчас. Думаю, я могла бы связать тебя с Кловисом, если тебе действительно нужно проверить мои слова. Но я не могу гарантировать, что он ответит.
Несмотря на вино, в комнате, казалось, похолодало. Джейн поднялась с пола и сказала, обращаясь к стенам: «Включите обогрев, пожалуйста».
Раздалось слабое жужжание, и температура начала повышаться. Если ей все еще нужно было предоставить доказательства того, что она знакома с этим домом, то она только что это сделала.
— Вода тоже нагреется, — сказала она. — Я рассчитываю принять ванну.
Какой доверчивой была она. Она в ванне, а я, неопознанный субъект, тут.
— Я правильно расслышала, ты сказала, твоя мать приложила руку к твоему пребыванию тут?
— Правильно. А как насчет тебя?
— Я не знаю. Я могу просто не знать, что устроила твоя мать. Она была… и остается… властной женщиной.
— Да, она такая, все верно. Но ты должна была слышать об этом. Ты же работаешь на МЕТА, разве нет?
Пауза затянулась. Но Джейн не поторапливала меня с ответом.
— Вроде того. Раньше.
— Итак, ты остановилась здесь. Так что, либо она, эм, продала нам лишнюю контрамарку, либо она пытается досадить мне. Она все еще пытается это сделать.
Вот она, Джейн. Кто еще станет говорить системе обогрева «пожалуйста»? А сейчас ее лицо стало резким и каменным, и я увидела за ним другой лик, понимая, что это лицо матери Джейн, как когда-то давно я увидела в своем черты собственной матери. (Да, однажды я ее видела. Забудьте, что я говорила это).
Джейн добавила:
— На самом деле, вся эта глупость с этим мегапредставлением могла быть разыграна исключительно, чтобы досадить мне. Или тут слишком много солипсизма?
Хотя комната уже достаточно согрелась, по моей спине пробежал холодок. Что-то всплыло у меня в сознании, и, словно бритвой, полоснула безумная мысль.
Одеревенело я промямлила:
— Мне тут кое-что пришло на ум, я раньше об этом не думала. Не знаю, почему. Насчет твоей матери. Ее имя…
Джейн уставилась на меня:
— О Боже, а ты не поняла?
— Нет. Я читала твою книгу довольно давно, и ее имя, я вроде…
— Демета, — ответила Джейн. — В честь древнегреческой богини плодородия.
— Демета, — повторила я. — МЕТА[54].
— Да.
— А мне сказали, это означает Металлических Экстраординарных Тестов Авторитация.
— Так и есть, Лорен. А еще это последние четыре буквы ее имени. Что-то вроде акронимической игры слов. Ведь моя мать — глава корпорации, богиня корпорации. А с чего, ты думаешь, кому-то другому пришла бы эта отвратная идея снова начать все это дерьмо? Она почерпнула эту мысль у меня.
Книга Джейн:
Когда я, наконец, позвонила матери, она отозвалась на мой голос, как благосклонная королева, и пригласила меня пообедать с ней… Она считала, что я хочу использовать ее… Она могла бы даже согласиться. Она не питает никакого уважения ни к закону, ни к бедноте, находясь значительно выше их в самом нелепом и очевидном смысле. Интересно, обнимет ли меня моя мать, или останется холодной, поможет ли мне, или откажет в помощи. Может, мне стоит узнать, нравлюсь ли я ей вообще.
Это Джейн пишет в конце Книги. И под помощью она имеет в виду лишь издание Книги.
Помогла ли Деметра? Потому ли подпольное издательство напечатало книгу, — следствием чего позже стало обнаружение одной из ее копий в доме Деда на Вавилонском бульваре, — все благодаря помощи Дьявольской Мамы? Как бы то ни было, Мама увидела в «Истории Джейн» гораздо больше, чем рассказ о любви. Она увидела там громадный потенциал.
Как долго она выжидала? Год, возможно. Не особо долго — подобная программа затребовала бы как минимум десяти или одиннадцати лет.
Мать Джейн. Боже Всемогущий. Деметра была тем, кто вернул Сильвера с того света, — совсем как мифологическая Деметра вернула из Загробного мира собственную дочь.
Мыслимо ли, что Деметра действительно пыталась помочь Джейн в ее горе и одиночестве?
Нет. Никогда. Не в этом тысячелетии.
Джейн снова поднялась:
— Ты мне ничего не рассказала о себе, Лорен, — сказала она. — Ты не могла бы это сделать, просветить меня немного?
Какой смысл скрываться? Я знала так много о ней, что чувствовала себя обязанной вернуть долг.
— МЕТА, точнее, мужчина по имени Шарффи выцепил меня на рекламном представлении. С тех пор меня во все это ввязали. И с… — Я хотела рассказать ей и не видела, как можно было бы этот момент обойти, но имя (новое имя) застряло у меня в горле. — С Верлисом, — все-таки выдавила я. — Меня свели с Верлисом. И да — он не тот же. Никто из них не остался прежним.
