Арестантка: Путь на Броссар (СИ) - Вайшен Нина

– Дай. Наниты. Быстро! – я прицелился себе под подбородок, чтобы точно вынести мозги.

Быть может, если моему отцу окажется плевать, так я избавлюсь от того, что нужно будет сделать дальше. Ведь он здесь. Наверняка, чтобы надавить на меня. Сделать так, чтобы я предал Принс. Почему-то в этом вообще не было сомнений.

Мне было больно дышать от спазма в горле. Я с горечью смотрел на неподвижного Сантьяго. Затем взглянул отцу в глаза, и увидел там призрак страха. Он достал из сумки на ремне баллончик и бросил мне.

Я, поймав его в полёте, тут же распылил возле раны Сантьяго. Умная жидкость тоненькими нитями на глазах впиталась в кожу. Но Сантьяго не шевелился. И не дышал.

Было слишком поздно. Слишком много крови он потерял. Всё вокруг его здоровенной фигуры было залито багровым, и мои штаны на коленях пропитались ею. Я похлопал его по лицу.

– Эй… майор, вы же такой крутой… не смей… не смей! – Сантьяго никак не реагировал на мои слова. – Кто предупредит…?

Я не договорил и, дрожа от напряжения и гнева, я поднялся. Было непросто смотреть сверху вниз на небывалую силу, которая обратилась немощью всего за несколько секунд. До жути быстро. В это даже не верилось.

– Зачем ты это сделал? – прорычал я, всё ещё глядя на погибшего товарища. Глубокая морщина меж его бровей разгладилась, словно он расслабился и уснул.

Я ещё пару минут назад винил себя, что отец в тюрьме, а теперь смотрел на него, и даже хотел, чтобы он оказался там снова.

– Он пытался меня убить…

– Сантьяго один из тех людей, благодаря которым я до сих пор жив, – выпалил я.

– Тебя волнует его судьба, когда моя абсолютно не интересовала, –  спокойный, даже ласковый голос отца, будто обвивал душу липкой паутиной.

– Я не знал, что выйдет так. Жаль, что мои действия навредили тебе, – утихомирив гнев, как можно ровнее сказал я. – Но как ты  здесь оказался?

– А ты хотел, чтобы я сгнил в тюрьме?

От этого вопроса по спине прошла изморозь, я отрицательно мотнул головой.

– Конечно, не хотел, – негромко сказал я. – Только не знал, как исправить.

– О, это замечательно, потому что я пришёл, чтобы мы всё исправили, – отец стряхнул с катаны кровь самурайским движением.

Алые капли ударились о стену.

15.2

Алые капли ударились о стену.

– И как? – спросил я.

– Неделю назад мне удалось переговорить с Императором. Он поверил, что тебя ввели в заблуждение заговорщики, – отец протяжно выдохнул и сел на стул. – Они были пойманы, только Гомер сумел уйти. Ты можешь вернуться.

– А Андромаха?

– Имеешь в виду главу СИБ?  – прищурился он.

– Да.

– С ним было договориться сложнее, но мы сошлись на том, что сотрем тебе память. Возможно, ты даже меня помнить не будешь. Зато дома.

– А как же все, с кем я виделся и говорил? Как же Принс? Андромаха хотел убить их.

– О, они умрут. Так или иначе. Прилетят сюда, попадут в западню, – буднично произнёс отец. – Если не прилетят, Андромаха найдет, как с ними разобраться. Это не наше дело.

Я слышал его, но то, что он говорил, казалось нереальным, как и само его появление на Линдроузе. Насколько  же быстро он  мчался, чтобы успеть оказаться  здесь так быстро? Может, мне это снится? Как тогда, в начале этого путешествия, я просыпался, надеясь, что побег из Пегаса окажется сном. А теперь надеялся, что отец мне привиделся. Может, кто-то незаметно впрыснул мне наркотик? В этом месте наверняка подобное может произойти. Так хотелось, чтобы Сантьяго врезал мне затрещину, и я бы очнулся. Но он остывал на полу в луже собственной крови.

– Я не хочу никуда лететь, – вдруг сказал я. Стальной голос шёл прямиком из моего сердца.

– Из-за каторжанки? – отец криво улыбнулся.

Я прекрасно понимал, что он ни за что не одобрит мою связь с Принс. Но от его интонации по телу прокатился разряд раздражения:

– Её зовут Принс.

Как всегда, отец остался радушно спокойным, и мягко снисходительно сказал:

– Да, дурная у тебя наследственность.

– Ты имеешь в виду маму? – спросил я.

После ее смерти мы никогда не говорили о ней, как и об их отношениях. Сейчас все наши с отцом прошлые принципы казались погребёнными под слоем пепла руинами Помпеи.

– Ты понял, что за номер был у неё на руке? – отец постучал по столу. – Она помогала повстанцам ещё задолго до последнего восстания. В каких только местах я не был из-за неё. Здесь, например. В этом кабинете.

Отец обвел глазами комнату. Проследив за его взглядом, я заметил в углу, в куче всякого металлического хлама, ещё одно мертвое тело. Наверное, это и был мистер Ласейрас, тощий светловолосый мужчина.

– Ты.. ты.. – заикался я, пытаясь совладать с собственным языком,  онемевшим от шока. – Ты бывал здесь раньше?

– Ласейрас в прошлом помогал нам с временными документами, – нехотя рассказал отец. – Нужно было отмыть её от всего, в чем она успела поучаствовать.

– Она была знакома с Альдо Санчесом?

– Да, но это не суть. Трой, – отец достал сумки на ремне небольшой кейс, открыл и вынул из него инъекционный шприц. – Из этой комнаты ты должен выйти или без памяти, или мёртвым. Не заставляй меня применять силу. Знаешь, я не сторонник.

Я посмотрел на Сантьяго, и сердце сжалось. Он, как ни крути, был важен для Принс. Так хотелось увидеть, что его грудная клетка поднимается, что наниты выполнили свою миссию. Но если я и заметил какое-то микродвижение, оно, скорее, было похоже на обман зрения.

– Я должен предупредить Принс,  – мои пальцы инстинктивно сжали пистолет. – Да и дом мой теперь рядом с ней.

Абсолютно непонятно, что делать. Но я знал одно: если на Принс готовится западня, то я должен этому помешать. Значит, мне нужно быть живым и при памяти.

– Ты хочешь, чтобы мы забрали с собой каторжанку? Это исключено. Я под наблюдением, – отец убирал катану в тонкие ножны, замаскированные под бамбуковый шест.

Я посмотрел, как исчезает в ножнах сметроносное лезвие, и меня вдруг осенило. Разум наконец-то пробрался сквозь сюрреализм происходящего:

– Под наблюдением Андромахи? Но… как тебя вообще угораздило довериться ему?

Внутри меня вскипала тревога. Отец здесь под наблюдением Андромахи! Сам этот факт говорил о том, что папа в опасности. Точно в такой же, как я.

– А что мне оставалось? – отец развёл руками.

– Андромаха обманул меня… – я недоумевающе взглянул на отца, хотя, конечно, откуда тот мог знать такие детали. – Он поставил свою визу на бумагах о помиловании Принс, а потом отозвал её. И это всё лишь для того, чтобы подставить тебя!

Отец задумчиво посмотрел на меня, потёр пальцами светлые брови:

– СИБ покровительствует корпорации Дельта? – Я кивнул. Отец протяжно вздохнул. – Они использовали тебя, чтобы дискредитировать мой проект национализации… Но почему ты на это повёлся?

– Во время тренировочного прыжка я случайно вышел возле Альфа Центавра. Произошла авария. Пришлось сесть в колонии. Я увидел, как там живут люди, и хотел помочь.

– Елена отравила тебя всем этим, как ядом, – буркнул он, но краем губ улыбнулся. – А думать не научила.

– Она умерла слишком рано, – сказал я, проглатывая горечь.

Мы с отцом несколько секунд смотрели друг другу в глаза. И я подумал, что раньше мне очень хотелось, чтобы мы с ним хотя бы раз перекинулись о маме парой слов. Чтобы оба почувствовали, что нас хоть что-то связывало, кроме генов. Общая утрата.

– Это моя вина, – слова едва просачивались сквозь сжатые зубы отца, я понимал, что ему трудно говорить. – Зря я разрешил тебе учиться в Лётной Академии. Чувствовал же.

Разговор заходил в тупик. Мне вспомнилось, как Принс, посмотрев то несуществующее видео, говорила, что Карлос считает меня предателем. Как спрашивала, что я выберу: её или отца. Как поверила мне, а не брату. В тот момент я почувствовал насколько дорог Принс.