Аманда Сан - Дождь
- Но все давно нарушено, Кэти. Дело не только в бандитах, а в отношении друг к другу. Ты уже точно видела травлю в школах, - я бы не сказала, что это сильно отличалось от травли в школах Нью-Йорка. Но Шиори… она, действительно, страдала. – Все давно прогнило. Нам нужна старая система – правосудие в руках правящих ками.
- Ты хоть знаешь легенды о ками? – я достаточно искала в Интернете, чтобы уловить сходство таких легенд с другими мифами. – Он не были примерными правителями. Она всегда ссорились друг с другом.
- Это Сусаноо, и только он, - рассмеялся Джун. – К тому же, он не всегда был плохим.
Я застыла. Такого я еще не слышала. Так Томо не был… злом?
- Что ты имеешь в виду?
- Вспомни, - сказал Джун. – Нашествие монгол. Они захватили Китай – бах! Захватили Корею - шмяк! Они плыли к Японии на своих кораблях.
Я закатила глаза.
- Обязательно столько звуковых эффектов?
- Что тогда случилось? Шшух! – этот звук напугал меня. Он провел рукой огромную дугу. – Большая волна и буря. Дождь заливал паруса, гром сотрясал небеса. Корабли разбились о берег, монголы потонули. Это назвали камикадзе. Божественный ветер. Казе, посланный ками.
- Но сейчас камикадзе означает другое, - сказала я, это прозвучало глупо, но уже вырвалось.
- Но тоже сходно по смыслу, - отметил Джун. – Спасение остальных своей жертвой. Сусаноо спас в тот день Японию, если тебе так проще. Самураи ждали на берегу монголов. Среди них могли быть наследники Сусаноо.
- Но мы не знаем точно, - сказала я, но все еще чувствовала облегчение. Сусаноо, может, и злой, но и он хотел защитить Японию. Может, кошмары Томо были страшнее, но у него были схожие с наследниками Аматэрасу цели. А, значит, надежда оставалась.
- Маа, нэ, - задумчиво произнес Джун. – Видимо, так.
Мы не говорили лишь о том, сколько жизней забрал Сусаноо, чтобы спасти Японию. Сколько людей утонуло в тот день? Такое сотворит и Томохиро? Убьют ли его способности людей?
И Джун это принимал? Главное результат, и не важно, сколько людей пострадает в процессе?
- Мы бы с Юу стали хорошими принцами, - сказал Джун после паузы. – А ты бы правила с нами, Кэти.
Я уставилась на него. Он ведь не серьезно? Он улыбнулся, и я не могла понять, шутил ли он.
- Ты ведь забавляешься?
Его глаза сияли.
- Может. Все равно сначала придется сдать экзамены, так ведь?
Я не могла получить от него честный ответ. Как часто он думал о правосудии, разрушении и мести? Об этом он думал перед сном?
Мы сидели в тишине на ступеньках участка. Солнце опускалось к горизонту, окрашивая мир вокруг в золотые тона, а потом в серые. Я обхватила себя руками и прижала колени к груди.
- Са-мэ-зо, - сказал Джун в стиле крутого парня, намекая на холод.
- Ун, - проворчала я, обычное японское «да». Порой я уже ощущала себя наравне с остальными. Но если думать о себе, как о Ками… как об одной из них… Я даже представить такого не могла.
- Я бы дал тебе пиджак, но я его не ношу, - усмехнулся он. – Погоди, - он убежал за угол здания, я слышала оттуда гудение автомата. Он вернулся и протянул мне горячую банку кофе с молоком. Я вдыхала сладкий пар, обожгла с первым глотком язык. Жар спустился по моему горлу, согревая меня изнутри.
- Спасибо, - сказала я. – Но тебе не стоит оставаться.
- Знаю, - улыбнулся он. – Но я хочу быть с тобой, даже если ты при этом ждешь его, - он указал рукой с кофе в сторону двери.
- Джун, - сказала я.
- Знаю. Я жалок.
- Нет. Я…
Машина примчалась к парковке, напугав нас, сидевших в тишине. С пассажирского сидения вышел мужчина, и я сначала задумалась, кто тогда рулил. А потом я вспомнила, что в Японии в машинах руль справа. Словно в отражении, когда-то я даже не подумала бы, что такое возможно.
Это был отец Томо, взрослая версия сына. Он был в отлично сидящем костюме с темным галстуком, темные волосы были зачесаны назад, на лице не было эмоций. Он гордо прошел по ступенькам, словно он шел на важную встречу, а не забирал сына из участка. Мне почти было его жалко, но я знала, что это не вина Томо. Его отец тоже должен это понимать. Он знал, кем был Томо.
Он прошел мимо нас, не узнав меня в темноте, и вошел в участок. Я поднялась на ноги, поспешив к закрывающейся двери. Она была стеклянной, можно было легко увидеть, что происходит внутри.
Отец Томо остановился у стола и заговорил с человеком, что записывал важные сведения. Он подождал. Они вели Томохиро. Я ощутила облегчение. Он уйдет домой.
Томо появился из бокового коридора, его вела женщина, он был в наручниках. Из-за этого вида мое сердце сжалось. Женщина сняла с него наручники, он вытянул руки, потирая пальцами запястья. Спина его оставалась темной от высохших чернил, напоминавших силуэт крыльев. Я надеялась, что дальше чернила не зайдут. Это ведь похоже на кровь? Впрочем, крошечные крылья можно было принять за отпечатки рук. Наверное.
Отец Томохиро подошел к сыну. Сначала я подумала, что он обнимет его, но я ошиблась. Он замахнулся и изо всех сил ударил Томохиро по лицу, я даже сквозь дверь услышала звук. Томо скривился от удара, его голова опустилась, он смотрел в пол. Я резко втянула ледяной воздух, банка с кофе обжигала пальцы.
- Кем ты себя возомнил? – вопил его отец. – Вот так меня унизить! Доставить остальным проблемы! Что с тобой такое, Хиро?
Я думала, что полиция его остановит. Нельзя ведь бить ребенка по лицу в участке? Но они ничего не делали. Отец Томо низко поклонился, его лицо пылало, словно это его ударили по лицу.
- Моши вакэ гозаймасэн, - прокричал он, я узнала самую вежливую форму извинения. Он схватил Томохиро за руку и заставил его поклониться. Томо сперва ничего не сказал, отец шлепнул его по затылку.
Я скривилась, Томо вскинул руку, чтобы потереть ушиб, но ничего не сказал, не издал ни звука.
- Немедленно извинись! – прикрикнул отец, и Томо наклонился вперед, его лицо было испещрено синими и черными синяками, свежий след появился на его щеке, шишка, наверняка, возникла на голове. Я видела, как движутся его губы, но не слышала его сквозь дверь. Он извинился. Я знала.
- Уже поздно, - сказал полицейский. – Заберите его домой, ему нужен отдых.
Его отец быстро поклонился и повернулся к двери. Мы с Джуном попятились, а он вышел с красным лицом.
Томохиро шел следом. Я ощутила запах пота и засохшей крови, запах спертого воздуха в участке. Я знала, что его кожа теплая, я хотела коснуться синяков на его лице. Я хотела скользнуть по ним пальцами, желая, чтобы они исчезли. Томохиро бегло взглянул на меня и отвел взгляд.
- Томо, - сказала я, но он прошел мимо меня и Джуна, следуя по ступенькам за отцом. Он сел на водительское кресло – то есть, там было пассажирское – и машина ожила, вспыхнули фары, напоминая призрачно-белых кои, которых нарисовал Томо.
