Хранитель историй (ЛП) - Хантер Элизабет

Только вместо того, чтобы напасть на Малахая, он в последнюю секунду отскочил влево и ринулся к Аве. Боковым зрением Мал увидел вспышку серебра, и григори замер, так как кинжал угодил ему в левый глаз.

Воспользовавшись шансом, пока противник взвыл от боли, Малахай развернул его и пронзил кинжалом основание черепа. Вытащив второй кинжал из глазницы григори, пока тот обращался в облако золотого песка, которое ветер вознёс к небесам. Оставшиеся были потрясены смертью их предводителя. Один развернулся и убежал, другой предпринял отчаянную попытку осуществить миссию.

И потерпел неудачу.

Ударив по коленной чашечке, Малахай сбил противника с ног, присел над ним, развернул голову григори лицом к земле и нанёс удар что было силы.

На задворках сознания звучали крики детей из родной деревни, скрываемой иринами, которые были жестоко вырезаны григори. Малахай заморгал, вспомнив девчушку, которая искусала ручонки в кровь, пытаясь сдержать крик, спрятавшись под половицами. Осунувшееся личико с запавшими глазами и окровавленными губами встало перед глазами, когда Малахай подошёл к лежащему на земле недобитому григори, у которого всё ещё хлестала кровь их шеи.

Григори уставился застывшим взором на звезды, кровь пузырилась в горле, пока он беззвучно повторял одно и то же слово:

― Пожалуйста…

Стремительным рывком Малахай перевернул солдата и завершил начатое.

Склонившись над рассыпающимся трупом, Мал наклонил голову и обострил чувства. Последний, оставшийся в живых, сбежал с теми двумя, что стояли на страже. Они улепётывали со всех ног по главной дороге. Хлопнула дверь автомобиля, взревел двигатель. Кто бы ни послал отряд, ему известно о местонахождении Авы и провале миссии.

Наконец Малахай повернулся к Аве, которая смотрела на землю широко распахнутыми глазами.

Стараясь унять бушующий в крови адреналин, Малахай заморгал, пытаясь разобраться в чувствах Авы по выражению её лица.

― Ава?

― Я… ― Она сглотнула. ― Я убила. Его. Ну, я метнула нож, а ты его добил. А потом… он растаял.

― Точнее обратился в пыль. ― Малахай стряхнул золотую пыль с рук. ― Ирины и григори…

― Я убила его. ― Она стала задыхаться. ― Он шел ко мне, и я просто… ― По щекам полились слезы. Она обхватила себя руками. ― И ты… так много…

― Всего пятерых.

Он мог убить больше и хотел этого. Малахай по-прежнему ощущал бешеный адреналин, но реакция решон испугала его. В пылу битвы было легко забыть, что Аве чуждо насилие.

Аву начало трясти.

― Ава. ― Малахай протянул руку, но она взирала на него как на незнакомца. Сердце пронзила невыносимая боль. ― Ава, пожалуйста.

Она всхлипнула и бросилась к нему. Малахай обнял её за плечи, и сдавившие сердце тиски ослабли.

― Мне жаль. Я забыл. Ты не привыкла к насилию.

― Они пытались убить меня?

― Нет, ― успокоил он её. ― Их целью был я. Уверен, тебя они намеревались пленить.

Ава зарыдала ещё горше. Наверное он сказал что-то не то.

― Т-тебя…

― Ш-ш-ш… ― Малахай гладил ей волосы, испытывая облегчение, что после схватки не осталось окровавленных трупов. ― Я отделался парой синяков, через несколько минут они вовсе исчезнут. ― Он наклонил голову и улыбнулся. ― Как оказалось, моя неистовая возлюбленная тоже может за себя постоять. Где ты научилась метать ножи?

― Ц… цирковой лагерь. ― Она икнула. ― Я там провела лето в четырнадцать лет.

Малахай широко улыбнулся.

― В цирковом лагере?

― Я ещё неплохо хожу по канату, но метать ножи мне нравилось больше всего. Интерес со временем не угас, и я продолжила тренироваться. Мама купила мне набор, а садовник Карла сделал большую мишень. ― Глаза были круглые и стеклянные. Губы по-прежнему дрожали, но Ава улыбнулась сквозь слезы. ― Это было весело.

― Я запомню.

Напряжение, сковавшее плечи, ослабло. Малахай вложил в ножны оба кинжала, прежде чем повернулся, взял Аву под руку, и они направились домой.

Им придётся уехать сегодня же ночью. Нужно сообщить Рису о случившемся. Предупредить Дамиана об их приезде в Стамбул. Позвонить…

― Хотя твои кинжалы намного лучше сбалансированы, чем мои. ― Ее голос становился всё более уверенным. ― А мне такие можно? Они могут пригодиться.

― Ты на мне будешь тренироваться?

― Вряд ли.

― Посмотрим. Какие ещё лагеря ты посещала?

― Хм… цирковой. Художественный. Сайферов. Фотографов. Искусства выживания в дикой местности. Конной езды. Фотосъёмки. Парусного спорта.

― Ты такая разноплановая.

― Тебе стоит увидеть, как я развожу костры.

***

Поездка в Стамбул проходила в тишине. Ава спала, а у Малахая по-прежнему бурлила кровь в жилах. Даже их страстное занятие любовью по возвращению в дом не смогло ослабить бешеный поток энергии. Малахай стал подозревать, что его решон намного сильней всех ирин, которых ему доводилось встречать. Возможно, он просто слишком много лет не контактировал с иринами, но Малахай начал подозревать, что после обучения Ава станет неимоверно сильной. Это пробуждало дикое желание гордо бить себя в грудь как неандерталец. С его женщиной будут считаться.

Зазвонил телефон.

― Алло?

― Хвост есть? ― спросил Дамиан.

Мал взглянул в зеркало заднего вида. Никого. Машин было мало, но ближе к городу их станет больше. Сейчас они проезжали сельскую местность с тракторами, а не бессмертными убийцами.

― Нет, всё нормально. Ничего подозрительного.

― Максим сказал, что за последние несколько дней возросла нехарактерная для этого времени года активность. Много чужаков. В городе явно что-то творится с григори. И Лев говорит, что неуловимый доктор Сэдик вернулся в офис. Секретарша сидит в приёмной, хотя пациенты не приходят.

― Доктора видели?

― Нет, но если секретарь вернулся…

― Значит скоро явится доктор. ― Малахай замолчал, мысленно добавляя новые кусочки головоломки под названием «Ава». ― Максим что-нибудь слышал?

У молодого книжника море осведомителей. Плюс Рис у них компьютерный гений, так что иногда возможность добыть любую информацию была бесценна. А очаровашка Максим слыл любимчиком большинства… законных, но весьма сомнительных элементов Стамбула. Вероятно, ему была на руку любовь к азартным играм.

― Максим уверяет, что люди не знают никакого доктора Сэдика, а вот пойманный григори упорно держал рот на замке, стоило всплыть этому имени.

― Выходит, он григори. Или как-то с ними связан.

― Либо солдат знал о верной смерти и не хотел быть сговорчивым. Пока мы лишь можем строить догадки, брат.

Малахай на мгновение задумался, сожалея, что не может быстрей оказаться в Стамбуле. У Авы сбилось дыхание, она мягко застонала, но не проснулась.

― Ты и женщина… Вы вместе? ― спросил Дамиан.

― Да. Она моя.

― Ты уверен?

― Да.

Последовала долгая пауза, а когда Дамиан вновь заговорил, его голос искрился весельем:

― Здорово, теперь не только меня мучает суженая.

Малахай усмехнулся и потянулся поиграть с локоном волос, который щекотал нос Авы.

― Моя Ава меня обожает. Не представляю, о чём ты.

― Ха-ха-ха.

Малахай закусил губу, сдерживая смешок, когда решон нахмурилась во сне и отмахнулась от него.

«Ага, сплошное обожание».

― Телефон не отключай, я позвоню позже. Будьте осторожны. Рис должен приехать завтра к вечеру. Вы выехали из Кушадасы чуть раньше, чем он из Гёреме.

― С радостью с ним повидаюсь. Ему удалось что-то накопать о родословной Авы?

― Он нарыл что-то крупное, но подробностей я не знаю. Рис упоминал, что ему нужно задать ей несколько вопросов.

Малахай нахмурился.

― Хорошо.

― А я собираюсь предложить ей посетить таинственного доктора Сэдика.

― Со мной.

Дамиан долго молчал.

― Об этом поговорим, когда ты вернёшься.

― Только со мной, Дамиан. По-другому никак.

― Она много недель с ним встречалась, и опасность ей не угрожала.

― Мы не знаем наверняка. Как, по-твоему, они нас сегодня нашли?