Легенда о лиловом драконе (СИ) - Эн Вера
— Пойдем, посмотрим, где лучше сделать постель, — предложила она. — А потом я принесу подушку и одеяло.
И Лил удовлетворенно последовал за ней.
Сарай был небольшим, довольно справным и, как ни странно, весьма уютным, если не считать пронизывающего до костей холода. Впрочем, Лилу нередко приходилось ночевать посреди зимы в простой хижине, поэтому таким неудобством его было не напугать. Он опробовал на прочность пару широких полок и выбрал ту, что показалась ему покрепче.
— Дом… пустовал несколько лет после того, как бабушка умерла, — виновато проговорила Ариана. — Мы с Беанной, как могли…
Лил качнул головой, обрывая ее оправдания.
— У меня есть целый год, чтобы избавить вас от таких забот, — сказал он. — И я собираюсь честно отработать твои четыреста рольдингов.
Ариана вздохнула, отчаянно желая улыбнуться ему, но в груди перекатывались тревожные, гнетущие волны, словно в предчувствии каких-то неприятностей. И проблемы не заставили себя ждать. Едва Ариана вышла с постельными принадлежностями из дома, как столкнулась лицом к лицу с Тилой.
— Вижу, у тебя ума оказалось побольше, чем у сестры, — мрачно заметил он, поняв намерения Арианы. — И двери не забудь на засов закрыть. А я, так и быть, покараулю.
Ариана поудобнее перехватила подушку с одеялом и смерила Тилу весьма презрительным взглядом.
— Кажется, ни я, ни Беанна не приглашали тебя в гости, — довольно жестко ответила она. — Особенно на ночь. Особенно после твоего сегодняшнего поступка.
— Моего поступка? — искренне изумился Тила. — То есть твоя сестра опозорила меня перед всем Армелоном, а негодяем вдруг оказался я? Ты ничего не путаешь, Риана?
— Я ничего не путаю, — тем же тоном отозвалась она. — Ты сделал свой выбор, когда бросил Беанну в угоду собственному тщеславию. Она честно ждала два года, когда тебе исполнится двадцать один и ты сможешь наконец на ней жениться. А ты ее предал. Дважды. Извини, но после этого я никак не могу сказать, что рада тебя видеть.
— Если бы не я, твоего дракона уже обгладывали бы в овраге вороны, — пробурчал Тила, несколько смущенный ее выговором. Но не настолько, чтобы отказаться от своей затеи. В конце концов, он никогда не испытывал к Беанне каких-либо чувств, несмотря на ее несомненную красоту и популярность среди мужчин. Потому и тянул со свадьбой, хотя отец, безусловно, расписал бы из с Беанной и гораздо раньше положенного срока. Но Риана — другое дело. С тех самых пор, как она разгромила его свиту, а потом едва не обошла на воинском конкурсе самого Тилу, он начал выделять ее среди других. А уж когда она стала взрослой, сформировавшейся девушкой, и вовсе забыл о покое. Не сказать, что Риана завораживала его внешним видом или пленяла грацией — до старшей сестры ей было далеко. Но вдали от Армелона он мечтал именно о ней. И сегодня, став наконец свободным, Тила решил, что пора действовать. — Другая на твоем месте от благодарности не знала бы, каким меня пирогом угостить, а от тебя только попреки и слышишь.
Если он рассчитывал этим замечанием смутить Ариану, то ему это не удалось.
— Не слушай, — равнодушно предложила она. — Калитка за твоей спиной. Будь добр опустить крючок, когда закроешь ее с той стороны.
Тила нахмурился: какие бы чувства он ни питал к Риане, а сносить унижений не собирался.
— Тебе почему-то не приходит в голову, что я не собираюсь уходить, — раздраженно бросил он. — Несмотря на то, как твоя сестра со мной поступила, я намерен защищать вас от дракона, пока тебе не надоест с ним валандаться и ты не отправишь его туда, где таким, как он, самое место.
Тила выдохнул, не довольный собой. Когда он сердился, то неожиданно переставал печатать слог, как подобало воину, и начинал говорить длинные витиеватые фразы, словно какой-нибудь зануда. Впрочем, для завоевания Рианы все способы были хороши.
Но она вдруг сдвинула красивые черные брови почти к переносице.
— У тебя есть ровно шестьдесят секунд, чтобы покинуть мой дом, — тихо, но очень отчетливо проговорила Ариана. — После этого я закричу, и еще через полминуты здесь будет весь город. Вот тогда я и сообщу, что на меня напал вовсе не осужденный дракон, а сын градоначальника, и вряд ли тебе понравятся последующие события.
— Да кто тебе поверит? — изумился ее угрозе Тила. — С твоей-то репутацией!..
Ариана напряглась, но вовсе не по той причине, о которой подумал Тила. Сарай находился на заднем дворе, по другую сторону дома, но острый драконий слух мог сыграть с Лилом злую шутку. Если он услышит оскорбления Тилы, то обязательно решит вступиться за Ариану. И попадет в беду.
— Мне терять нечего, — зло проговорила она. — В отличие от тебя.
Тила вздрогнул. Репутация для воина значила едва ли не больше боевых заслуг, а на сына градоначальника накладывались дополнительные обязательства. Безупречный во всех отношениях отец никогда не простит ему скандала, связанного с их именем. А после вероломства Беанны…
— Ладно, переночую у соседей, — буркнул он. — Но учти, я буду следить за твоим домом из окна и… Пусть он только даст повод!..
Ариана не удостоила Тилу ответом, с ледяным спокойствием проводив взглядом до калитки. Но, едва он скрылся в ночи, со всех ног устремилась в сарай и, не справляясь с рыданиями, бросилась Лилу на шею. Ничего не понимая, он прижал ее к себе, чувствуя только, как в груди полыхнуло огнем и ударило в голову, не давая соображать, говорить и раскрываясь новым, подавляющим волю желанием. Он сошел с ума!..
— Я боюсь, Ойра, я так боюсь оставлять тебя хоть на минуту, — бормотала она ему в плечо, обжигая дыханием. — Мне кажется, что они найдут способ и что-нибудь с тобой сделают, — они ведь так этого хотят! И я не смогу — у меня опять не получится! — тебя защитить, как не получилось с Беанной! Я…
Ее уязвимость привела Лила в себя.
— Я смогу, — с невероятной нежностью проговорил он. — Ты больше не одна, Ариана, и поверь мне, пожалуйста, я не дам тебя в обиду. А слово дракона — сама знаешь — непоколебимо.
Но она качнула головой и в полумраке нашла его взгляд.
— Ты не понимаешь… — начала было она, но Лил взял ее за голову, отринув все свои страхи: разве можно бояться, когда ей так страшно? — и постарался говорить как можно убедительнее:
— Ты не понимаешь, Ариана! Ты сказала, что я тебе нужен, и теперь со мной ничего не может случиться. Не мучай себя из-за меня, пожалуйста. Иначе я начну жалеть, что тебе удалось меня спасти.
Ариана шмыгнула носом, но почему-то не освободилась.
— Только ты мог сказать подобную глупость, — с напускной сердитостью проговорила она. Лил усмехнулся и опустил руки.
— Надеюсь, — пробормотал он.
Ариана вздохнула. Сделала шаг назад и укрылась в своем коконе.
— Извини меня за слабость, — сдержанно проговорила она. — Доброй ночи! — и вышла из сарая. А Лил долго еще смотрел на закрывшуюся дверь и не мог успокоить колотившееся совсем не по-драконьему сердце.
Глава двадцатая: Новый день
Лил проснулся с ощущением необыкновенной светлой радости — такой, какой не испытывал с детства. Впервые за несколько недель он по-настоящему выспался, да еще и на почти настоящей кровати. Ночные завывания ветра нисколько не беспокоили его, как не беспокоили и угрозы Тилы: после пятидневного ожидания мучительной смерти эти вещи казались совершенно не заслуживающими внимания.
Лил с удовольствием потянулся и неожиданно понял, что перевязанная спина почти не болит. Нет, он помнил, конечно, что раны имеют свойство затягиваться на нем гораздо быстрее, чем на людях, но даже с учетом этого выздоровление казалось чересчур скорым. Видимо, Ариана не пожалела вчера для него какой-то чудодейственной мази. Впрочем, в ее доброте он никогда не сомневался.
Подушка и одеяло пахли ее руками, и всю ночь Лилу казалось, что Ариана обнимает его, как обняла вчера, забывшись от страха и усталости. Он слишком хорошо понимал, что никаких отношений между человеком и драконом быть не может, — вызубрил правила, составленные жизнью. Да только усмирить собственное тело оказалось совсем не просто. Тем более когда новые, неведомые ранее ощущения были такими острыми, такими яркими, что так и тянуло совершить какое-нибудь безумство. Давно ли он стоял, связанный, на эшафоте и ждал, когда особо меткий стрелок оборвет его мучения? А сейчас уже грезит об Ариане, в сотый раз вспоминая ее вчерашнюю нежность и почти не веря, что это происходит с ним.
