Антонина Евдокимова - Когда богам скучно
— Ты можешь встать? — обеспокоенно спросила я.
Он всхлипнул и попытался подняться. Я поддержала его. Выглядел он плохо. Худой до невозможности, изможденный, грязный и избитый.
— Идти можешь?
Он молча кивнул.
— Ээээ, нееет, никуда вы не пойдете, — возмутился обладатель кнута.
— Попробуешь нам помешать? — я посмотрела ему прямо в глаза. Не знаю, что он там увидел, но испугался знатно, вздрогнул и сделал шаг назад.
Из толпы донеслось:
— Стража! Вон уже стража подходит! Сейчас с ними разберутся.
Надо было срочно делать ноги. Окинула взглядом улицу. Люди окружали нас плотной толпой. Вряд ли пропустят. Оставался последний выход. Повернулась к мальчишке, все еще продолжающему всхлипывать и размазывать по чумазому лицу слезы.
— Ничего не бойся и просто доверься мне.
Он вскинул на меня изумленные глазенки. Я взяла его за руку и открыла портал. Ребенок было в страхе попятился назад, но мне все же удалось затащить его в телепорт. Вышли мы неподалеку от гостиницы, в которой остановились с Вэлианом. Надо было уходить отсюда. Стража могла быстро вычислить наше направление.
— Как тебя зовут? — присела я перед ним на корточки.
— Литай, — выдохнул он, в страхе глядя на меня.
— Не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого. Я хочу помочь. Ты, правда, что-то украл у того господина?
Литай виновато опустил глаза.
— Что ты украл?
После недолгих сомнений мальчишка выудил из-под рубахи буханку хлеба, уже изрядно помятую и истерзанную.
— Зачем? — заглянула я ему в глаза.
— Есть хотел, — промямлил он и из глаз его снова полились слезы.
— Не реви, — строго велела я. — Где ты живешь?
— Там, — Литай ткнул пальцем куда-то в сторону.
— Пошли, пока нас не поймали.
Я поднялась на ноги, снова взяла его за руку и мы торопливо зашагали по тротуару.
Пока мы шли, я узнала, что Литай живет с матерью, двумя братьями и сестрой в старом районе Салавя. Отца в прошлом году забрали за неуплату налогов, которые и платить-то было нечем. Он держал лавку сапожника, клиентов было мало, дела шли ни шатко не валко, но сборщиков налогов это волновало мало. Ежемесячно требовалось отдавать им по три золотых. А отец Литая едва на один золотой наскребал. Мать работала прислугой у какого-то богатого господина, пока не слегла с лихорадкой. Ее тут же выгнали, ничего не заплатив. Вот Литай и пошел на такой отчаянный шаг как воровство, чтобы хоть как-то накормить семью. Сам он уже давно не посещал школу. Денег не было ни на одежду, ни на учебники.
Я слушала его, и сердце мое сжималось от жалости к этому мальчишке и его семье. А когда мы подошли к его дому, мне захотелось завыть от несправедливости и жестокости этого мира. Это было двухэтажное здание. Камень потемнел и местами раскрошился от сырости и времени. Большинство окон взирали на мир пустыми черными глазницами. А те, что еще могли похвастаться, более менее, целыми рамами и стеклами, были грязными и, наверняка, почти не пропускали свет.
— Вы здесь живете? — я ошарашенно опустила взгляд на Литая.
— Ну, да, — смутился он.
— А почему большинства окон нет? — я снова окинула здание оценивающим взглядом.
— Потому что здесь живем только мы и еще несколько семей, — пожал он худенькими плечиками.
— Но почему? — не поняла я.
— Потому что остальные уехали. А этот дом… Его хотят сносить.
— А как же вы? — Он снова пожал плечами и промолчал. Да что же это такое творится-то? — Ладно, где вы живете?
Литай забрал у меня свою руку и нырнул в перекосившиеся и висящие на одной петле двери. Я осторожно вошла за ним. Было темно. Воняло сыростью, камнем и… отходами жизнедеятельности. Чтобы не переломать ноги, я зажгла маленького магического светлячка.
— Ты маг? — восхищенно спросил мальчик.
— Что-то вроде того, — задумчиво ответила я, разглядывая обстановку. Горы мусора, раскрошившиеся каменные ступени, какие-то надписи и рисунки на стенах.
— Идем, — махнул мне Литай. Я зажала нос рукой и потопала за мальчиком. Он шел уверенно и бодро, ни на что не отвлекаясь. Я же вертела головой из стороны в сторону, пытаясь все рассмотреть и понять. Большинство квартир пустовало. Дверей в них не было. В проемах были видны горы какого-то мусора, обрывки тряпья, бумаг, мебели.
Мы дошли до конца коридора и поднялись на второй этаж. Первая дверь справа оказалось квартирой Литая.
— Мама, я дома, — с порога закричал мальчик.
Я осторожно вошла за ним, окидывая взглядом жилище своего нового знакомого. Мы оказались в узком обшарпанном коридоре. У порога лежал грязный истертый половик. В углу была свалена какая-то обувь.
— Проходи, — по-хозяйски пригласил меня Литай. Я несмело прошла за ним в комнату. Впрочем, больше проходить было и некуда. Одно единственное помещение служило здесь и гостиной, и кухней и спальней. И, полагаю, ванной комнатой. В дальнем углу стояла широкая кровать. У грязного, давно не мытого окна располагался ссохшийся стол с неубранной посудой и пара табуреток. У входа находилась еще одна небольшая кровать. У противоположной стены стоял умывальник и ведро. В углу находилась небольшая печь. Мне стало тоскливо и захотелось немедленно ворваться во дворец и вышвырнуть оттуда Авида.
— Литай, — раздался с широкой кровати слабый женский голос.
— Да, мама, это я.
Он прошлепал босыми ногами по темному от грязи полу к постели матери.
— Где ты был, Литай?
— Я работать ходил, — он скосил на меня смущенный взгляд и выудил из-под рубахи несчастный хлеб. — Вот что мне дали за работу.
— Мальчик мой, — по голосу женщины я поняла, что она плачет. Худая костлявая рука, освободившись из-под одеяла, погладила Литая по заросшей волосами голове. Грудь женщины тут же сотряс сухой кашель.
— Я принесу воды, — спохватился мальчишка и, подскочив к столу, начал заглядывать во всю посуду. Найдя, наконец, в одной из них искомое, метнулся к матери.
Я стояла как вкопанная и никак не могла прийти в себя от увиденного. Когда женщина чуть успокоилась, я все решила заговорить.
— Здравствуйте, — я осторожно подошла к кровати. На высоких подушках лежала высохшая и пожелтевшая от болезни женщина. Наверное, ей было не больше тридцати пяти, хотя сейчас ей можно было дать все пятьдесят. Губы потрескались, глаза впали и под ними пролегли темные круги. Нечёсаные волосы свалялись клубком.
— Кто вы? — испуганно глянула на меня мать Литая.
— Я - друг. Хочу помочь, — решила я ответить размыто. Отчего-то обманывать эту женщину и без того обделенную судьбой мне не хотелось. Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами, в которых плескался страх пополам с любопытством. Рядом притих Литай. — Как давно вы болеете?
