Дж. Уорд - Поцелуй Крови
— Нет. — Он пальцем указал ей в лицо. — И от тебя — больше никогда. Ни за что.
Пэрадайз отшатнулась.
— Прошу прощения?!
— Ты меня слышала, — качая головой и расхаживая по узкому кругу, он не отрывал глаз от пола, выложенного плиткой. — А сейчас, будь добра покинуть…
— У меня столько же прав находиться здесь, сколько у…
Крэйг зло посмотрел на нее.
— Ты в мужской раздевалке. И если ты не отрастила причиндалы за ночь, то у тебя нет на это тех же прав, что и у меня.
Пэрадайз открыла рот. Закрыла.
И она уже собиралась уйти, когда он повернулся и направился в ее сторону.
Тогда она и увидела, в чем заключалась его «проблема».
Ее тело ответило мгновенно… и когда Крэйг споткнулся на ровном месте и посмотрел на нее, было вполне очевидно, что он уловил ее возбуждение.
Странная капитуляция, которая противоречила всей его сущности, отразилась на лице Крэйга и заставила расслабить плечи.
Они очень долго смотрели друг на друга.
— Не обязательно говорить вслух, — прошептала Пэрадайз. — Я знаю, что ты этого не хочешь. Я знаю, что время неподходящее. Знаю… что сложности — последнее, что нам нужно. Но я провела весь день в мыслях о тебе, и что ужасного может случиться? Наши тела просто… хотят этого.
В этот раз, когда он зачесал волосы назад, его рука дрожала.
Она же дрожала вся, целиком — ноги, руки, торс. С головы до пят.
Крэйг медленно подошел к ней, будто давая ей возможность передумать, сдать назад, уйти. Ни за что. Она осталась на месте, высоко подняв голову и смело встречая его взгляд.
— Если я поцелую тебя, — прорычал он, — то назад пути не будет. Я, может, и не трахну тебя прямо сейчас, но уложу на лопатки при первом удобном случае.
Пэрадайз поняла, что своей грубой речью он пытался заставить ее передумать, и у него получилось на короткий миг… но грубая речь тут не при чем. Это только завело ее еще больше. Нет, ее глимеровское воспитание вылезло с криками, моральные устои, ожидания и правила всплыли на передний план, притупляя похоть. Если она отдаст кому-нибудь свою девственность, это будет огромной проблемой… в особенности гражданскому? Позор на всю жизнь. Ее никто не возьмет в жены. Она очернит своего отца, кровную линию, свой класс.
С другой стороны, не принимая в расчет кого-то вроде Пэйтона, ее и так не сочтут подходящей парой после прохождения учебной программы. Даже если она не будет участвовать в войне, данное обучение не вписывается в закулисные игры, которые должны вести образованные женщины в гостиных.
Решение, — подумала она, — никогда не выходить замуж…
Когда мысль осенила Пэрадайз, опьяняющее облегчение прошлось волной по телу, душевный подъем был настолько мощным, что ей захотелось подпрыгнуть… и тогда она услышала голос Ново в голове:
«Чем ты отличаешься от меня?».
Встречая пылающий взгляд Крэйга, она удивилась, насколько трудным может быть самое простое из решений. Но если она никогда не выйдет замуж, тогда она вольна сама принимать решения, которые ей даже не снились.
И это лежало в основе той силы, что помогла ей решиться.
***
Пэрадайз отступит.
Нависая над девушкой, Крэйг чувствовал это своим нутром. Несмотря на ее возбуждение, она одумается и спасет их обоих от капитальной головной боли. Она оценит его габариты, огромное тело и ревущую эрекцию, и осознает, что ей не нужны осложнения и стресс…
Элегантным, но ужаснувшим его жестом она подняла руки и опустила на его огромные плечи… нет, на его грудь, ведь ей не хватало роста. Когда она еще сильнее запрокинула голову назад, Крэйг был сражен наповал красотой ее лица, белокурых локонов, выбивавшихся из резинки, и ключиц, на которые падал свет от флуоресцентных ламп.
— Так поцелуй меня, — ответила Пэрадайз.
Он услышал, как на задворках разума два грузовика от «Шевроле» столкнулись в лобовую.
Черт. Никакого «назад» не будет.
Выругавшись, он закрыл глаза. Покачнулся. Осознал, что это на самом деле произойдет.
Потом он снова раскрыл веки и потянулся к ней. Он мгновение испытывал неожиданную неловкость, будто не знал, куда положить руки… ее плечи? Шею? Лицо?
Его секс всегда был грубым и быстрым, с человеческими женщинами или вампиршами, которые раздвигали ноги направо и налево. Пэрадайз была совсем другой… и в этом проблема. Как бы сильно он не желал ее, он хотел поступить с ней благородно.
М-да, в нем внезапно проснулся гребаный джентльмен.
В итоге, он прошелся дрожащими пальцами по линии ее подбородка, и когда Пэрадайз приоткрыла рот, наклонил голову и сократил расстояние между их губами.
Почти.
Когда их разделяло несколько миллиметров предвкушения, Крэйг прошептал:
— Последний шанс.
— Я жду.
И он поцеловал ее.
Со стоном, отчасти голодным, отчасти поверженным, и на задворках разума Крэйг смутно осознал появление нового аромата в воздухе, чего-то неотделимого от влечения между ними, что стало для него откровением.
Неважно, Пэрадайз была мягкой и сладкой, несмелой и сильной. Все, как он представлял.
Потершись губами о ее губы, он вытянул язык и скользнул внутрь. И тогда весь самоконтроль вылетел в трубу… он рывком обхватил ее руками, притягивая вплотную к себе, давая ей почувствовать его… даже в бедрах, где член рвался в бой, несмотря на два оргазма в душевой кабинке перед ее появлением.
О, Боже, Пэрадайз была намного меньше него, но когда она прижалась к нему грудью, и всем весом оперлась на него…
Он знал, что она все контролировала.
Они целовались очень долго, и этого едва ли было достаточно… но какая-то внутренняя тревога смогла прорваться сквозь рев его жажды секса.
Отстраняясь, Крэйг ощутил огромное мужское удовлетворение, когда увидел ее раскрасневшееся лицо и приоткрытый рот, тяжелое дыхание.
Он попытался представить, когда сможет оказаться с ней один на один, когда они найдут уединение, где.
— Скажи свой номер? — спросил он гортанным голосом.
Продиктовав цифры, Пэрадайз посмотрела на него.
— Ты не запишешь?
А смысл? Семь цифр оказались выбиты в его мозгу.
— Я позвоню тебе. — Еще одна причина радоваться переезду сюда, не считая гадостной угрозы быть испепеленным солнцем… у него не было своего телефона. — В семь утра.
— Чтобы договориться о встрече? Я не могу выходить в течение дня. Отец убьет меня… и ускользнуть не получится. Он сразу узнает.
Да, он помнил, каково это — жизнь с семьей в маленьком доме.
Он поцеловал ее. И еще.
— Просто ответь на гребаный звонок.
— Я рада, что ты хочешь поговорить.
— Разговоры меня не интересуют. — Крэйг скользнул взглядом по ее горлу и груди. — Я научу тебя кое-чему.
— Например?
Склоняясь в талии, он потерся носом о ее горло.
— Чувствуешь эту тянущую боль? Между ног?
— Да… — выдохнула Пэрадайз.
— Я покажу, как самой позаботиться об этом. И ты заставишь меня кончить, когда я буду слушать, как ты это делаешь, — выпрямившись, он отступил, кивая на дверь. — Иди. Пока тебя не застукали здесь.
Незачем подвергать ее участие в программе риску. В заявлении не было ничего сказано о неформальных отношениях внутри группы, но, да ладно. Лучше сохранить все в тайне.
— Ступай, — повторил он, когда она не двинулась с места.
Пэрадайз просто смотрела на него своими огромными, пылающими глазами.
Черт. Он мог думать лишь о том, чтобы взять ее здесь и сейчас, стоя, с широко раздвинутыми бедрами, обернув ее ноги вокруг его талии, его член погружался бы в нее так глубоко, до умопомрачения.
— Пэрадайз, иди.
Наконец, она отвернулась. Но перед тем, как она успела скрыться за бетонной перегородкой, он прорычал:
— Ответь на проклятый телефон.
— Я отвечу, — сказала она. — Сразу.
Оставшись в одиночестве, Крэйг закрыл глаза. Гадая, как, черт возьми, ему дотянуть до утра.
Глава 27
Три часа спустя Крэйг сидел на пассажирском сиденье «Хаммера». Или, если точнее, высовывался из машины: пока Бутч увозил его и Акса из учебного центра через подземный гараж, Крэйг приклеился к лобовому стеклу, пытаясь разобраться со странным мутным ландшафтом.
— Плохая погода? — спросил Акс с заднего сиденья.
— Не-а, — ответил Брат, когда они подъехали к огромным, замысловатым воротам, словно из «Парка Юрского периода», двадцатифутовой бетонной стене с огромными металлическими засовами и баррикадами, которые на сто процентов были подключены к току.
Да, потому что Братство уже доказало, как они любят играть с шокотерапией.
Крэйг покачал головой.
— Парни, а вы не шутите с мерами безопасности, да?
— Не-а.
Проезжая по густому лесу, они миновали несколько пропускных пунктов, которые становились все менее навороченными и создавали все меньше препятствий. Последний напоминал ворота заброшенной фермы, словно больные рахитом, они были специально сконструированы таким образом.
