Дж. Уорд - Поцелуй Крови
Каждый раз, когда она оказывалась в нижней точке, ее груди выступали под свободной футболкой, которую носили все они…
— Дерьмо, — Крэйг с ворчаньем лег на скамью и ухватился за гриф над головой.
Сняв четыреста пятьдесят фунтов со стойки, он опустил вес до груди, потом оттолкнул вверх так, словно штанга оскорбила его покойную матушку.
— Подстраховать? — спросила Ново.
Когда он смог ответить только хрипом, она встала позади его головы, поддерживая руки под сейчас опущенной штангой.
— Три… — считала она. — Еще два. Один… хорошо. Молодец.
Когда она помогла вернуть вес на подставку, руки рухнули на грудь, и он перевел дыхание.
Лицо Ново показалось в поле его зрения.
— Думаю, тебе надо сделать перерыв.
— Ну на хрен.
— Я серьезно.
— Меня хватит еще на четыре подхода как минимум.
— Твоя выносливость заботит меня меньше всего. — На этом она опустила взгляд на его бедра. — Я, конечно, наслаждаюсь картиной. Но не уверена, что подумает девственный объект твоих нежных чувств.
Крэйг поднял голову. Потом быстро сел.
Ново рассмеялась.
— Да, почему бы тебе не позаботиться о себе, а потом уже вернуться?
— Черт, — прошипел он, подскакивая на ноги.
На пути к двери он бросил взгляд на Брата Вишеса:
— Мне нужно в уборную.
— По тебе заметно, — мрачно рассмеялся Вишес.
Толкнув дверь в коридор, он гадал, заметил ли кто-то еще его стояк. Единственная хорошая новость? Пэрадайз казалась рассеянной… и, значит, либо она невероятно хорошо скрывала свои эмоции, в чем он сомневался, либо до нее не доходила его маленькая проблемка, как он и надеялся
В данном случае он чувствовал себя мудаком в квадрате.
Крэйг толкнул дверь в мужскую раздевалку с такой силой, что та влетела в стену, и поймал ее рукой прежде, чем панель треснула его по морде на обратном пути.
— Не это, только не это.
Расхаживая по комнате, уперев руки в бедра, он осознал, что ему вообще не следовало брать ее вену. Этот обмен кровью создал некую связь между ними, так, что он остро ощущал каждое ее движение, где бы она ни находилась… и учитывая, как именно он улавливал это?
Мистер Счастливчик с нетерпением ждал возможности пожать ей руку.
Чего. Никогда. Ни за что. Не случится.
Опять ходьба. Еще ругань.
По-прежнему твердый.
— На хрен все! — заорал он.
О да, пожалуйста, ответил член, дернувшись.
Какое-то время целая куча фантазий проносилась в его голове: треснуть по штуке тяжелой книгой. Уронить цементный блок. Дверь автомобиля, молоток, бревно.
Это не могло происходить с ним. Самой сложной частью в становлении солдатом под руководством Братства, чтобы он смог отомстить за свою семью… не могла стать какая-то блондинка. Он отказывался в это верить.
Невозможно…
Его член, казалось, смеялся над ним, снова дернувшись в штанах.
Опустив взгляд на штаны, он рявкнул:
— А ну заткнулся!
Глава 25
Бутч следил за каждым движением парня. От серии мускульных спазмов под левым глазом Акса и чесавшегося подбородка и до хруста затекшей шеи.
— Расскажи, и я отпущу тебя, — повторил он.
Блин, в ОПК было легче. Правило Миранды[58]? Да, плевать. Незаконное задержание? Бла-бла-бла. Применение силы?
Ну, на самом деле, он еще в те деньки практиковал насилие во время допроса.
Он вспомнил Билли Риддла, который напал на Бэт перед тем, как она попала в мир вампиров и утянула Бутча за собой. Блин, ему, правда, понравилось втирать сукина сына носом в линолеум. Хм… технически, это не был насильственный допрос… потому что он не стремился получить информацию. Это была откровенная месть за то, что ублюдок наехал на невинную женщину в темном переулке, пытаясь изнасиловать вместе с друзьями.
Да, потому что до подобного животного можно достучаться только с применением грубой силы.
Говнюк.
Фокусируясь на Аксе, Бутч пробормотал:
— Я жду.
Акс пожал плечами.
— Выгони меня, если хочешь, делай что угодно… но я не обязан тебе. Ты не смеешь лезть ко мне в душу… не заслужил.
Звучит логично, подумал Бутч… он бы сам сказал то же самое, сидя на его месте.
Бутч подался вперед.
— Рано или поздно, до официального зачисления, тебе придется все рассказать.
— Тебе какое дело?
— Никакого.
Ну, на его слова парень выпучил глаза.
— Тогда с какого хрена спрашиваешь?
Бутч уперся локтями в стол и махнул руками в жесте «тоже мне».
— Мне нужно знать, как ты справишься с этим, если опять столкнешься. Вот почему. И оценка будущего поведения — оценка прошлого поведения. То, что ждет вас здесь, в учебном центре, даже близко не сравнится с внешним миром. Ты должен быть готов к ситуациям, когда не будет времени на раздумья, когда тебе придется спасать свою жизнь или жизни своих товарищей, и все, что у тебя будет в распоряжении — твои инстинкты и воля к жизни… и я гарантирую тебе, в такие моменты последнее, что тебе захочется, — это полный ступор. Чем сильнее ты открыт перед травмирующими событиями прошлого, тем более закалённым ты становишься, и тем безопаснее для тебя. Дебильное уравнение, но это правда, черт подери.
Акс опустил глаза на свои руки.
— Возвращайся в качалку, — велел Бутч. — Подумай об этом. Но знай, что у тебя мало времени. Мы не станем тратить…
— Я солгал.
— Что, прости?
Весь из себя крутой, мужчина с внешностью гота и дегенерата сделал медленный вдох.
— Я не видел смертей. Не знаю… как это выглядит. Я не знаю, каково это.
Изменение в поведении, с враждебной маски к глубокой печали, тревожило, но так всегда бывает. Когда кто-то ломался, решал снять маску, становясь другой версией себя, самозащита и откровенность становились взаимоисключающими понятиями.
— Тогда почему ты здесь? — прошептал Бутч. — Расскажи… почему ты пришел к нам?
— Не знаю.
— Нет, знаешь.
Бутч незаметно протянул руку и убедился, что телефон стоял на беззвучном режиме, а офисная трубка была снята. И когда Тор показался по ту сторону стеклянной двери, Бутч поднял ладонь… и Брат ушел.
— Почему ты здесь, Акс?
Минуты тянулись с черепашьей скоростью, тихие шорохи в офисе, казалось, из уважения стали еще тише.
— Мой отец был никем, — раздался хриплый голос. — Он ничего не добился в жизни. Он был плотником, ну… работал руками. Ма не хотела иметь ничего общего с нами… она ушла еще до моего превращения. Ей было плевать на нас. Но мой отец, он остался, и без него я бы оказался на улице, а всем известно, как долго там протянул бы претранс. — Темноволосый, с разукрашенным 50-на-50 лицом парень медленно покачал головой. — Я не был… нормальным, понимаешь? Никогда. Наверное, он не ушел, потому что у меня никого не было.
Бутч не двигался, не издавал ни звука. Если он вмешается, то может напомнить парню о том, что тот говорил, а не просто внутренне переживал прошлое.
Было очевидно, куда шла история.
— Я люблю героин. Кокс. Прочее… хардкорное дерьмо. Два года назад я ушел в загул. На неделю. В одну ночь отец пытался связаться со мной по телефону. Оставил мне сообщения… я был в таком угаре, что взбесился на него. — Низкий голос затих. — Я… взбесился.
Акс замолк, и на лице появилось затравленное выражение, на что было больно смотреть.
— Сынок, что ты сделал? — тихо спросил Бутч, не сдержавшись.
Акс прокашлялся пару раз. Потер кожу под носом, словно он чесался от сдерживаемых слез.
— Я удалил сообщения. — Он пару раз прокашлялся. — Я удалил… все сообщения, даже не прослушав их.
— Что было дальше?
— Они убили его. Лессеры. Он работал в доме каких-то аристократов, когда случились набеги. Он… умирал, когда оставлял мне те сообщения. — Акс покачал головой. — Я вернулся и просмотрел журнал вызовов, когда обнаружил, что случилось, и тогда сложил два плюс два.
Бутч на мгновение закрыл глаз.
— Сынок, мне очень жаль.
— Я узнал не сразу… похоже, сын одного из работяг отправился туда и обнаружил всех? Тот парень, кем бы он ни был, позаботился… обо всем. Когда я, наконец, вернулся домой… ну, три дня спустя… на двери была записка. Кто-то звонил на домашний телефон, оставил сообщения, но не получив ответа, они оставили все… в записке.
— Жестко. Чертовски жестоко.
— Я сохранил записку. — Шмыгнув носом, Акс покачал головой. — У меня есть записка, которую они оставили. Останки до сих пор в том особняке… наверное, сейчас им владеют люди?
— Ты хочешь вернуть их?
— Не знаю. Нет. Нет, не думаю. Еще один способ почувствовать себя плохим сыном.
— Где твоя мама?
— Слышал, она добилась успеха, вышла за какого-то богача, хорошо зажила. Не знаю… мне все равно. — Когда мужчина резко поднял взгляд, лицо Акса вернуло себе прежнюю собранность, лишилось всяких эмоций, замкнулось, словно от непрошенного гостя. — Так что, нет, я не видел смерть вблизи. Эту вишенку я еще не сорвал. Сейчас я свободен?
