Ясмина Сапфир - Мельранский мезальянс
Весь напрягся, окаменел, сверкнул лихорадочным взглядом и слегка отодвинулся, прервав ласку.
— Рад, что тебе лучше, — мельранец встал с кровати и кивнул на ближайшую полупрозрачную дверь. — Умойся, там есть все, что нужно. И пойдем, перекусим. Факсраф еще ждет.
Внезапно во мне что-то переключилось — в мозгу, в теле. Я вскочила так резко, что закружилась голова, и Рей поймал, осторожно придержал, прижимая к горячему боку.
— Лиса… успокойся. Все хорошо, — произнес осторожно, словно тщательно подбирал каждое слово. Старался утешить, но боялся слишком обнадежить. Тревожный синий взгляд встретился с моим.
Я застыла, едва дыша и с трудом ворочая языком спросила:
— Как она?
Рей потемнел лицом, и синий взгляд его потух.
— И хорошо и плохо, — вздохнул мельранец. — Если верить аппаратуре, близка к пробуждению. Но пока еще спит. Врачи заверили, что показатели хорошие. Я только вот оттуда. Мы с Фаскрафом договорились встретиться на завтраке и все подробно обсудить.
На завтраке? Утренняя прохлада? Солнце? Я, что, проспала с середины вчерашнего дня до утра сегодняшнего? Ничего себе!
Рей слабо улыбнулся и кивнул:
— Да. Ты долго спала. Я почти не покидал палату. Только к Мелинде выходил пару раз. Убеждался, что она вне опасности, спрашивал у Фаскрафа последние новости про ребенка и возвращался сюда.
— А Галлиас?
— Галлиас? — казалось, Рей вообще не понял вопроса. Качнул головой, снова вгляделся в мое лицо и протянул: — Галлиас в порядке. Его подкачали питательным раствором и отпустили на все четыре стороны. Так ведь говорят у вас на Земле?
Я кивнула, предлагая мельранцу продолжить. Рей выдержал паузу и приподнял бровь.
— Что еще ты хочешь о нем узнать? Галлиас куда-то уехал… Контракт он выполнил. Кровь сдал, ровно три литра. Два влили сразу в Мелинду, еще литр остался в запасе. И… двести грамм особого мельранского гормона роста. Он есть у нас у всех. Сдал тоже. Это очень болезненно — гормон берут из спинномозгового канала. Обезболивать нельзя — из-за слабого отека врач может не попасть в тончайшую железу. Галлиас выдержал. Ну как выдержал? Орал, ругался на чем свет стоит. Но куда он денется? Контракт есть контракт, — похоже, Рею страдания брата доставляли ни с чем не сравнимое удовольствие. И я его очень даже понимала.
— Г-гормона? Роста? — я никак не могла сообразить, что пытался донести Рей.
— Он нужен на случай, если будут проблемы с ребенком, — пояснил мельранец. — Если он будет развиваться неправильно или еще что. Дать его может только мать или отец. У людей этого гормона нет совсем — железы, которые его вырабатывали, атрофировались.
— А Галлиас? Рей? — вопрос просился наружу, но никак не слетал с языка. Так страшно спрашивать, и заранее знать, каким будет ответ, надеяться на чудо, но в глубине души понимать, что это глупо и не рационально.
Мельранец обнял меня покрепче, будто опасался, что снова закачаюсь или даже упаду, вновь вгляделся в лицо чуть хмурым, растерянным взглядом.
— Что ты хочешь узнать, Лиса? — уточнил напряженным голосом. — Я рассказал все, без утайки. Ту чертову пленку Галлиас удалил тоже. Если ты об этом… — Рей отвел взгляд, на лице его заходили желваки.
Нет, вот теперь мельранец совсем меня не понимал. Я давно забыла про ту самую пленку. Плевать. Пусть даже ее увидит вся Галактика. Рей доказал, что относится ко мне серьезно, уважает и заботиться. А досужие сплетни высокомерных мельранских снобов — это их, личная производственная трагедия. Наверное, удивительная эмпатия Рея исчезла, потому, что я и сама не понимала своих чувств, желаний. Еще недавно я мечтала, чтобы Галлиас исчез из больницы, пока Мелинда не очнулась. Не мозолил ей глаза, даже не пытался объясниться, оправдаться. Но сейчас… сейчас я запуталась…
— Он заходил к Мелинде? Интересовался ребенком? — выдавила через силу.
На долю секунды Рей скользнул по лицу растерянным синим взглядом, но быстро отвел его, а потом даже отвернулся и уставился в стену. Но меня из объятий не выпустил. Несколько секунд желваки мельранца снова ходили ходуном, поджатые губы побелели, предельно заострились скулы. Я поняла ответ без лишних слов. Расстройство накатило волной, а следом за ним накатила и злость. Нет! Каков же мерзавец! Мог хотя бы поинтересоваться! Вот же гад! Я сжала кулаки, стиснула челюсти и передернулась от зубовного скрежета.
Рей снова пересекся со мной взглядом, слабо улыбнулся, заметив изменение моего настроения.
— Так-то лучше, — сказал очень серьезно. — Злость, ярость лучше расстройства. Взбодрись, Лиса, — последняя фраза прозвучала как просьба.
Я машинально кивнула.
Я готова была убить Галлиаса за то, что так безразличен к судьбе своего ребенка и его матери, так безучастен. Попадись он мне под горячую руку… Не жалея приложила бы таким разрядом, в такие чувствительные места, что звездный принц не скоро пришел бы в себя…
— Постараюсь, — выдохнула уже с большим энтузиазмом. — Пойду, приму душ и зубы почищу.
Улыбка Рея стала шире.
— Я тебя здесь подожду, — Мельранец присел в белое кресло, неподалеку от кровати и скрестил руки на груди. — И вместе пойдем к Фаскрафу. Говорят, тут неплохо готовят. Без соли и перца, но довольно сносно. Ах да! — окликнул Рей, когда я почти скрылась в дверях ванны. Я обернулась. — Тут, — он махнул в сторону встроенного в стену пластикового шкафа. — Есть одежда по твоему размеру. Ночью заказал в магазинах…
От тепла, что разлилось в животе, от ощущения, что я больше не одна в этой холодной Вселенной захотелось подпрыгнуть. Подскочить к Рею, обнять за шею и чмокнуть. Или даже поцеловать, прямо в чувственные губы…
Мельранец поймал мое настроение — весь напрягся, поменял позу, закинул ногу на ногу, Мазнул по мне враз помутневшим, лихорадочным взглядом и опустил глаза, позволяя скрыться в ванной и привести себя в порядок перед встречей с Фаскрафом.
Стоило выйти из ванной, в махровом халате на голое тело, Рей снова обдал лихорадочным взглядом и со словами:
— Подожду в коридоре, одевайся, — выскочил вон.
И почему-то, вопреки обстоятельствам, вспомнилась фраза Мелинды «Мельранцы — очень горячие мужчины…», и улыбка напросилась на губы.
Одежда оказалась удобной и демократичной — Рей подумал даже об этом.
Я накинула трикотажную синюю двойку — брюки и свободную блузку, собрала волосы в косу и вышла из палаты.
Рей ждал, как обычно, прислонившись к стене. Завидев меня, подал руку, и мы направились к стене, из которой выскакивало виртуальное табло.
Рей вызвал лифт, и он, как обычно, появился спустя считанные секунды.
