Дорога Костей (ЛП) - Винтерс Деми

Несколько прядей волос выбились из его косы, упав ему на лоб. Джонас провел рукой по волосам, откидывая их назад.

Голос Геклы резко вернул ее в реальность.

— Силла? Ты остановилась? О, бесконечное пламя… — Гекла ухмыльнулась. — Опять началось.

— Я не отвлеклась, — быстро сказала Силла, слишком быстро, и поспешно отвернулась с пылающими щеками.

— М-м-м-хмм…

— Мне повторить? — спросила Силла, отчаянно надеясь сменить тему.

Гекла постучала металлическими пальцами по рукояти кинжала, внимательно изучая ее.

— Не стоит тебе туда идти, дулла.

— Куда? Я никуда не собираюсь. — Ее голос вдруг стал слишком высоким, а лицо будто загорелось.

— Он… как бы это сказать… популярен среди женщин. Я доверю Джонасу свою жизнь, но с женщинами, с которыми он бывает… — Она высунула язык. — Его прозвали Волком не просто так. Он плохо с ними обращается.

— Я не… Я не… — Силла не знала, как закончить фразу.

— Конечно, не думала, — подмигнула Гекла. — Но тебе лучше это знать… на всякий случай. А теперь, снова повтори движение.

Г

ЛАВА 20

Это Джонас был виноват, в том, что она не могла уснуть. Силла металась под шкурами почти всю ночь, покрываясь потом, хотя ей было холодно. Боль в голове не проходила, но она так привыкла к ней, что воспринимала как фоновый шум. Как бы она ни ворочалась, не могла устроиться поудобнее.

Каждый раз, закрывая глаза, она видела, как Джонас размахивает топором, и слышала его шепот в своем ухе.

Не играй в игры, в которых не можешь победить.

Эти слова эхом звучали в ее сознании снова и снова, хором глубоких низких голосов скатывались по плечам и вибрировали в позвоночнике. Будь проклят этот мужчина, его нелепые предплечья, и то, как он размахивал этим дурацким топором, отвлекая ее. Кто вообще способен расколоть полено одним ударом? Совершенно абсурдно.

Силла заставила себя вспомнить другие отвратительные вещи, которые он сказал.

Я не позволю какой-то мыши встать между мной и моими соласами.

Вот, победно думала она. Он думает только о деньгах. Очевидно, он эгоист. Только вот он спас тебя от «Железных Воронов», напомнил надоедливый внутренний голос. И помог тебе справиться с паникой после кошмара. И последовал за тобой в лес, чтобы ты не попала в беду…

Раздраженная, Силла, уже в третий раз за минуту, перевернулась на другой бок.

Наконец, сон все же нашел ее, принеся с собой яркие сновидения. Она видела глаза, как летнее озеро, ловящее солнечные лучи, переливающиеся, словно сапфиры, когда она смотрела в них. Чьи-то пальцы скользнули по чувствительной коже за ее коленями, по внутренней стороне бедер. Губы, мягкие, как шелк, нежно коснулись ее…

Образ распался, затем собрался вновь. Перед ней лежало изувеченное тело отца, ржавая краснота растекалась по его груди, дыхание было прерывистым, хриплым. В его ледяных глазах читались эмоции: сожаление, жажда большего времени, страх, но не перед смертью, которая надвигалась, как лавина, а за нее.

Кем были мои родители? — спросила она его.

Его губы зашевелились. Она склонилась ближе, глаза расширились, когда до нее донеслись произнесенные им имена…

Силла резко села, задыхаясь. Она осмотрелась — теплые золотые лучи солнца пробивались сквозь сосновые ветви, мягкий мох покрывал неровную поляну. Лоб покрылся холодной испариной. Вокруг слышалось тихое сопение спящих. Силла коснулась своей шеи. Боли не было.

Она не на дороге под Скарстадом. Сейчас она в безопасности.

Приложив руку к животу, она пыталась унять нервную дрожь. Имена. Какие имена он произнес? Они мелькнули, исчезли, как воспоминание, которое можно было схватить, если потянуться чуть дальше…

Отголоски сна преследовали ее весь день — пока она готовила утреннюю трапезу, пока забиралась под шкуры в повозке, пока телега катилась по дороге. Ее отец умирал перед ней тысячу раз, пока она не запомнила каждую деталь: выражение его глаз, его последний хриплый вздох. Но, сколько бы раз она ни проживала этот момент, она так и не могла расслышать имена, которые он прошептал. Он умер ради нее, чтобы защитить ее, и эта мысль сводила с ума. Неприятное, тошнотворное чувство завладело ею, заполнив каждую клеточку тела.

Его смерть — это не твоя вина.

— Не говори глупостей, — тихо произнесла маленькая девочка, устроившаяся рядом с ней под шкурами. — Ты не могла знать, что так случится. Но мысль ударила Силлу прямо в сердце, свежая боль пронзила ее, разрывая на части. Он мертв. Его больше нет. Возможно, она все еще отрицала это. Ее уши искали звук его голоса, ее нос — его знакомый запах. Силла достала из сумки его тунику. Прижала к лицу. Глубоко вдохнула.

Твоя вина, твоя вина, твоя вина.

Глаза наполнились слезами, и Силла крепко зажмурилась. Если бы она внимательнее относилась к его попыткам научить ее защищаться, то смогла бы выхватить кинжал, смогла бы помочь ему сражаться.

— А он мог бы сказать тебе правду, — сердито заметила маленькая девочка.

Если бы она была лучшей дочерью. Если бы он доверял ей свои секреты.

— Думай о том, что согревает тебя изнутри, — предложила девочка.

Но Силла была бессильна перед этой болью, которая переполняла ее, перед мучительными вопросами, снова и снова проносящимися в голове.

Почему он не доверял тебе?

Кто твои кровные родители?

Почему королева Сигна охотится на тебя?

— Согревающие мысли, — повторила девочка. — Котята. Плавание. Запускать пальцы в тесто для хлеба…

Издав раздраженный звук, Силла резко выпрямилась, заплетая непослушные пряди в косу. Игнорируя пульсирующую боль в висках, она схватила кожаный шнурок с запястья и закрепила волосы. Ее взгляд скользнул к дороге за пределами повозки. Джонас молча ехал на своей бурой кобыле, его лицо оставалось невозмутимым, но в глазах читалось то самое непостижимое напряжение.

По спине Силлы пробежал легкий озноб, и она застыла. Острая боль утраты вдруг ослабла; впервые за много часов она почувствовала что-то помимо нее. То же самое было той ночью в лесу. Тяга к листьям, горе, утрата… все это на мгновение отступило.

Силла легла на шкуры и закрыла глаза, позволив себе вспомнить первую часть сна. Легкие прикосновения пальцев к ее ногам, касание губ. Ее кровь запульсировала быстрее, в теле разлилось тепло, странное томление поселилось между бедер. Она выдохнула, дыхание дрогнуло. Что это за новая пытка? Что с этим раздражающим мужчиной? Почему она никак не может выбросить из головы его дурацкое, слишком красивое лицо? Силла не знала, что все это значит.

— Ничего хорошего, — пробормотала девочка. И с этими словами она зарылась под шкуры, пока не исчезла совсем.

— У нас закончились дрова, Волк.

Джонас взглянул на кости, которые только что бросил. На их гранях были выгравированы ворон и два белых медведя — худший бросок за весь вечер. Он уже проиграл Гуннару столько соласов, что у него в животе разгоралось чувство вины. Эти монеты должны были идти в его сокровищницу, а теперь Гуннар просто спустит их в каком-нибудь медовом зале. С раздраженным вздохом Джонас поднялся.

— Я все, — пробормотал он, схватил топор и лениво зашагал в лес. Мокрые, поросшие мхом сосновые ветки были бесполезны, поэтому он углубился в чащу в поисках сухого, лохматого лишайника.

Прошло всего две минуты, когда он услышал, как Силла идет следом. Что она делает? Его желудок сжался. Казалось, он только-только сумел вытеснить ее из своих мыслей, а она снова проникала туда, куда не следовало. Эта женщина будто залезла ему под кожу.

Джонас всеми силами пытался игнорировать ее в течение дня, но взгляд сам собой находил ее. Что-то беспокоило ее — это было очевидно, но это не его забота.

И вот теперь она последовала за ним в лес.

Она хочет продолжить свою игру, — мелькнула у него мысль, и по венам разлилось чистое, мужское удовлетворение. Он вспомнил, как ее тело горело в его руках, когда он прижал ее к дереву, как пламя вспыхнуло в ее глазах, когда она нарочно его провоцировала. Ее возбуждала его злость.