Огонь в его ярости (ЛП) - Диксон Руби

— О, — протестую я, и все мое тело дрожит. — Я не уверена, что просила об этом. Я имею в виду, я более чем счастлива принять это, но я просто немного удивлена.

«Не будь такой. Пробовать тебя на вкус — это удовольствие, с которым я боролся ночи напролет. Я хотел разбудить тебя своим ртом между твоих бедер, своим языком в твоем влагалище. Я хотел смотреть, как ты выкрикиваешь мое имя, и хотел почувствовать твои маленькие коготки в своих волосах. Однако я этого не сделал, потому что беспокоился, что ты недостаточно сильна, чтобы противостоять болезни огня и требованиям твоей пары. Но если ты чувствуешь себя лучше…»

Я стону, когда его рот находит именно то место, которое он описывал.

— Для протокола? — я говорю ему, а потом хнычу, когда он начинает сильными поглаживаниями ласкать меня языком. — Ты можешь разбудить меня так в любое время.

Глава 16

РАСТ

Сейчас ночь. Моя пара лежит, растянувшись рядом со мной, насытившись. Ее разум — усталая, восторженная мешанина после того внимания, которое я уделил ее телу. Она кончала много-много раз, и у меня есть царапины на голове, подтверждающие это. Хотя мне нравится чувствовать ее отметины. Ее аромат окутывает меня со всех сторон, и я приветствую его и спокойствие, которое он приносит моему духу. Не имеет значения, что мой член болит каждый раз, когда она ерзает на кровати, или при каждом ее легком вздохе. Мое удовольствие от спаривания ждало меня много-много лет. Это может подождать еще несколько ночей. Я провожу ладонью по ее руке, наслаждаясь видом ее странно окрашенной плоти на фоне моей золотистой чешуи. Я любуюсь своей большой рукой на ее маленьком теле. Я знаю, что дракони должен хотеть свирепую пару, которая может бросить ему вызов и атаковать по своей прихоти. Пара, которая не нуждается в защите.

Но мне нравится моя мягкая, милая Эми.

Не имеет значения, что у нее нет боевой формы. Теперь, когда я покопался в ее мыслях, я понимаю, что у нее есть только одна форма. В ее сознании нет и намека на какую-либо другую форму, иначе, я подозреваю, она давно бы сменила ее, чтобы облегчить почти постоянную боль, которую причиняет ей больная нога. На самом деле, не имеет значения, что она не может сама добывать себе пищу или что она хрупкая. Сейчас я здесь, и я позабочусь обо всех ее нуждах. И хотя я испытываю небольшой страх из-за того, что моя пара такая беспомощная, я сильный и властный. Пока я рядом с ней, ей ничего не нужно бояться.

Она моя, и я должен ее защищать.

Она — мой мир. Мое все. Мой смысл жизни. Я все еще преисполняюсь благоговейного трепета, когда ее нежные мысли пронизывают мои собственные, словно струйки дыма. Мне нравится, что даже в ее идеях и реакциях есть та же невинность и сладость ее духа, и это радость — соединять свои мысли с ее.

Я совсем не похож на нее. Я не очень хороший мужчина. Я не благороден. Я сражался на стороне врага и совершал ужасные поступки, и у меня это очень, очень хорошо получалось.

От одной мысли о моем прошлом в моем сознании разгорается пламя, и я чувствую, как на задворках моих мыслей начинает бурлить дикость. Я хочу двигаться к нему, погрузиться в его наполненные кровью глубины и упиваться своей ненавистью и потребностью разрушать. Но потом Эми переворачивается во сне и прижимается своим маленьким личиком к моей руке, а ее рука во сне находит мой живот.

И вот так просто огонь исчезает. Я протягиваю руку и глажу ее по щеке, легонько, чтобы не потревожить ее сон. Я преисполнен такого удивления и радости при виде моей прекрасной пары. Подумать только, мне пришлось прийти в этот адский мир, чтобы найти ее.

Это того стоит. Это стоит многих лет безумия, осколков моего расколотого разума. Это стоит даже моего прошлого салорианского генерала, хотя я ненавидел каждое мгновение тех лет.

Эми — это мое будущее, как она сама сказала. Мне нужно сосредоточиться на ней, а не на салорианцах.

Но… Я ничего не могу с собой поделать. Пока Эми спит, мои мысли возвращаются к этим жестоким, капризным повелителям. От одной мысли о них у меня внутри все переворачивается.

Я ненавижу то, что они здесь. Я ненавижу то, что даже этот мир не застрахован от их зла. Я ненавижу мысль о том, что Эми может когда-нибудь встретить кого-нибудь из них. Я ненавижу беспокойство о том, что моя ментальная связь с ними восстановится в одно мгновение, несмотря на то, что она была разорвана, и что если это произойдет, она увидит меня таким, каким я был в худшие времена. Она не увидит своего Раста, просто безжалостного убийцу, не имеющего контроля над собственной душой.

Если один салорианец находится здесь, в этом мире, то будут и другие. Независимо от того, сколько порабощенных драконов они посылали в бой за них, некоторые летели с нами, на наших спинах, чтобы они могли командовать на поле боя. Если нас забрали с поля боя — а это вполне объяснимо, учитывая, что мы прибыли в этот мир в боевой форме, — то салорианцев будет больше, чем один.

Их нужно уничтожить. Мысль о том, что кто-то из них встретит мою милую Эми и заберет ее разум, заставляет огонь в моем сознании разгораться. Мои мысли наполняются беспомощной яростью. Я не могу сидеть и вести себя так, как будто их присутствие не гложет меня изнутри. Я не могу притворяться, что мое прошлое не оставило на мне шрамов.

Но Эми не просила меня притворяться, что прошлого не существует. Она тоже признает свое собственное прошлое и хочет извлечь из него уроки. Я думаю, мне нужно больше походить на нее. Мне нужно сосредоточиться на повседневных радостях. Теперь, когда она здесь, можно найти так много удовольствий. Не нужно беспокоиться о салорианцах. Здесь не должно быть страха.

В нашей жизни не обязательно должно быть зло. Я не обязан быть той озлобленной, бездушной оболочкой, какой был когда-то. Генерал, который не контролировал свои мысли, чьи когти были в полном распоряжении любого мерзкого повелителя.

Это больше не тот, кто я есть. Я повторяю себе это неоднократно, пока мне не начинает казаться, что это может быть правдой.

Эми что-то вздыхает во сне. Это звучит как мое имя, и мой член шевелится в ответ. Я думаю, видеть ее удовольствие никогда не надоест. Даже сейчас я жажду этого. Я осторожно опускаюсь на кровать, чтобы не разбудить ее, а затем осторожно переворачиваю ее на спину. Прежде чем она успевает проснуться, я прижимаюсь ртом к ее влагалищу, снова облизывая и пробуя ее на вкус.

В конце концов, она сказала, что я всегда могу разбудить ее вот так. Я намерен делать это на регулярной основе.

Если Эми будет у меня на языке и в моих чувствах, возможно, прошлое останется там, где оно есть, и не будет преследовать мое будущее. Мне бы этого очень хотелось. А пока я погружаюсь в реакцию Эми и наслаждаюсь тихим стоном, который она издает, даже когда снова запускает пальцы в мои волосы.

* * *

На следующий день нам легче быть вместе. Странное напряжение между нами исчезло, и я понимаю, что слишком сильно погрузился в свои собственные мысли, чтобы осознать, что моя Эми беспокоилась, что я не нахожу ее привлекательной. Я улавливаю это в ее сознании, хотя она и пытается это скрыть. Она чувствует себя глупо, думая так, и среди ее мысленного румянца я улавливаю еще больше нитей удовольствия и то, как сильно ей нравится мой язык.

Ах, этого достаточно, чтобы заставить мужчину затащить свою пару обратно в постель и снова показать ей, как сильно он заботится о ней. Я лижу ее до тех пор, пока ее возбуждение не покрывает мой язык, и она не вздрагивает от разрядки, и я продолжаю лизать ее, пока не вытекает все до последней капли, и она издает тихие мяукающие звуки протеста, ее бедра колышутся напротив моего лица.

«Это было прекрасное блюдо, — поддразниваю я ее, покусывая внутреннюю сторону бедра, просто чтобы посмотреть, как она дрожит в ответ. — Я буду есть это каждое утро, чтобы прервать твой сон».