Повелительница интерьеров и генералов (СИ) - Сью Санна

— Гааль, дело в том, что переубеждать Барта бессмысленно. Он начинает упираться и вообще перестаёт мыслить здраво.

Я встала как вкопанная! А может быть, это и хорошо? Может быть, этим можно воспользоваться? Интересно, а это будет считаться умышленным вредом, если я сделаю короля попаданцем в качестве воспитательной меры? Нет, не стану его кидать в горячие точки. Просто дам пожить полной жизнью в нашей стране, в какой-нибудь глубинке… А потом верну!

— Ладно, не будем паниковать. Я всё обдумаю и к завтрашнему дню сформулирую клятву так, чтобы не пострадать. Не волнуйся, — улыбнулась беззаботно, делая шаг в сторону дома.

Из темноты уже показался угол светлого забора.

— Что ты опять задумала? — прозорливо не повёлся на мой беспечный тон Доминга.

Я вздохнула.

— Честное слово, пока ничего. Но у меня в голове крутится какая-то мысль, которую я еще не могу ухватить за хвост. А когда у меня такое случается, это верный признак гениального решения. Клянусь, на этот раз я тебе все расскажу перед тем, как реализовывать, — пообещала искренне и даже руку к груди приложила.

Мы дошли до ворот, и генерал, открыв их, пропустил меня внутрь.

— Надеюсь, что так. До завтра, Гааль, — сказал он и ушёл.

Не была уверена, что он мне поверил, но я и правда не собиралась его больше подставлять. На этот раз я собиралась действовать под руководством генерала и, возможно, мэтра Стьяги. Вот бы кому в нашем мире пожить да почитать книги по генетике!

Мысли роились, рождая все новые и новые сценарии развития сюжета, по которому Бартеломью попадает в другой мир. Мелькал в голове и вариант отправки короля не на Землю, а к тем же драконам, или туда, откуда лезут монстры. Или вообще поискать какой-нибудь мир, где обитают великаны, а может, и кто-то пострашнее. Но я дошла до крыльца, и пришлось эти мечты отставить, потому что дверь распахнулась, и на порог выскочила взволнованная Гресия.

— Слава Строгому Родителю! Вы живы, госпожа Абигаль! — воскликнула няня и смахнула слезу.

Пришлось её утешать.

— Не Абигаль, а Галя. Всё, дорогая моя, опасность позади. Дети спят?

— Спят. Как всё прошло, расскажете…Галя?

— Расскажешь. Обращайся ко мне на «ты». — Подхватив помощницу под локоть, я завела ее в дом. — Мне больше не нужно прикидываться той, кем я не являюсь, а в моем мире близкие люди друг другу не выкают. Идём в мою комнату, поможешь разобрать причёску. Да и платье очень хочу снять и сесть куда-нибудь — ноги гудят.

— Конечно! Я наберу ванну и помогу вымыть волосы. Как я рада, что можно расслабиться! Я, признаться, всю неделю почти не спала.

Бедная женщина! Так всё близко к сердцу принимает. Я решила не рассказывать ей о клятве, но рассказала, что буду работать на короля и вскоре мне придётся отправиться в командировку по его заданию. Правда, не сказала куда именно — пустоши няня не переживёт.

— … И поэтому у меня к тебе вопрос: где вам с детьми будет комфортнее, пока я в отлучке? Здесь или в столичном особняке?

— Здесь хорошо, моя… Галя, — вовремя одумалась и исправилась Гресия. — Но и в столичном доме у детей есть множество любимых местечек и развлечений.

— Тогда давай завтра спросим у них, а если что, то перевезем сюда все, что детям не хватает. В этом доме хорошая охрана, и воздух тут свежий.

Я говорила бодрым, оптимистичным тоном, и к моменту, когда была готова ко сну, Гресия окончательно успокоилась и отправилась к себе умиротворенной.

Ну а я села на кровать и… провела ещё один эксперимент. Начертила на подушке руны «увидеть», «думать», «открыть», «знания» — и соединила их нитью бытия. Легла, потушила свет и закрыла глаза, очень надеясь, что мне присниться что-нибудь ценное. А над клятвой решила подумать утром — сегодня после всех событий голова плохо варила.

Глава 29

Мне и в земной жизни изредка снились вещие сны. Вот, например, вижу себя с жутким прыщом или вдруг кучку дерьма греза подкинет — это к деньгам. Покойник — к перемене погоды, а кошка — к ссоре. Но чаще сны бывали обычным отражением дневных событий или подсознательных переживаний. Утром каким-то образом я всегда понимала, что у меня был за сон — пустой или к чему-то, — и понапрасну никогда не переживала. Вот и этой ночью даже во сне я знала, что руны сработали, а всё происходящее — подсказки, которые нужно правильно использовать.

Ко мне пришёл мой дедушка по отцу Матвей, тот самый, из дома которого я и переместилась на Мелзу. Он никогда не был со мной строгим, наоборот, баловал и носил на плечах. Однако я сразу поняла — в его обличии явился Строгий Родитель. Быть может, потому, что он без предисловий принялся меня отчитывать как школьницу дедушкиным голосом?

Мы с ним сидели на полу в моей комнате перед раскрытым дневником Консуэло, а он бубнил:

— Я так много тебе дал, а ты никак не поймёшь зачем и занимаешься ерундой. Выполни сначала предназначение, а потом и личную жизнь устраивай.

Его седые брови были сдвинуты, и я поспешила оправдаться:

— Я всё сделаю для детей. Они у меня на первом месте! — заверила я горячо.

— Дети — это хорошо, но они бы и без тебя не пропали, — проворчал дед.

Вот тут я сильно удивилась.

— Я тут не из-за детей⁈ — ошеломлённо выкрикнула.

Просто до этого сна я вообще не сомневалась в том, что правзамы попадают на Мелзу с целью заменить непутевых родителей.

— Нет. Они лишь твой якорь в этом мире. Стимул стремиться к высотам.

— А что же тогда я должна сделать⁈ Добиться свободы для правзамов?

— Да нет же! С чего бы меня волновала их судьба? — натурально разозлился на мою несообразительность старик. — Все они не справились с миссией и не поняли моего замысла. Пусть живут как получается. Не моя забота.

Тут сон стал тревожным и муторным. Мне вдруг стало невыносимо стыдно за то, что я не могу дать Строгому Родителю того, что он хочет, потому что попросту не понимаю, что ему надо — явно навеянные им самим эмоции.

— Подскажи. Намекни. Я сделаю. Постараюсь! — принялась я его умолять.

— Я покажу тебе историю, а ты смотри и делай выводы.

Что за страсть у всех к иносказательности? Нельзя, что ли, просто популярно всё объяснить?

Я собралась возмутиться, но оказалась на огромном зелёном поле маленькой букашкой среди гигантских драконьих лап. Вокруг стоял оглушающий рёв, и я не сразу разобрала в нем речь, но прислушалась и…

— … они не понимают. Они как дети.

— Значит, надо их проучить. Уйдём, пусть сами выживают.

— Жестоко. Без нас пропадут.

— Сами виноваты. Одумаются, преклонят колени, попросят вернуться, тогда и простим.

— Магия иссякнет, мир погибнет.

— Не успеет.

— За мной. Я нашёл подходящее место. Там есть и магия, и обширные пустые территории, и люди совсем дремучие.

Пространство засияло, образовало воронку, и драконы, встав на крыло, вереницей устремились в неё. Сияние исчезло. Я осталась на поле одна. Но ненадолго. Замелькали кадры, как на быстрой перемотке, и вот я уже стою среди горстки мрачных людей в чёрных балахонах.

— У вас есть только один шанс искупить свою вину — верните в мир драконов, и будете помилованы! — воскликнул один из балахонов и выставил вперёд руки.

Его поддержали соратники-балахонщики, и пространство опять засияло, но тускло, да и воронка портала получилась намного меньше, чем была у драконов.

Из-за спин магов показалась новая группа людей: вооружённая стража вела к воронке десяток арестантов. Некоторые сами шагали в портал, некоторых в него запихивали силой. Я поняла, что происходит. Махнула рукой, и «кино» закончилось. Я снова обнаружила себя сидящей на ковре в своей комнате напротив Строгого Родителя.

— Вы хотите, чтобы я вернула драконов в их мир?

— Убедила вернуться, — поправил старик. — Нечего им здесь делать. Все правзамы, которые были посланы в этот мир, должны были подтолкнуть драконов к возвращению, но никто даже не подумал об этом. Они занялись собой и своим обустройством. Ты была ближе всех, но опять свернула на дорожку личного счастья. Не разочаровывай меня! Доведи дело до конца!