Ласточка в Академии Штормового ветра (СИ) - Марлин Юлия

К горлу метнулся неумолимый божественный жар. Я чувствовала, как темная магия рвётся наружу. Жаждет жечь, пожирать, обращать металл и камень в серый безжизненный пепел.

Согнулась пополам и, прижимая ладонь к груди, побежала в лазарет, в надежде, что там мне станет чуточку легче.

Глава 20. В Огне

Боль плавила тело, застилала глаза.

Добежав на ощупь до койки, рухнула на одеяло и, запрокинув голову, выгнула спину дугой. Меня будто заживо резали тупой пилой. Из горла рвался Огонь. Стекал по вискам раскаленными слезами.

Почему оно не успокаивается? Почему не затихает?

Браслет-подавитель должен поглощать излишки магии, но не поглощает. Хотя сам ледяной и очень тяжелый. И повода для выброса тоже нет! В тот раз меня домогался похотливый Эмиш ле Брок, я не выдержала — разозлилась. Сейчас все иначе. Подумаешь, подсмотрела поцелуй…

В груди распускался пламенный цветок.

Высшие Изначальные, как больно!

Я закусила кулак, сдерживая мучительный стон. Еще мгновение и пламя обратит мое сердце в обугленную головёшку. Оно и так бешено лижет ребра раскаленными языками; дышать почти невозможно.

Вдруг в виски хлынула спасительная прохлада. Огонь в крови еще кипел, бурлил, но словно в один миг растерял весь запал. Лица коснулось чужое дыхание.

— Дыши.

Рэн Мальер.

Упав у койки на колени, обхватил мою голову руками. Янтарные глаза полыхают, встревоженное лицо напряжено.

Невероятно, как только доктор меня коснулся, я почувствовала облегчение. Он неведомым образом «забирал» пламя себе. Жар покорно утекал в мужские ладони, оставляя внутри пустоту и прохладу. Через мгновение я сделала вдох, потом открыла глаза.

Во рту было сухо, легкие горели. Зато боль ушла, а пламя затихло. Словно и не было никакого выброса, грозившегося превратить носительницу в жалкую горсту пепла.

Доктор вглядывался в моё лицо. Лунные лучи серебрились в снежных волосах, играли по точеным мускулам. Рубаха расстегнута, сам босиком. По широким плечам рассыпаны волосы. Он как был полуодет, так ко мне и бросился из спальни.

— Анжелина? — Спросил, всматриваясь в глаза.

Я потрясла головой.

Его ладони сползли на плечи, плавно ощупали и неторопливыми движениями прошлись по рукам. Подушечки пальцев странно покалывало.

Сместила к ним взгляд и тихо вздрогнула. Доктор сжимал меня за руки, а меж ними, стекая с пальцев клочьями черноты, клубилось темное пламя. Всего секунду и затем дымно развеялось. Но этого хватило, чтобы я испугалась и крепко задумалась.

Внезапно с порога раздался вскрик.

— Рэн!

Из спальни выплыла Золейман в наспех натянутом синем платье. Злая, всклоченная, с сжатыми кулаками.

— Где ты, Низший возьми?

— У пациента.

— В таком случае, я ухожу!

— Уходи, — равнодушно сказал Мальер.

— Что?

— Ты слышала.

— Этот мальчишка тебе важней?

— Я уже ответил, Сильвия.

— Да как ты можешь! После всего, что у нас было! — Не договорив, преподавательница зашипела.

На весь лазарет громко хлопнуло.

Из коридора донесся цокот каблучков и вскоре стих.

— Анжелина. — Все это время мужчина не сводил с меня взгляда. — Что с тобой? Ты больна?

Говорить и, тем более, отчитываться перед посторонним не было ни малейшего желания. Встряхнула растрепанными волосами:

— Нет.

— Этот выброс, — Рэн сузил глаза. — Магический. Из тебя рвалась темная сила.

Проницательный, зараза. Само собой, полудемон. Темная магия — основа жизни арруанцев. Пугает другое. После сегодняшнего выброса, который он легко прекратил одним прикосновением, забрав излишки магии, господин-доктор наверняка мной заинтересуется. А там — совсем недолго узнать мою тайну.

И дернул же Низший пойти к нему в спальню!

— Я ничего не знаю, — шепнула.

— У тебя в роду были темные маги?

Не поверил. Конечно.

— Никогда.

— Ты можешь не помнить. Или тебе не рассказывали.

— К чему эти вопросы?

— Хочу понять, что с тобой происходит, — мужской голос был глухим и уставшим.

Не выдержав, я открыла глаза. В ночных сумерках его янтарные глаза всегда светятся по-особенному ярко.

— Зачем?

— Чтобы помочь.

Помочь? Или забрать эту Силу?

Покачала головой.

— Вы помогли. Я чувствую себя хорошо.

— Насколько я понял, ты не умеешь контролировать эту магию. Если выброс повторится, те, кто будет рядом, могут пострадать. Да и тебе это причиняет мучения, не так ли?

Так. Но рассказывать об этом очень боялась.

— Такого не повторится.

— С чего ты взяла? — Злость, раздражение.

Ждёт моего доверия. Хочет, чтобы открылась. Нет, мистер Мальер. Один раз я уже обожглась, поверив не тому человеку. Больше такой ошибки не совершу.

— Магия уснула, доктор. Надолго. — Ответила и повернулась на бок, зарываясь лицом в подушку. — Если вы не против, я бы хотела…

Мужчина недовольно дернул губами, но все же выпрямился.

Накрыл меня одеялом, хотя я не просила (и сама бы могла). Несколько мучительно долгих минут возвышался над кроватью, неуловимо стряхивая с пальцев искристую магическую пыль, сверлил изучающим взглядом и, наконец, ушел.

* * *

Магический выброс сильно меня ослабил.

Я пролежала в кровати до обеда и только к вечеру почувствовала облегчение.

Доктор был рядом: проверял состояние, вливал в рот целебные настойки, но вопросов больше не задавал. Хмурился, конечно. Когда прикрывала глаза, делая вид, что дремлю, — рассматривал и о чем-то размышлял. Один раз даже провел рукой вдоль тела, пытаясь «нащупать» темную магию. А когда та не откликнулась, оставил в покое.

Сумерки подкрались незаметно.

Я бесцельно разглядывала узорные трещинки в высоком потолке. Они напоминали упрямый куст вьюна, разбегаясь по белой штукатурке сотнями усиков. Мальер сидел за столом, просматривал документы. Выглядел отстраненным и немного задумчивым.

— Завтра вернёшься к основным занятиям, — произнёс вполголоса, когда меня привлек левый ветвистый «стебелек».

От неожиданности приподнялась на локтях.

— Вы выписываете меня?

Рэн поднял голову и посмотрел поверх кипы бумаг.

— Да. Сегодня переночуешь здесь, а утром отпущу в Башню общежития.

— Если позволите, доктор, — я поерзала на койке, невольно цепляясь за не рассмотренную трещинку, — я бы хотела вернуться к себе уже сегодня.

Год назад леди дель Сатро ни за чтобы не посмела возразить старшему, да к тому же мужчине. Жизнь в таверне тетки Матильды смыла не только сверкающий налет аристократичности, но и научила твердости и упёртости.

Меня окутал загадочный взгляд.

— Так не терпится от меня сбежать?

— Дело не в этом, — смутилась, пожав плечом.

«В этом», отчетливо читалось в мужских глазах, он усмехнулся.

— Что же, если настаиваешь.

— Да!

— Хорошо. Собирайся.

Кроме стопки учебников забирать с собой было нечего. Я сложила их вместе, привела одежду в порядок и проверила работу иллюзии. На тыльной стороне ладони блеснуло рунное плетение, благодаря которому на мне держалась чужая внешность. Скрыла его взмахом руки и выпрямилась.

— Медицинская выписка отправлена в деканат, — доктор тоже поднялся. — Ты свободна.

Поблагодарив, подхватила тяжелые книги, которые почему-то норовили выскользнуть из пальцев.

— Я тебя провожу, — предложил Мальер.

Представляю, как это будет выглядеть. Доктор тащит учебники здоровому парню, в то время как сам «парень» идет налегке и насвистывает. Да меня все сокурсники потом засмеют. Передернула плечами.

— Не надо. Я справлюсь, — и направилась к двери, спиной ощущая прожигающий насквозь недовольный взгляд.

Пусть смотрит. На сей раз, я буду очень осторожна и больше сюда не попаду.

… Общежитие встретило шумом и криками.

Всюду сновали полуголые парни, одни смеялись, другие спорили. Юркнула сквозь толпу и заперлась у себя. За время отсутствия в комнате ничего не изменилось. Ан, нет. На столе мерцала горстка серебра — стипендия за прошлый месяц. Свалила книги рядом и перечитала гладкие церии. Десять штук. Не много, но для той у кого нет других источников дохода — это целое состояние. Завтра же схожу в студенческий городок, куплю новую одежду, а заодно посыльный порошок и напишу брату письмо…