Елена Янук - Эх, закрутилось!
Рыжик вроде и выглядеть стал лучше!
Лисичку забрали, я оплатила все процедуры, — кажется, на ремонт движка уже не хватит, — и устало вышла к машине, в которой вопила несчастная кошка. Выпускать измученную Тучку погулять я побоялась, потеряется еще.
Так, с чего начнем?!
Я направилась к ближайшим высоткам, уточнять у сидящих на лавочках бабулек, где есть квартиры на съем. Когда мне отказали в совете на седьмой лавочке, я пошла назад к машине, решив, что видно ночевать придется в ней. Но тут меня догнала одна из старушек с первой лавочки:
— Девушка, так ты сейчас снять хочешь? — поинтересовалась дама чем-то неуловимо смахивающая на одну мультяшную даму, а именно — старуху Шапокляк. Я кивнула, с надеждой взирая на бабушку с маленькой сумочкой, из которой вот-вот ожидая появления Лариски.
— У меня есть знакомая…
Как я поняла, соседку забрали в больницу, ключи отдали этой остроносой особе с просьбой следить за квартирой и поливать цветы. А она решила, чего комнате зря пропадать!
— Я все Полине передам, до копейки! — горячо заверила «Шапокляк». Я пожала плечами, выбора у меня нет, пока поживу там, потом подыщу что получше…
— Говорите, где комната… Только у меня кошка! — заранее предупредила я. Если кошка не пугает, то ее цена за месяц меня устроила.
Бабулька с раздражением махнула рукой и, поджав губы, показала рукой на старую пятиэтажку за ее спиной.
— Договорились! — тут я вспомнила, что не сказала ей о лисе. Ладно, он пока будет лежать тихо, а после видно будет!
Конечно, это очень опрометчиво вселяться без осмотра, мало что там за «ужас», но лиса уже пора было забирать, да и бедная Тучка совсем измучилась в дороге.
Добравшись до клиники, я оплатила еще что-то из лекарств и забрала замотанного в бинты рыжего зверька, которому укололи снотворное. Он спал и выглядел куда лучше. Лапы, по крайней мере, были в нужном положении.
Тучка, заметив старого знакомого на переднем сиденье, перестала выть, уползла к себе и неподвижно замерла в позе перепуганного сфинкса. Бедолага! Мысленно пнула себя — надо же, как я измучила всех по своей прихоти.
Отыскав глазами нужный дом, подъехала к подъезду и, развернув машину, припарковалась под деревьями напротив нужного подъезда.
Бабульку сдавшую мне квартиру звали Мариной Петровной. Обменявшись деньгами и расписками в сданной мне квартире на третьем этаже, я получила предупреждение:
— В квартире не шуметь! Снизу живет Жанна Николаевна, ух, скандальная! Сразу пойдет к участковому заявление писать…
Я шуметь не собиралась, так что с чистой совестью заверила:
— Все будет в порядке… не переживайте!
— Я живу в соседней, так что, если что… — угрожающе закончила хозяйка, сверля глазами и заранее подозревая меня в противоправной деятельности.
В ответ только устало пожала плечами, внимательно оглядывая прямоугольную комнату, в которой между двумя окнами была балконная дверь, с одной стороны стояло старое кресло с красной обивкой, с другой — серый диван. Вторую половину помещения занимали: буфет, шифоньер и стол с двумя резными стульями — сделанные из светлой черешни.
Как же я вымоталась! Сутки с лишним в пути, жара, потрясение с лисом, проблемы с машиной, личная жизнь накрылась медным тазом…
По привычке выработанной годами работы журналистом, все с чем сталкивалась в своей жизни, я пропускала через мысленный фильтр в формате статьи: «как я летом путешествовала» или «что делать, если вас бросили?!» с тщательным взвешиванием всех «за» и «против». Вот только сейчас статья «как я квартиру снимала» в голове отсутствовала, как и вообще какой бы ни было интерес к сторонним наблюдениям.
Получив ключи и еще пару грозных предупреждений вслед, я спустилась за вещами в машину. Лис еще спал, Тучка нервно облизывалась.
— Сейчас, братцы кролики, я вас покормлю! Дайте только до квартиры добраться!
За несколько ходок все ценное, кроме картошки и нескольких банок с закаткой, я из машины перенесла наверх, угостила Тучку ужином из копченого окорока бабушкиного изготовления и вывела прогуляться, с вожделением прокручивая в голове картинку «я в душе» и наконец «я в кровати».
Но душем так и не насладилась. Во-первых, там не было ничего похожего на шампунь, гель или мыло, а мои закончились еще у бабушки; во-вторых, сам душ был настолько ветхим, что я опасалась, что эта конструкция рухнет на меня вместе с ржавыми трубами… Получилось только ополоснуться, выгибаясь буквой «зю», чтобы поместиться под краном.
Есть не хотелось, натянув на себе только майку, я залезла в постель заранее устроенную на диване благодаря бабушкиным, еще советским запасам постельного белья: кипенно-белого с кружевами по вырезу.
Все проблемы словно засадный полк, ожидающий ливонских рыцарей, ринулись топить и добивать мои расплавленные недосыпом мозги. Под скрип древних пружин дивана, неприятно упирающихся в ребра, я повернулась на другой бок. Сон пропал начисто!
В корзине завозился лесной гость, так как я за него сильно переживала, то с усилием поднялась с дивана и подошла посмотреть. Лис крутился на подстилке, нервно поскуливая и дергая лапками…
— Тссс, малыш, бедный мой лисенок… — слезы наворачивались сами собой, я погладила бедолагу по головке и за ушками…
Но тут лис исчез и на его месте появился здоровый парень!
Рыжий, поджарый и удивленный!
Я визжала, отползая на четвереньках к стенке так, что оглушила саму себя, парень смотрел на меня, потрясенно открыв рот…
— Ты кто?
Я была в таком шоке, что не помню, кто задал этот вопрос. Только визжала, махая головой, чтобы выкинуть из головы это виденье. По спине, словно ток пробежал и в буквальном смысле слова — волосы встали дыбом!
Тут из соседней квартиры, как чертик из табакерки, появилась хозяйка, которая колотила в дверь кулаком, и дико вопила:
— Девушка! Открой! Открой сейчас же!
Я прерывисто и с надрывом выдохнула как от долгого плача и с недоуменным видом сосредоточила взгляд на лице парня.
О Боже, он же голый!
Дальнейшее я не обдумывала, а действовала инстинктивно. Миг и я схватила «лиса» за руку и, запихнув его в свою постель, накинула сверху пододеяльник, а сама как была в майке, направилась открывать дверь.
В комнату ворвалась хозяйка в халате и бигуди под косынкой, с негодованием осмотрела сначала меня и затем с ненавистью моего «гостя».
— Это кто?! — подозрительно прищурившись, тоном гестаповца вопросила недоверчивая дама, тыкая пальцем в сторону лиса.
Я представила, что меня и весь мой колхоз выставят на улицу и мгновенно выпалила:
