Ольга Гусейнова - Твой свет в моей тьме или как тяжела доля вампира!
— Мама, а у меня теперь ручка совсем не болит.
Осмотрела его руку и стало немного не по себе. Конечно и раньше была не совсем как все, но сейчас увиденное поразило и меня, потому что порез выглядел так, что можно было спокойно снимать с него швы. Что я и сделала в абсолютной тишине перевязочной, под непрерывную болтовню мальчика и испуганно-восторженные взгляды обеих женщин. Отдыхая в ординаторской, я попыталась влить в себя чай с молоком. Попытка оказалась проваленной. Но апельсиновый сок проскочил опять же без особых претензий со стороны моего желудка. Почувствовала себя совсем нехорошо. Вся потная, колени дрожат от слабости и голода, более того, меня лихорадит. Написала заявление о предоставлении отпуска без содержания, сославшись на состояние здоровья. Ближе к четырем, когда рабочий день уже близился к концу, за моей неисправной машиной прибыл эвакуатор, и я решила отправиться вместе с ним в Москву.
Глупые люди отличаются от своих более умных собратьев тем, что они абсолютно не хотят учится на своих прежних ошибках. Судя по всему, к ним отношусь и я, потому что решив вопрос с машиной, отправилась домой, а так как чувствовала себя совсем неважно, решила снова сократить свой путь через парк. Ну ведь ничему жизнь не учит.
Я шла по той же аллее сквозь сумерки, плавно переходящие в глубокий вечер, но стоило подойти к злополучному месту, начала нервно вздрагивать и прятать свой замерзший нос в воротник кожаного пиджака, застегнутого на все пуговицы. Неожиданно почувствовала, как где-то глубоко внутри моего сознания поднимается что-то чужое, омерзительное, но настолько притягательное, что сопротивляться нет никаких сил. Я пошла на зов, уводящий с относительно безопасной аллеи и от людей все дальше, в темноту парка. Очнулась, когда глазами уперлась в пылающие огненные зеницы сильно смердящего чудовища, которое так настойчиво навязывалось в женихи. Я лихорадочно пыталась восстановить ментальные барьеры, судорожно защищая свое сознание от вторжения этого урода. Когда над моими жалкими попытками раздался его скрежещущий смех, заплакала от безысходности. Осев на землю и размазывая слезы, я пыталась отползти от него подальше, нашаривая вокруг хотя бы какое-нибудь оружие. Дура! Какая же я дура! До последней минуты не могла, а ГЛАВНОЕ, не хотела поверить в то, что вчера со мной произошло. Как дипломированный специалист, врач и будущий кандидат медицинских наук может поверить в существование вампиров, и именно мне один из них встретился? Было проще все списать на шизофрению. С ней, по крайней мере, легче жить в таких обстоятельствах. Некоторые даже дружить умудряются, чем я хуже?
— Милая, мы обменялись кровью, поэтому твоя защита больше не действует, и я могу и буду тобой управлять. Твои мысли передо мной как на ладони. Твое сопротивление бесполезно и чем быстрее примешь свое новое положение, тем для тебя же безопаснее. — Лучше не зли меня, человек! — рявкнул на меня и тем же плавным нечеловеческим движением подобрался ко мне и, разодрав одежду, вгрызся в шею. Боль была еще сильнее, чем в первый раз, хотя в это трудно было поверить, я захрипела, пуская розовые пузыри. Напившись, уже знакомым движением разорвал себе запястье и прижал к моему рту. Его кровь струилась по моим безвольным губам, но и на этот раз мне зажали нос, заставив открыть рот. После того как первый глоток осел в желудке, со мной стали происходить странные вещи. В животе словно произошел взрыв, волна от которого прокатилась по всем венам и артериям, не пропустив ни одного самого мелкого капилляра в моем теле. Ощущение горения заживо. Я пыталась орать, но стала лишь захлебываться в его крови. В этот момент сквозь адскую боль поняла — что-то изменилось…
Очнулась лежащей в кустах использованной, небрежно отброшенной испорченной вещью. Затем стали происходить события уж совсем не доступные моей изрядно пошатнувшейся психике. За кустами шел бой, причем нешуточный. Бряцало железо, перемежаясь со свистом, как будто кто-то что-то отчаянно крутил, периодически доносилось рычание, и среди этого хаоса я услышала разговор двух мужчин на повышенных тонах. Ну по крайней мере один из них был человеком. Я надеюсь! Потому что голос Люциана не перепутаешь ни с чьим.
— Ты не так силен, Ярослав, как тебе кажется, чтобы смог одолеть меня в одиночку! Не забывай, я один из старейших вампиров. У меня чистая кровь истинного вампира.
Сильный мужской голос нападавшего меня удивил, он сочился ядом ненависти и глубоким презрением к мучившему меня вампиру.
— Бла, бла, бла, как всегда одно и тоже. Как же я устал от этого пафоса и бессмысленной болтовни. Знаешь, Люциан, я уже размялся и проголодался, так что пора заканчивать эту хрень, от тебя слишком сильно воняет, а когда-то ты был действительно хорошим вампиром, но слишком легко перешел на другую сторону. Мне до сих пор не понятно — на что вы все надеетесь и как можно опускаться до подобного состояния?
Ответное шипение Люциана пробрало меня до печенок, но физическое состояние стало настолько удручающим, что все происходящее я уже слабо воспринимала. Внезапно услышала ошеломленный вскрик, перешедший в жуткий хрип и сквозь кусты разглядела упавшего в пожухлую траву Люциана. Он лежал ко мне лицом, поэтому все происходящее могла наблюдать воочию. Его грудь была разодрана, рядом с ним спиной ко мне стоял огромный мужчина с тонким мечом в руке, ему хватило только одного сильного взмаха, чтобы голова Люциана отделилась от тела и, откатившись на полметра, осталась лежать рядом. Мужчина вытер свой меч о плащ мертвого вампира со словами:
— Ты достоин только смерти. Ты слишком задержался в этом мире. И без тебя он будет чуточку чище!
Облив тело вампира какой-то жидкостью из фляжки, он вытянул руку над телом и уронил горящую синим пламенем зажигалку. Пламя мгновенно охватило останки столь самоуверенного в своих силах ублюдка Люциана. Странно, но мне больше не было страшно или даже противно от картины, которую я наблюдала. Я БЫЛА РАДА ЕГО СМЕРТИ! И ушла в забвение с чувством покоя и удовлетворения.
*****
Очнулась уже в больнице. Я находилась одна в палате, рассчитанной на двоих пациентов и сейчас рядом со мной находилась медсестра, которая с тревогой смотрела в мои глаза.
— Слава богу, Вы наконец пришли в себя! Как Вы себя чувствуете?
Я прислушалась к себе и почувствовала, как болит все тело, особенно горло. Я чувствовала одну сплошную пульсацию боли, но все-таки просипела.
— Как долго я здесь?
Мне не удалось толком ее рассмотреть, потому что дневной свет резал глаза и кожа на некоторых участках нестерпимо зудела как от длительного нахождения на солнце.
