Ведьма и бог - Стоун Лив
– Зевс всегда тщательно продумывает появления, – шепчет мне на ухо Зельда.
Должна признаться, мое любопытство разгорелось. Я часто слышала о повелителе богов, но никогда не видела. Если у Гермеса совершенная внешность и невероятные способности, что уж говорить о Зевсе, самом могущественном боге… Он должен быть невероятным.
Молнии сверкают за окнами и ударяют прямо за дверью. Лампочки мигают, а затем успокаиваются. Сердце замирает. Я одновременно напугана и взволнована. Наверно, я единственная, кто беспокоится о том, что машина могла пострадать из-за разгулявшейся стихии. Наступившая тишина оглушает. Стук в дверь заставляет вздрогнуть. Зевс стучит в дверь? Цирцея Великая и Медея Юная не говорят ни слова.
Удивляюсь, прежде чем понимаю, что дверь открывается без приглашения.
Появившаяся высокая фигура наклоняется, чтобы не удариться о перемычку. Что за мужчина! Мужчина… Нет. Бог, одетый в жемчужно-серый костюм безупречного кроя с тонким черным галстуком, заходит внутрь. Серебристые волосы лежат короной, волнистой и плавной, по ним пробегают электрические искры. Сначала лицо кажется металлическим, но вскоре приобретает более естественный цвет, средний между розовым и бронзовым. Аристократический нос, серые глаза и тонкая улыбка придают черты, полные гордости и превосходства. Медленно и самоуверенно Зевс скрещивает руки за спиной.
– Дамы, – произносит он глубоким голосом.
У него, должно быть, огромные легкие, но он сдерживается, чтобы не повысить голос.
– Добрый вечер, Зевс.
Твердый и ровный голос Цирцеи Великой вырывает из созерцания. Осознаю, что мои пальцы сжаты в кулаки, а горло перехватило. Какую же мощь он источает! Она оказывает на меня сильное действие. Ведьмы вокруг выглядят обессиленными. Но мне хочется прыгать от восторга. Ведь это же невероятная встреча с Зевсом!
Повелитель богов выходит в центр комнаты, за ним следует Гермес, который, как обычно, левитирует. Каштановые волосы в аккуратной укладке, золотая брошь в форме кадуцея [3] украшает карман темно-синего костюма-тройки. Он пристраивается возле двери, давая понять, что проводницы будут разговаривать не с ним. Зевс смотрит на деревянный стул, который его ожидает. Его полуулыбка становится шире, и он щелкает пальцами. Угольное облако разбирает ножки, спинку и сиденье, превращая скромный стул в большое клубное кресло, сделанное из облаков и орехового дерева. Затем бог позволяет себе опуститься в него, будто находится у себя дома.
– Удобно? – насмешливо спрашивает Медея Юная.
– Да, так лучше, – отвечает Зевс в тон ей.
Вижу, как он смотрит за спины проводниц.
– Все еще молитесь Гекате?
Он говорит это с такой непринужденностью, что все в комнате напрягаются.
– Пусть Гекаты уже нет с нами, но она до сих пор хранит нашу преданность, – твердо отвечает Цирцея Великая.
Зевс сжимает челюсти. Думаю, если бы у него были человеческие вены, мы бы увидели, как одна из них вздулась на виске. Но у богов особая, золотая кровь, ихор, придающая лицам медный блеск. Говорят, что их сердца бьются очень медленно, даже когда они в ярости. О них рассказывают множество историй, но не таким, как я. Без способностей нет посвящения перед проводницами. Я не имею доступа к многим секретам, а то, что знаю о богах, почерпнула из занятий в университете. Поэтому особенно забавно, что я представляла Зевса бородатым стариком, а в итоге оказалась перед нестареющим существом мужского пола с серебристой бородой и аурой, заставляющей преклонить колени.
– Она предательница, – рычит Зевс.
Гермес прочищает горло. Зевс нетерпеливо вздыхает, но, похоже, решает не продолжать эту мысль.
– Сто лет отделяют нас от прискорбных событий, от ссоры, которая разделила нас, богов, и вас, ведьм, – продолжает он и снова делает паузу.
Сдерживаю эмоции. Легкое раздражение скручивает желудок. Его «ведьм» полно презрения.
– Сегодня мы все страдаем от печальных последствий…
– Вы превратили Гекату в пыль, – холодно отрезает Цирцея Великая. – В нашем понимании это выходит за рамки «печальных» последствий.
– Геката вторглась на Олимп и унизила его, – сухо парирует Зевс.
В тот же миг в его волосах шипит электричество.
– Что не так уж и плохо, поскольку у вас больше нет к нему доступа, – саркастически отвечает Медея Юная. – Вы не видите его, чтобы каждый день оплакивать.
– По вашей вине. Ваши предки наложили проклятое заклинание, изгнавшее нас из собственного дома! – рычит Зевс.
Стены начинают дрожать под громовым голосом повелителя богов. Статуэтки шатаются на подставках, посуда стучит на столах. Гермес, до сих пор сдержанный, наконец подходит к Зевсу. Со свойственным ему добродушием и тактом он наклоняется к своему господину и произносит на ухо несколько слов, прежде чем обратиться к проводницам:
– Позволю себе напомнить: мы собрались сегодня, чтобы обсудить союз. С нашей стороны ситуация становится неотложной, скоро она станет такой и с вашей.
Его теплый голос успокаивает пыл Зевса. Только старшая сестра скрещивает руки в углу, размышляя над его словами.
– Конечно, – бормочет Зевс сквозь зубы.
Уверенность сменяется хмуростью.
– Как вы уже знаете, сатиры, сирены, менады и другие нимфы выходят из-под нашего контроля, – признается он, отводя глаза. – Наша власть над ними ослабевает, а значит, слабеют и наши силы с тех пор, как мы покинули Олимп. Что же касается вас…
Он позволяет заявлению повиснуть в воздухе на несколько секунд, держа меня в напряжении. Как это может отразиться на нас?
– У вас есть ведьма без дара, – заканчивает он с такой яростью, что у меня колет в груди.
Ощущаю на себе взгляды ведьм, но повелитель богов меня им не удостаивает. Мне хочется отступить и укрыться на кухне, но не смею пошевелиться, опасаясь привлечь еще больше внимания.
– Исчезновение Гекаты действительно лишило нас источника магии, – подтверждает Цирцея Великая. – На данный момент Элла единственная рожденная без силы, но это признак того, что и мы слабеем. Мы продолжаем молиться Гекате, но нам нужно новое божество, в котором мы могли бы черпать силу.
Речи Зевса и Цирцеи, кажется, снизили напряжение в комнате. Но я чувствую стыд и унижение. Я – доказательство недостатков общины. Делаю шаг назад, надеясь как можно незаметнее сбежать.
– Значит, мы пришли к решению, – продолжает Зевс. – Мир будет установлен только в результате брака между одной из вас и богом, который станет вашим новым источником силы. Взамен вы вернете нам доступ на Олимп.
Сердце уходит в пятки. Так вот на какую жертву готова пойти сестра. Из-за меня. Выйти замуж за бога значит перечеркнуть всю свою жизнь и отдать стороне богов отцовство новой Медеи… Это идеальный союз, но он разрушает романтическое будущее и амбиции сестры в общине. Болезненно сглатываю, все быстрее отступая, и укрываюсь на кухне, пока Зевс и проводницы начинают переговоры о союзе. Цирцея была права, предупреждая меня, что я буду расстроена. Я не только бесполезна для своего рода, годна только в качестве прислуги, так и все мое существование – проклятие!
Мероэ… Моя дорогая Мероэ, независимая, энергичная и страстная, стала разменной монетой. Наконец гнев берет верх над потрясением. Мы больше не руководствуемся устаревшими античными законами. В наши дни мы больше не скрепляем мировые соглашения браком. Как такая мысль могла прийти в голову проводницам и проклятым богам?
Хочу выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, но, когда открываю дверь, сталкиваюсь с неожиданным гостем, который сверкает желтыми глазами, сидя в нескольких метрах от меня. Остановившись, хмурюсь, удивленная встречей с черным псом с кампуса. Не мог же он следовать за машиной? Кажется, он с серьезным видом наблюдает за мной, и досада мгновенно улетучивается. Опускаюсь на колени и смотрю на него в ответ.
– Что ты здесь делаешь?
На этот раз он подходит ближе и садится передо мной. Издалека он не казался таких внушительных размеров. Приходится выпрямиться, чтобы оказаться на его уровне.
