Альфа-злодей (ЛП) - Карлайл Лилиана

По ее спине пробегают мурашки.

— Ты сказала ему, что мы живем вместе? — Тихо спрашивает она.

Все в порядке. Это прекрасно.

Ее подруга хмурится. — Да, но я не сказала ему, где мы живем, — медленно произносит она. — Я бы никогда этого не сделала, Лили. Я обещаю.

Не нарочно, ты бы этого не сделала, Пайпер.

У Пайпер самая добрая душа из всех, кого она встречала. Когда Лилит откликнулась на ее онлайн-объявление о поиске соседки по комнате, появившись у ее двери, она была уверена, что Пайпер выгонит ее. Вместо этого они быстро подружились, и она никогда не задавалась вопросом, почему Лилит платит только наличными. Вместо этого она устроилась на работу и позаботилась о том, чтобы у нее всегда была крыша над головой.

Пайпер — дар божий. И она знает столько правды, сколько Лилит может рассказать ей, не рискуя своей безопасностью.

Насколько ей известно, ее отец опасный человек и, возможно, ищет ее. Конец истории.

После этого Пайпер не задает вопросов.

— У меня от него просто мурашки по коже, — бормочет она, сбрасывая туфли и присоединяясь к Пайпер на диване. — Я не знаю. То, как он смотрел на меня, было похоже на то, что он знал меня.

— Ты думаешь, он работает на твоего отца? — Шепчет Пайпер.

Она морщится. — Я так не думаю. Я бы не разговаривала с тобой сейчас, если бы это было так.

— Черт, — бормочет Пайпер, глядя на свои руки. — Ты хочешь, чтобы я сказала Джону не пускать его?

Какой бы заманчивой ни была эта мысль, она знает, что не может.

— Нет. Он был достаточно любезен, чтобы я работала там под столом. Я не собираюсь создавать проблем.

Ее подруга кивает, но выглядит настороженной. — Хорошо. Но скажи только слово, и я пришлю охрану надрать ему задницу.

Она улыбается про себя. Какой бы могущественной ни была их служба безопасности, она не может представить, чтобы незнакомец — Ноа — легко подчинился.

За этим облегающим костюмом скрывается сила и рельефные мышцы.

Направляясь в свою спальню, она старается не думать о его глазах и коварной ухмылке.

* * *

Кто-то был в ее комнате, и это была не Пайпер.

Она чувствует это.

Воздух стал другим — каким-то более густым.

Она вспоминает дни, проведенные в его доме, когда он наугад проверял ее вещи, убеждаясь, что она по — прежнему его послушная кукла.

Как его люди будут обыскивать ее вещи или забирать их без предупреждения.

Это было грубое вторжение в частную жизнь.

И это происходит снова.

В панике она переворачивает подушку и с удовлетворением видит нож в том же положении, в котором оставила его утром.

От этой привычки трудно избавиться, и знание того, что лезвие находится в пределах легкой досягаемости, когда она спит, добавляет привычного комфорта.

Затем она проверяет свой прикроватный столик.

В обоих ящиках все по-прежнему на месте.

Может быть, это все у нее в голове.

Здесь никого не было, лихорадочно думает она.

Последнее, что она делает перед сном, как и каждый вечер, — считает свои деньги.

Чаевые Ноа все еще лежат на кухонном столе, и там они и останутся.

Принимать это кажется неправильным.

Как будто она подписывает контракт.

Обещание, частью которого она не хочет быть.

И даже без его щедрых чаевых она все равно заканчивает вечер на четыре цифры выше, чем была.

Ей потребуется всего несколько месяцев, чтобы начать новую жизнь.

И, черт возьми, может быть, она возьмет Пайпер с собой.

Она могла быть кем угодно и делать что угодно.

Она могла бы поступить в колледж и изучать все, что захочет.

И она не позволит ничему встать у нее на пути, включая свою паранойю.

Здесь никого не было.

Неожиданный Альфа с разрушительными глазами просто сбил ее с толку.

Как по команде, внизу ее живота начинается слабая судорога и медленно распространяется к матке.

Она морщится, разочарованная своим телом и его Омега-биологией.

У нее скоро должна наступить Течка.

И чем больше она думает о напряженных глазах Ноа, тем сильнее ее сводит судорога.

Прекрати это!

Она готовится ко сну, борясь с паникой в голове.

Забираясь под одеяло и делая глубокие вдохи, она хочет, чтобы ее тело расслабилось.

Завтра он не вернется.

Он просто проходил мимо.

Все будет хорошо.

Она закрывает глаза и погружается в сон без сновидений, сунув одну руку под подушку и положив ее на рукоятку ножа.

ЛИЛИТ

Жар не доставляет удовольствия, когда это происходит в одиночестве.

Она бы знала.

Свой первый опыт она пережила в шестнадцать лет, рыдая в подушку и до боли сжимая бедра. Ее отец нанял для нее наставника, но это только усугубило неловкость, когда женщина попыталась объяснить ей, что происходит с ее телом.

И даже сейчас, спустя годы, не боль причиняет столько боли, сколько одиночество.

Некоторые люди испытывают это, другие — нет. В то время как возбуждение — это то, что заставляет ее бредить, именно одиночество, чувство потери заставляют ее погружаться, никогда не желая возвращаться на поверхность.

Когда она спросила Пайпер об этом, ее подруга только подняла брови и покачала головой.

Нет, это просто она драматически умирает от одиночества.

Чудесно.

Однако теперь в ее биологии появились финансовые преимущества.

Каждая Омега пахнет невероятно, когда приближается к своему Жару.

И сегодня вечером она знает, что пахнет изысканно, потому что деньги поступают быстрее, чем она думала.

Она работает всего час, а уже положила в карман несколько стодолларовых купюр.

Только от приготовления напитков.

— Тебе стоит подняться туда, — кивает Пайпер, бросая взгляд на другую сторону сцены. — Ты можешь одолжить мою обувь.

Она напрягается, затем качает головой. Мысль заманчивая, но она все еще не набралась смелости сделать это.

Хотя деньги были бы невероятными.

— Однажды, — она улыбается своей подруге. — Но не сегодня.

Пайпер прищелкивает языком, ее голубые глаза сверкают. — Прекрасно. Но однажды ночью. Может быть, если Ноа вернется.

Лилит хмурится. — Ты сумасшедшая. Он не вернется. — Она заканчивает наполнять бокал льдом, затем поворачивается к верхней полке с ликером. — И он чудак.

— Ты ему понравилась.

Пайпер не сбивается с ритма, и Лилит прищуривается, глядя на нее. — Ну, он мне не нравится. У меня нет возможности кому-либо нравиться. Ты это знаешь.

А она этого не знает. Она не знает, есть ли у нее сердце, не говоря уже о том, способна ли она на нормальные отношения.

По крайней мере, не на данном этапе ее жизни, когда она просто пытается выжить.

Нет времени на Альф.

Или вообще никого, на самом деле. Кроме Пайпер, которая сочувственно улыбается ей и шлепает по заднице.

— Прости, — бормочет она, направляясь в другой конец бара. — Ты же знаешь, я люблю тебя.

Вечер продолжается, напитки льются без остановки. Смех, болтовня и танцевальная музыка наполняют пространство, пока глаза Лилит осматривают толпу. Она говорит себе, что не стоит искать Альфу с идеальной структурой костей и глазами цвета морской волны.

Она была права. Его там нет.

Он просто проходил мимо.

Она игнорирует разочарование, которое кольнет ее в груди, и ослепительно улыбается мужчине со светлыми волосами и серыми глазами, когда он заказывает пиво.

Его легко очаровать, что заканчивается щедрыми чаевыми.

К полуночи ей нужно отдохнуть от притворства.

Она идет в заднюю комнату и натягивает свой черный бушлат, прикрывая кожаную юбку и черный корсет, который сжимает ее талию. Накинув шарф, она убеждается, что укуталась, прежде чем выйти из задней части клуба, вдыхая прохладный ночной воздух.

Сегодня на небе сияют звезды, и она поражается своей способности просто стоять на улице, накрашенная, на каблуках и глядя в небо.