Мари Руткоски - Проклятье Победителя (ЛП)
— Я ничего не понимаю, — сказала Джесс.
То же самое ощущала Кестрел. О чем она думала? Что пыталась доказать?
«Ничего», — сказала она себе. Отвернувшись от арены, Кестрел заставила себя сделать первый шаг прочь от содеянного.
«Ничего».
Глава 2
Приемная загона была открыта воздуху и выходила на улицу. Здесь пахло немытыми телами. Джесс стояла рядом, бросая быстрые взгляды на железную дверь в дальней стене. Кестрел пыталась сдерживаться и не делать того же. Обычно домашних рабов покупал ее отец или управляющий имением, который и надзирал за невольниками.
Распорядитель торгов ждал у мягких кресел, поставленных для посетителей-валорианцев. Когда он увидел Кестрел, его лицо осветилось лучезарной улыбкой.
— О, — воскликнул он. — А вот и победитель! Я надеялся оказаться здесь раньше Вас. Покинул арену, как только смог.
— Вы всегда лично приветствуете покупателей?
Энтузиазм распорядителя удивил Кестрел.
— Достойных — да.
Кестрел задавалась вопросом, насколько хорошо звук проникал через решетчатое окно железной двери.
— В остальных случаях, — продолжил распорядитель, — я поручаю заключение сделки моей помощнице. Она сейчас на арене, пытается сбыть близнецов. — Сложность не разделять родственников при продаже заставила его закатить глаза. — Что же, — пожал он плечами, — кому-то может приглянуться одномастный набор.
В приемной появились двое валорианцев, муж и жена. Распорядитель улыбнулся, спросил, не присядут ли они, и пообещал, что скоро ими займется. Джесс шепнула на ухо Кестрел, что вошедшая чета дружит с ее родителями. Будет ли Кестрел возражать, если она подойдет поздороваться?
— Нет, — ответила Кестрел. — Не буду.
Она не могла винить Джесс за неловкость, которую та ощущала перед лицом скользких деталей покупки людей, хоть факт рабства и сопровождал каждый ее час, начиная с того момента, когда невольница набирала ей утром ванну, и заканчивая вечером, когда другая расплетала ее волосы.
После того, как Джесс присоединилась к своим знакомым, Кестрел бросила на распорядителя торгов выразительный взгляд. Мужчина кивнул. Достав из кармана толстый ключ, он открыл железную дверь и вошел в помещение. Кестрел услышала, как он сказал по-герански:
— Эй, ты, за тобой пришли.
Послышался шорох, и распорядитель вернулся в приемную. Раб шел следом за ним.
Молодой человек встретился взглядом с Кестрел. Его глаза были ясного серого цвета.
Они изумили ее. Но все же такой оттенок нельзя было назвать редким среди геранцев, и Кестрел решила, что это яркий синяк на щеке придавал взгляду раба такое загадочное выражение. Тем не менее, девушка почувствовала себя неловко. А затем невольник опустил ресницы. Он уставился в пол, позволяя длинным волосам скрыть лицо, одна сторона которого все еще была опухшей от недавней драки или избиения.
Казалось, он совершенно не замечал, что происходит вокруг. Для него не существовали ни Кестрел, ни распорядитель торгов, ни даже он сам.
Торговец закрыл железную дверь и сложил руки вместе.
— А теперь, — сказал он, — встает незначительный вопрос оплаты.
Кестрел передала мужчине свой кошелек.
— Здесь двадцать четыре кейстона.
Распорядитель торгов в неуверенности замялся.
— Двадцать четыре — это не пятьдесят, миледи.
— До конца дня я отправлю к Вам своего управляющего с остальной суммой.
— О, но что, если он собьется с пути?
— Я — дочь генерала Траяна.
Распорядитель улыбнулся.
— Мне это известно.
— Деньги не представляют для нас сложности, — продолжила Кестрел. — Я всего лишь решила не брать сегодня с собой пятьдесят кейстонов. Моего слова достаточно.
— Не сомневаюсь.
Он не стал говорить, что Кестрел могла бы вернуться и забрать свою покупку в другое время, а Кестрел не упомянула о той ярости, которую увидела на лице торговца, когда раб отказался повиноваться ему; не упомянула она и о своем подозрении, что мужчина хотел бы поквитаться с юношей за это. С каждой минутой, что раб проводил здесь, вероятность такого исхода увеличивалась.
Кестрел наблюдала за ходом мысли распорядителя торгов. Он мог бы настоять, чтобы она вернулась позже, рискуя при этом нанести ей оскорбление и потерять всю сумму. Или же он мог забрать неполную половину пятидесяти кейстонов и, возможно, никогда не получить остальное.
Но геранец был умен.
— Вы позволите мне проводить Вас и Вашу покупку до дома? Я бы хотел удостовериться, что Кузнец благополучно доберется до места. И тогда Ваш управляющий разберется с деньгами.
Кестрел взглянула на раба. Он моргнул, когда было произнесено его имя, но не поднял головы.
— Отлично, — сказала девушка распорядителю.
Она прошла через приемную к Джесс и спросила, не согласится ли почтенная чета сопроводить ее подругу до дома.
— Конечно, — ответил муж. Кестрел вспомнила, что это был Сенатор Никон. — Но как же Вы?
Он кивнул в сторону двух мужчин, стоявших за ее спиной.
— Со мной пойдут они.
Джесс знала, что геранский торговец и непокорный раб не были идеальным сопровождением. Кестрел тоже в этом не сомневалась, но вспышка обиды на ситуацию — ситуацию, которую она сама же и создала, — вызвала в ней отвращение к правилам, которые управляли ее миром.
Джесс спросила:
— Ты уверена?
— Да.
Муж и жена приподняли брови, но, очевидно, заключили, что их это дело не касается и может послужить лишь возможностью распространить новый слух.
Кестрел покинула невольничий рынок с торговцем и Кузнецом, идущими позади нее.
Она быстро шла через ту часть города, что отделяла трущобы от Садового района. Улицы здесь были упорядоченными и пересекались под прямыми углами, как диктовал валорианский обычай. Кестрел знала дорогу, но испытывала странное чувство, будто потерялась. Сегодня все казалось ей незнакомым. Проходя Воинский квартал, через бараки которого она бегала маленькой девочкой, она воображала солдат, поднимающихся против нее.
Хотя, разумеется, эти вооруженные мужчины и женщины будут защищать ее до последней капли крови и ожидают, что она станет одной из них. Кестрел нужно только покориться желанию отца и вступить в армию.
Девушка почувствовала облегчение, когда улицы стали неожиданно поворачивать и изгибаться, словно текущая вода. Кроны деревьев сомкнулись вверху зеленым сводом. Кестрел слышала, как за высокими каменными стенами журчат фонтаны.
Она оказалась у массивных железных ворот. Один из стражников ее отца выглянул через окошко и отворил вход.
