Анастасия Волк - В поисках мира
— Что-то типа, — кельпи неожиданно повернулся и подмигнул ей голубым глазом, — ты же понимаешь, что с этого дня я буду ждать любого момента, чтобы съесть тебя?
— Смотри не подавись — ньяри плохо перевариваются стихийными существами.
— Ну ты сама сказала, что неправильная ньяри, так что может все будет нормально.
— Шутник. Как зовут хоть? Меня — Лирис.
— Разговаривать с ужином — плохая примета.
— Думаю тебе уже поздно бояться плохих примет, но если не хочешь — не говори.
Ньяри закрыла глаза и только сейчас поняла, как сильно успело затечь все ее тело, особенно ноги. Однако расслабиться или хотя бы поменять позу было сейчас невозможно. Все силы Лирис отдавала тому, чтобы не свалиться с летящего вперед кельпи. Кожа лица болела, глаза держать открытыми было почти невыносимо больно, а все тело промерзло так что зуб на зуб уже просто не попадали.
— Не умри там, — буркнул конь, — немного осталось.
Ньяри ничего не сказала в ответ, стараясь концентрироваться на воспоминаниях и не думать о том, как все болит. Пошло еще минут двадцать, растянувшиеся в целую вечность и внезапно все остановилось. Точнее вообще все — ни воды, пытающейся сбить ньяри с кельпи, ни мышц играющих под кожей скакуна от каждого его движения. Приятный ветерок и неожиданно горячее солнце начинающее согревать дрожащую девушку. В этот момент ньяри даже обрадовалась разнице во времени, благодаря которой они прибыли сюда не ночью, как должно было быть, а днем, склоняющимся к вечеру. Лирис открыла глаза и оглянулась — тот самый пляж с потрясающе красивым в это время розовым песком. Оттенок его создавался сотней тысяч цветущих кустарников, чья пыльца падала и на пляж и в воду, окрашивая все этот неестественный оттенок. И так каждую весну первый месяц. Летом песок станет серебряным от туман-травы, которая на самом деле была водорослями, растущими в прибрежных водах, а ближе к зиме — красным на пару недель.
— Ты там жива? — кельпи наклонил голову, смотря на девушку.
— Да, спасибо.
Ньяри свалилась с бока коняшки, разрывая параллельно цепь на его шее и освобождая от магии.
— Знаю, что ты бы скорее себе хвост отгрыз, чем добровольно отвез меня сюда, но все равно спасибо и, если ты немного постоишь, а лучше ляжешь, я залечу ожог от цепи на твоей шее.
Шок. Абсолютный шок отразился на лице кельпи. Он замер, уже собирающийся уйти обратно, в небесно-голубые воды Шартанского моря.
— Зачем?
— Просто так. Если быть неправильной, то во всем.
Лирис, морщась, потянулась на песке, почти наслаждаясь болью во всем теле.
Кельпи осторожно лег рядом, вытянув шею и внимательно смотря на девушку. Он бы отказался, если бы не знал, что ожоги от железа не зарастают так же быстро, как любые остальные раны. Особенно от такого.
Ньяри с трудом села и сняла с пояса сумку, не промокшую только благодаря рунам на ней и начала копаться. Через минут пять тихой ругани сквозь зубы, она извлекла небольшой глиняный бутылок, с герметичной крышкой.
— Будет немного щипать.
Кельпи лишь фыркнул.
Лирис зачерпнула пальцами густую мутно-желтую мазь с едким хвойным запахом и начала аккуратно втирать ее в ожог на шее. Ей было физически больно от того, как страдал кельпи. Эмпатия была частью ее дара и сейчас девушке казалось, что она редкостная тварь, раз причинила другому существу такие страдания.
Постепенно кельпи расслабился и закрыл глаза, кажется, даже наслаждаясь ощущением. Ньяри и сама почувствовала, как боль отпустила его, сменяясь приятным холодком. Улыбнувшись, Лирис тихо запела песню на древнем языке своей расы. Если быть точнее — колыбельную, одно из последних наследий, оставшихся от матери. Странно, но песня подействовала и на саму девушку и уже минут через десять ее глаза закрылись и она устало повалилась на кельпи, заснув таким же крепким сном, как и он сам. Уже ближе к утру Лирис ощутила, как внезапно стало холодно из-за того, что конь поднялся с земли. Сил на то, чтобы полностью проснуться у нее не было даже перед лицом опасности быть съеденной. Лица коснулись теплые и вполне даже человеческие губы.
— Спи, неправильная ньяри Лирис. И смотри, доживи до нашей следующей встречи — тебя убить могу только я.
— Угу, и я — это кто?.. — Лирис лениво перевернулась на другой бок, поудобнее прижимаясь к теплому телу рядом.
— Меня зовут Тэйнэор.
И снова стало холодно.
* * *Утро началось для ньяри с нескольких неприятных ощущений. Первое — она все-таки до ужаса промерзла и даже начинающее шпарить солнце не спасало от этого. Второе — до девушки добрались местные кусачие насекомые и теперь они густым жужжащим роем кружили вокруг, третье — она вспомнила частично последние события и желудок испуганно сжался. Она чуть не умерла абсолютно глупой смертью — ее легко могли съесть во сне. Нет, она конечно проснулась бы, если бы кельпи начал живать ее с ног скажем, но он мог располосовать ей шею и все, что могла бы делать ньяри — гневно булькать кровью. Еще одним странным воспоминанием стал ээээпссс поцелуй? Причем явно мужской. Кельпи могут превращаться в людей? Но это нигде не описывалось, да и как такое может вообще быть — у сущностей не бывает более двух ипостасей, тогда что это было?
— Тэйнэор… — ньяри запустила пальцы в спутанные и грязные волосы, превратившиеся в один большой колтун, — что это все-таки было…
В любом случае Лирис была не из числа тех, кто привык долго мусолить в голове одну и ту же проблему. Особенно если учесть, что эта проблема уже ускакала в голубую даль и ничего не откусила.
— С чего бы начать. С еды.
Лирис сняла с пояса фляжку с водой и с наслаждением сделала пару глотков. Вечная беда с этими морями — воды много, а попробуй попить. Однако хорошо то, что здесь повсюду и всегда было много пресных источников, один из которых нужно было найти хотя бы чтобы пополнить свои запасы и нормально помыться. А еще нужно развести костер и покушать. По старой памяти Лирис помнила, что тут, в районе вон той виднеющейся скалы, водятся большие и вполне вкусные крабы, которых можно было бы сварить с добавлением парочки листьев местных трав… Желудок ньяри громко заворчал, а рот наполнился слюной от этой мысли. Пришлось подняться на безумно ноющие ноги и поплестись на разведку. В сапогах хлюпало, влажная одежда продувалась со всех сторон и было весьма зябко. Лирис почти мечтала о том моменте, когда солнце окажется в зените и станет по-настоящему жарко.
Местность была знакома ньяри уже давно. Собственно за лет пять, пока ее тут не было ничего не изменилось — да и не могло бы. К небольшому водопаду девушка вышла весьма быстро. Сил идти дальше уже не было и потому Лирис плюхнулась на берегу и начала быстро раздеваться. Дальше она вытащила из сумки пару баночек с мыльными веществами, мочалку и щетку. Следующие пол часа прошли в блаженной неге — ньяри с наслаждением вымылась, причесалась, постирала вещи и повесила их сушится. На скорую руку девушка развела костер и разместила над ним котелок с водой. Оставив его закивать Лирис натянула сменную льняную рубашку длиной до колен и, ступая босиком по земле, направилась в сторону берега, за парочкой крупных морских крабов.
