Мэгги Стивотер - Воронята
Он умолк, как часто делал, и Ронан указал на него пинцетом.
— Эй, чувак, оставайся вне моей комнаты.
— Заткнитесь, — сказал Гэнси обоим. — Тебя это тоже касается, птица.
— Чейнсо.
Ноа ушел, но Гэнси остался. Несколько минут он наблюдал, как ворон поглощает серую слизь, а Ронан воркует с ним. Это был не тот Ронан, к которому Гэнси привык, но это и не был тот Ронан, которого он впервые встретил. Теперь стало ясно, что за музыка раздавалась из наушников, это была ирландская волынка. Гэнси не мог припомнить, когда в последний раз Ронан слушал кельтскую музыку. Музыку Нила Линча. Внезапно он тоже заскучал по харизматичному отцу Ронана. Но больше всего он скучал по Ронану, который существовал, когда Нил Линч был все еще жив. Этот парень напротив него, держащий птицу в руках, походил на компромисс.
Мгновение спустя Гэнси спросил:
— Ронан, что имела в виду экстрасенс? Ранее. Насчет твоего отца.
Ронан не поднял головы, но Гэнси заметил, как напряглись мышцы его спины, будто на них свалился груз.
— Очень Деклановский вопрос.
Гэнси обдумал это.
— Нет. Нет, я так не думаю.
— Да она просто дура конченная.
Гэнси обдумал и это.
— Нет, и про нее так не думаю.
Ронан нашел свой плеер рядом на кровати и нажал на паузу. Когда он ответил, его голос был ровным и беззащитным.
— Она одна из тех телок, которые проникают в голову и выносят мозг по частям. Она сказала это, потому что знала, это могло вызвать проблемы.
— Например?
— Например, ты, задающий мне вопросы, которые бы задавал Деклан, — сказал Ронан. Он предложил ворону новую порцию серой массы, но тот только уставился на него, протыкая взглядом.
Гэнси удрученно потер подбородок. Кожа неохотно покрывалась щетиной. Он знал, что отклоняется от темы, но позволил себе это.
— Растет?
— Чувак, ты же не собираешься делать эту бородатую штуку, да? Я думал, ты шутил. Знаешь, это перестало быть клевым веке в четырнадцатом или когда там жил Пол Баньян[26]. — Ронан посмотрел на него через плечо. У него была легкая щетина, способная расти в любое время. — Просто прекрати. Выглядишь паршиво.
— Это не относится к делу. Она не растет. Я обречен быть недорослю.
— Если ты собираешься говорить дальше про «недоросля», то давай закончим бесполезный треп, — сказал Ронан. — Эй, старина. Не опускайся до этого. Когда твои яйца заработают, борода станет больше. Как гребаный ковер. Ты ешь суп, он фильтрует картофель. Борода станет что надо, как у козла. У тебя волосы на ногах-то есть? А то я как-то никогда не замечал.
Гэнси не удостоил это ответом. Вздохнув, он оттолкнулся от стены и указал на ворона.
— Я возвращаюсь в кровать. Держи эту фигню тихой. Ты мой должник, Линч.
— Плевать, — произнес Ронан.
Гэнси удалился к себе в постель, хотя спать так и не лег. Он потянулся к своему журналу, но того не было на месте; он оставил его в Нино из-за заварушки прошлой ночью. Он подумывал о звонке Мелори, но не знал, о чем хочет спросить. Внутри него было какое-то ощущение мрака, прожорливого, ненасытного и всепоглощающего. Он подумал о темной прорези вместо глаз у рыцаря-скелета на карте Смерти.
Насекомое гудело у окна, издавая такое жужжание, которое только могут издавать насекомые. Он подумал о своем антиалергене, снимающем анафилактический шок, который валялся в бардачке машины, слишком далеко, чтобы быть полезным. Насекомым скорее всего была муха или вонючий клоп или еще какая-нибудь долгоножка, но чем дольше он лежал там, тем больше он склонялся к мысли, что это могла быть оса или пчела.
А может и ни то не другое.
Но он открыл глаза. Гэнси тихо выбрался из кровати, наклоняясь, чтобы отыскать туфель, который завалился на бок. Подойдя осторожно к окну, он начал вглядываться в темноту, в поисках доставучего насекомого. Рядом с ним лежала тень от телескопа, напоминая классное чудовище.
Хоть гудение прекратилось, ему потребовалась всего секунда-другая, чтобы найти на окне насекомое: оса, ползающая по узкой деревянной раме окна, вертясь назад и вперед. Гэнси не двигался. Он наблюдал, как она карабкалась, а потом замирала, а потом опять карабкалась и вновь замирала. Благодаря уличным фонарям снаружи Гэнси видел слабую тень от её лапок, её кривого тельца, крошечную иллюзорную точку жала.
У него в голове сосуществовали два варианта развития событий. Одно было настоящим: оса ползет по дереву не обращая на него никакого внимания. Другое ложным, вероятным: оса жужжит в воздухе, в поисках кожи Гэнси, чтобы погрузить своё жало в него, аллергия Гэнси делает её жало смертельным оружием.
Давным-давно, по его коже ползали шершни и их крылья бились даже тогда, когда сердце его остановилось. Его горло было распухшим и сжималось.
— Гэнси?
Позади него раздался голос Ронана, тембр которого был странен и не сразу узнаваем. Гэнси не обернулся. Оса только что дернула крыльями, почти взлетая.
— Твою ж мать, чувак! — сказал Ронан.
Они стояли всего в трех шагах, очень близко к друг другу, пол проскрипел словно выстрел, а затем из руки Гэнси был вырван туфель. Ронан оттолкнул самого Гэнси в сторону и со всего размаху ударил туфлей по окну, да так сильно, что стекло должно было бы разлететься вдребезги. После чего, сухонькое осиное тельце упало на пол, Ронан поискал его в темноте и шарахнул обовью по нему еще раз, чтоб уж наверняка.
— Дерьмо, — снова повторил Ронан. — Ты что идиот?
Гэнси не знал, как описать свои ощущения, видеть, как смерть ползет всего в нескольких дюймах от него, знать, что всего-то нужно каких-то жалких несколько секунд, и он мог бы отправиться из «многообещающего студента» в «студента, которого не успели спасти». Он повернулся к Ронану, который аккуратно подобрал осу со сломанным крылом, так, чтобы Гэнси не наступил на неё.
— Ты чего хотел? — спросил он.
— Чего хотел? — требовательным тоном, переспросил Ронан.
— Тебе что-то понадобилось.
Ронан бросил маленькое тельце осы в мусорную корзину у стола. Мусор и скомканная бумага уже не помещались в корзину, поэтому тельце насекомого выскочило и заставило поискать лучшую щель для себя, где бы можно было схорониться.
— Да я уже и не помню.
Гэнси просто стоял и ждал, пока Ронан скажет что-нибудь еще. Ронан суетился из-за осы еще несколько мгновений, прежде чем сказать что-нибудь, а когда он, наконец, заговорил, то не смотрел на Гэнси.
— Что там насчет ухода, твоего и Периша?
Это не было тем, что ожидал Гэнси. Он не был уверен, как сказать, не задев Ронана. Он не мог лгать ему.
— Ты скажи мне, что ты слышал, а я расскажу тебе, что на самом деле.
