Стая демонов (ЛП) - Ив Джеймин
Дастиан наклоняется к Тане, и наступает напряженный момент, когда они рассматривают друг друга, кажется, замечая каждое перышко и острый коготь, прежде чем расправить крылья и взмыть в небо, сила их объединенных взмахов крыльев снова ударяет машину, заставляя её раскачиваться на месте.
Прежде чем мы с Малией успеваем сообразить, кто сядет за руль, Роман выскальзывает из машины и садится на водительское сиденье. Теперь он сидит передо мной, и мне его плохо видно, но я не спорю. Ему легче всего вести машину, а я хочу держать Маму.
Надеюсь, даже в своём кошмарном состоянии, какая-то часть её знает, что я с ней.
Что она в безопасности.
Роман водит машину так, словно родился за рулём. Конечно. Точно так же он вёл себя и на своём мотоцикле, маневрируя мощным транспортным средством так, словно научился ездить верхом раньше, чем ходить. Странно видеть, как он выполняет такие обыденные, «обычные» задачи, потому что он чувствует себя намного значительнее, чем все окружающие его люди. Каким-то образом он больше, чем обычный сверхъестественный человек.
Может быть, именно по этой причине, когда он рядом, у меня в животе зарождается чувство тревоги. Вот почему мои чувства постоянно обострены. Люди рассказывают о плавании с акулами и о том, как трепетно и страшно находиться так близко к такому опасному хищнику. Я совершенно уверена, что прямо сейчас Малия, Таня и я плаваем рядом с одним очень опасным хищником.
Держа Маму, я изучаю местность, составляя карту по мере того, как мы проезжаем мимо. В темноте и изнутри машины это сделать сложнее, но я хочу убедиться, что у нас есть путь к отступлению, если он нам понадобится. Не то чтобы я не доверяла Дастиану, но мы не можем полностью полагаться на него, когда он проводит нас в резиденцию орлов и обратно.
Внедорожные возможности нашего старого F-150 проявляются по мере того, как мы преодолеваем более скалистую местность. Тропинка извилистая и скрытая, проходит через каньоны и между массивными валунами, цвет некоторых из них настолько яркий, что даже в темноте моё зрение оборотня улавливает тонну пигмента и контраста.
Здесь устрашающе тихо, и пространство периодически темнеет, когда гигантские скалы вокруг нас закрывают естественный лунный свет, падающий с ясного неба над головой. Роман постоянно смотрит в лобовое стекло, умудряясь не упускать из виду Дастиана, в то время как над нами пролетает альфа орёл, а Таня показывает нам дорогу. С заднего сиденья я время от времени замечаю мелькание золотых и янтарных перьев, когда они парят над нами.
— Я чувствую концентрацию энергии оборотней, — говорит Роман примерно через тридцать минут езды по долине. — Мы, должно быть, недалеко от их комплекса.
Я тоже чувствую это, скопление силы, но оно слабое, и снова меня смущает способность Романа чувствовать силу на таком расстоянии.
Как только он заканчивает говорить, он нажимает на тормоза, и машина резко останавливается.
— Что не так? — я прикусываю язык, мои руки сжимаются вокруг хрупкой Маминой фигурки.
— Это конец пути, — говорит Роман, снова наклоняясь вперёд, чтобы посмотреть сквозь ветровое стекло. — Отсюда, кажется, мы пойдём пешком, — он оглядывается на нас. — Если только у кого-то из вас нет крыльев, которые помогли бы вам подняться на вершину?
— Ни у кого из нас нет крыльев, — говорит Малия. — Таня, так сказать, наши «глаза в небе».
Роман неожиданно тепло улыбается ей, и меня пугает, каким добродушным он может быть временами. Но я видела вспышки тьмы. Чувствовала их. Тьмы больше, чем должно быть у оборотня. Я встречала немало агрессивных альф всех видов, но тёмная сторона Романа — это не агрессия. Если уж на то пошло, то его контроль над своими эмоциями выбивает меня из колеи ещё больше.
Роман выходит из машины и открывает передо мной дверцу.
— Передай мне свою Маму, — говорит он, наклоняясь всем своим огромным телом к дверному проёму и уже протягивая руки.
— Я могу нести её, — говорю я натянуто, потому что все мои мрачные мысли о нём, пока мы ехали, нахлынули на меня, и я не могу передать свою мать кому-то, кому я действительно не знаю, могу ли доверять.
Он не двигается с места, всё ещё протягивая руки.
— Предстоящий путь обещает быть трудным. Если ты хочешь защитить свою мать, ты будешь лучше подготовлена к этому, если не будешь измотана.
Я смотрю на Малию, внутреннее освещение кабины достаточно яркое, чтобы я заметила блеск в её глазах. По какой-то причине, что бы ни происходило между мной и Романом в этой борьбе за доминирование, это забавляет мою сестру.
«Заткнись» — говорю я одними губами, качая головой, прежде чем сказать:
— Помоги мне поднять Маму, чтобы Роман мог её понести.
— Конечно, — говорит она, и ни в её голосе, ни на лице нет и намёка на веселье, но её застывшие глаза смеются надо мной. Проклятье. Мне нужно взять это дерьмо под контроль, прежде чем всем станет ясно, что этот железный волк-оборотень так сильно на меня влияет.
— Поддержи её голову, — коротко говорю я Роману, когда мы осторожно придвигаем маму к нему. — Она полностью в нашей власти. Без сознания. Это ужасно, что Рун может так поступить со сверхъестественным существом.
— Твоя мама, должно быть, уже ослабла, — отвечает Роман, и в его голосе звучит такая уверенность, что я задаюсь вопросом, знает ли он её на самом деле. — Обычно у сверхъестественного был бы шанс справиться с ним, прежде чем инфекция пустит корни и проникнет так глубоко.
Когда Роман благополучно берёт Маму на руки, мы с Малией выползаем из открытой двери, и я зову своих волков присоединиться к нам. Их энергия — вспышка света и тепла в ночной тишине, окутывающая меня, когда каждый из них пытается коснуться моих ног.
— Держитесь поближе, пока мы направляемся в крепость орлов, — говорю я им.
Темпл слегка тявкает. Эйс издает рычание. Лука и Блиц молчат, и я знаю их достаточно хорошо, чтобы понять, что это происходит по разным причинам. Лука всё ещё расстроен из-за Мамы, а Блиц будет занят осмотром окрестностей и определением кратчайшего маршрута для побега. Приятно, что они рядом. Несмотря на то, что Роман их видит, других незнакомцев нет, а это значит, что моя тайная линия обороны остается нетронутой.
Роман научил меня, как попросить моих волков стать невидимыми, и я решила испробовать эту команду.
— Lesnay, — шепчу я.
Мгновенно все четыре волка исчезают из виду, и в моей груди становится теплее от осознания того, что этот язык работает.
Глядя вверх, на массивную скалистую гору, я замечаю Дастиана и Таню в их звериных обличьях — огромного орла-гарпии и гарпии-оборотня чуть поменьше — они сидят на скалистом выступе наверху, и лунный свет льётся на них, пока они ждут, когда мы начнём движение.
Я поднимаю руку в знак приветствия, и Таня отвечает мне тем же жестом.
С нашей позиции внизу, у основания каньона, крепость орлов кажется на много миль выше нас, но из предыдущего опыта восхождений я знаю, что как только мы начнём подниматься, она окажется не такой уж и высокой, как кажется.
— Перекиньтесь в своих волчиц, — говорит Роман, притягивая Маму ближе к груди. — Я могу поспевать за вами, и так вы будете быстрее. Нам нельзя терять времени, пока Мастер набирает силу.
Он прав, но мне не хочется оставлять Маму с ним, даже если мы будем рядом с ней в наших волчьих формах.
— Я доверяю тебе жизнь моей матери прямо сейчас, — говорю я ему.
Он замирает.
— Моя клятва не причинять тебе вреда распространяется и на твою мать. Даю тебе слово, — тихо говорит он, и в воздухе витает заряд энергии, когда его обещание зависает между нами.
Стараясь не обращать внимания на растущее напряжение между нами, я поворачиваюсь и ухожу от него, чувствуя его пристальный взгляд на своей спине, когда нажимаю на руну, чтобы снять одежду и перекинуться в то же мгновение, когда моя волчица прыгает на пыльную землю.
Как только я привыкаю к зверю, я освобождаюсь от многих сложных человеческих эмоций, которые мучили меня последние несколько дней. Большая часть страха, замешательства, желаний и боли притупляется в этой форме, и я могу сосредоточиться на предстоящем пути так, как это может сделать только моя волчица. Нам нужно выполнить задание. Доставить Маму в безопасное место, укрепить наш союз с орлами, а затем продолжить работу по остановке Мастера Демонических Рун, который представляет собой большую угрозу, чем я когда-либо предполагала.
