Стая демонов (ЛП) - Ив Джеймин

Я обдумываю его доводы, но настаиваю.

— А не будет ли ещё опаснее, если ты нам ничего не скажешь?

— В данном случае, нет, — отвечает он.

Я бросаю быстрый взгляд на Малию, которая задумчиво поджимает губы. Она качает головой.

— Ты не можешь заставить ответить.

— Проклятье, — шепчу я, потому что это самый важный вопрос, который я только могла задать. Мне просто нужно найти другой способ получить эту информацию. На данный момент у меня осталось ещё четыре вопроса, и следующий по важности вопрос — как он контролирует моих демонов-волков. Он использует другой язык, когда разговаривает с ними — возможно, древний язык демонов, на который я так и не смогла найти подходящую ссылку. Мне нужно знать, так ли это на самом деле и как он узнал об этом, но мне также нужно тщательно задавать свой вопрос, иначе в итоге я получу ответ, который не даст мне нужной информации.

— Снова: я взываю к клятве на крови: Сегодня ты говорил с моими демонами-волками на незнакомом мне языке. Я хочу знать всё, что ты можешь рассказать мне об этом языке.

Уголки его губ подёргиваются.

— Формально, это не вопрос. Это утверждение.

Заметив мой сердитый взгляд, он ухмыляется, и я понимаю, что мне нужно перефразировать утверждение, чтобы вызвать клятву на крови.

— На каком языке ты общался с моими волками и командовал ими?

Он смотрит мне прямо в глаза, словно желая доказать, что соблюдает клятву.

— Я говорил с ними на древнем языке демонов.

Мои глаза расширяются от удивления. Я догадывалась об этом, но для него не имеет смысла знать язык, поэтому часть меня ожидала другого ответа.

— Но… его нет в письменной форме — нигде, откуда ты мог бы его почерпнуть, по крайней мере, ни в одном тексте, который я когда-либо находила. И поверь мне, я искала.

— Однажды я покажу тебе книги, которые хранили мои предки. В этих книгах содержится всё, что моя семья узнала о Подземном мире, о различных способностях демонов, о природе демонов-волков и о могуществе самого Короля Демонов.

— Даже если ты знаешь слова, откуда я знаю, что ты произносишь их правильно? — спрашиваю я и затем ещё раз быстро уточняю. — Ты можешь рассмотреть эту часть моего первоначального вопроса.

Здесь я перехожу границы клятвы, поэтому надеюсь, что он не попытается вытянуть из меня ещё один вопрос, чтобы получить на него ответ.

Его улыбка смягчается.

— Я бы всё равно ответил на этот вопрос. Это древний язык силы, которым пользовались мои родители. Они научились ему у своих родителей и так далее. Это основной язык моей родословной на протяжении тысячелетий. Они настаивали на том, чтобы передать его дальше, потому что он вымер. Хотя только покинув дом своих предков и оказавшись среди людей, я осознал, насколько вымершим стал этот язык. Современные языки постоянно меняются, и я думаю, что разбираюсь в большинстве из них, но язык демонов был одним из моих первых.

Во мне поднимается волна внезапной зависти. Этот древний волк-оборотень знает о языке, который должен принадлежать мне, больше, чем я сама.

— Научишь меня? — спрашиваю я.

— Да, — говорит он.

Его предложение удивляет меня, так как оно гораздо щедрее, чем я ожидала.

— На самом деле, давай начнём с двух слов, которые тебе нужно знать, — говорит он. — Первое — это Grinta. Это связующее слово, призыв к принятию и доверию.

Роман использовал это слово, когда ждал, пока мои волки примут от него маскирующую руну.

— Grinta, — бормочу я.

— Тебе следует использовать его, когда ты восстанавливаешь свою связь с ними каждый день, — он склоняет голову набок, внезапно бросая вопросительный взгляд. — Я полагаю, ты восстанавливаешь свою связь каждый день, иначе они бы до сих пор не были с тобой.

— Да.

— Хорошо. Ещё одно слово, которое тебе следует знать, — Lesnay. Оно подскажет твоим волкам спрятаться, чтобы их не было видно.

Я тихо повторяю его, и слоги слетают с моего языка совершенно естественно.

— На сегодня это всё, — твердо говорит он. — Древний язык демонов лучше всего усваивается, когда с ним знакомишься. Я научу тебя большему, когда это станет уместно.

На это я ничего не могу ответить, кроме как:

— Спасибо. Я ценю это. Мои волки и наша связь только выиграют от нашего изначального языка.

Дорога, по которой мы ехали до сих пор, была одной из главных проселочных дорог в каньон, но теперь мы подъезжаем к тому месту, где заканчивается обычная дорога. Таня продолжает движение, хотя и более осторожно.

Прежде чем я успеваю спросить Романа о чём-нибудь ещё, Мама шевелится, бормоча что-то себе под нос.

Я наклоняюсь к ней ближе, и моё сердце сильно сжимается в груди, когда она бормочет:

— Нет, пожалуйста. Больше никаких демонов. Только не мою Нову. Пожалуйста… Нет…

Её голос дрожит, несмотря на то что звучит как тихий шёпот, а на лбу снова выступили капельки пота.

Я прижимаю ладонь к её щеке.

— Мама?

Моё внимание переключается на Малию, которая наклоняется и кладёт ладонь Маме на лоб. Малия задыхается, на её лице появляется затравленное выражение.

— Она страдает. Ей очень больно, но моя магия ей не помогает.

Психическое состояние Мамы всегда вызывает беспокойство, но мои инстинкты подсказывают мне, что здесь происходит нечто большее. Бледность её лица и слабый пульс, которые я ощущаю, когда прижимаю пальцы к её шее, подтверждают, что у неё не всё в порядке.

— Что ещё ты знаешь об этой силе ночных кошмаров? — спрашиваю я Романа, мой голос звучит настойчиво. — Ты сказал, что она может контролировать даже самых сильных сверхъестественных существ с помощью страха, но есть ли в этом что-то ещё? Может ли Рун сделать что-то более… постоянное?

Роман не отвечает, вместо этого наклоняется вперёд на своём сиденье и быстро осматривает ландшафт, который теперь представляет собой сплошную пустыню.

— Мы на границе территории орлов, — говорит он, полностью сосредоточившись на том, что ждет нас впереди. — Я чувствую…

— Роман! — огрызаюсь я. — Ответь на мой грёбаный вопрос. Мама бледная и потная. Она страдает, и я думаю, что она, возможно, всё ещё… в ловушке ночного кошмара? Это вообще возможно?

Сидящая за рулём Таня внезапно становится такой же взволнованной, как и я, её руки сжимают руль, когда она бросает сердитые взгляды на Романа, не отрывая взгляда от пейзажа впереди.

Внезапно он откидывается на спинку сиденья и поворачивается ко мне, по его лицу пробегает тёмная тень.

— Это вопрос на клятве на крови?

— Если это необходимо! — огрызаюсь я.

— Только если ты хочешь услышать неприятную правду, — огрызается он в ответ, и внезапная тень, промелькнувшая на его лице, заставляет меня остановиться, но ненадолго.

— Что ты от меня скрываешь? — требовательно спрашиваю я. — Что на самом деле происходит с Мамой прямо сейчас?

Роман сжимает челюсти.

— Я расцениваю это как вопрос о клятве на крови, потому что, если бы меня не заставили, я бы не стал причинять тебе столько беспокойства. Демон, владеющий силой ночного кошмара, может вытащить из глубин вашей души ваши худшие кошмары и заставить вас переживать их снова и снова, — говорит он. — Если он пожелает, он может убить свою жертву одним лишь страхом. Или он может оставить их в живых, полностью отдав на его милость, и они не смогут освободиться от образов, которые крутятся у них в голове. Именно такой исход он предвидел для всех вас в ту ночь, когда вы впервые встретились с ним.

Таня и Малия резко втягивают воздух, а Мама снова стонет, как будто заново переживает кошмары, созданные внутри неё Руном. Когда на её лице появляется страдальческое выражение, я протягиваю руку и крепко сжимаю её, бормоча нежные и, надеюсь, успокаивающие слова.

— Зачем ему это делать? — спрашиваю я. — Только для того, чтобы поиздеваться над нами? Что он получает от этого, кроме больной…

Я останавливаюсь. Потому что я уже знаю ответ на свой вопрос.

Моя рука, которой я касаюсь Маминой кожи, трепещет от её эмоций. Я всегда отключаю свою силу, когда вступаю в контакт со своей семьей. Сейчас я делаю это инстинктивно, даже не задумываясь об этом. Но если я позволю своей силе возрасти, пусть даже немного…