Бесстрашная (ЛП) - Робертс Лорен

Я прячу руки в карманы моих темных брюк.

— Тогда придется попросить меня как следует.

— А с чего ты взял, что я хочу танцевать именно с тобой?

— Я не могу придумать ни единой причины, по которой ты бы не захотела.

Ее ухмылка становится еще шире, прежде чем она поворачивается ко мне спиной и зовет:

— Джакс!

Долговязая фигура в другом конце комнаты оборачивается на звук своего имени. Когда его взгляд падает на машущую ему Пэйдин, его лицо расплывается в улыбке. Он спешит к ней, широкими шагами пробираясь сквозь толпу.

— Привет, Пэйдин! — говорит он с бодростью, едва скрывающей волнение в голосе.

— Привет, Джакс, — говорит она.

Когда она улыбается ему, я замечаю нервное движение кадыка Джакса.

— Я скучала.

— П-правда?

— Конечно, — отвечает она и протягивает руку. — Пошли танцевать.

Глаза Джакса расширяются. А Пэйдин, между тем, сует мне в ладонь свой пустой бокал. Потом бросает на меня самодовольный взгляд через плечо, в то время как тащит моего младшего брата на танцпол. Я качаю головой, глядя на ее обнаженную спину, на то, как серебристое платье колышется позади нее, в то время как Джакс идет рядом.

Вскоре я уже смеюсь над тем, как они пытаются танцевать. Они с трудом делают хотя бы пару шагов, не спотыкаясь, а Пэй не может перестать смеяться достаточно долго, чтобы попытаться танцевать нормально. Вместо этого она, похоже, решила вообще не следовать никакой хореографии — просто делает то, что хочет.

Подняв ее туфли, я возвращаюсь к колонне и прислоняюсь к ней, наблюдая за тем, как они кружатся по залу. Они широко улыбаются, и их смех разносится по всему периметру, достигая даже моих ушей. Это напоминает мне о том времени, когда…

— Раньше мы все время так смеялись.

Китт задевает меня плечом, огибая колонну. Я смотрю на него и качаю головой.

— Ты читаешь мои мысли.

У него усталый голос.

— Я скучаю по тем временам, когда балы приносили удовольствие.

— Я тоже, — говорю я, глядя на танцпол. — По крайней мере, хоть кто-то тут получает удовольствие.

Он отхлебывает из бокала, следя взглядом за вращающейся Пэйдин.

— Она выглядит такой… счастливой.

— Ну, — вздыхаю я, — полдюжины бокалов шампанского сделают с человеком и не такое.

Китт фыркает.

— Значит, она решила воспользоваться твоим методом?

— Похоже на то, — я выдавливаю улыбку. — Хотя у нее выходит лучше. Я бы уже давно украл бутылку чего-нибудь покрепче и побрел бы в свою комнату.

— А я бы пошел за тобой, — добавляет Китт, — потому что я ни за что не вынесу бал без тебя, страдающего на нем вместе со мной.

Я качаю головой, улыбаясь в пол.

— Славные были деньки, да?

— О да, — выдыхает он. — Хотел бы, чтобы наши главные заботы все еще ограничивались этими балами.

Не знаю, что заставляет меня произнести следующие слова. Даже вкус этих слов — горечь.

— Хотел бы я, чтобы и для меня тогда это было самой большой проблемой. Но я был слишком занят — наш отец раз за разом потрошил меня.

Я чувствую, как его потрясенный взгляд блуждает по моему лицу.

— Кай, я… Прости. Не передать словами, как мне жаль. То, каким он был для тебя, через что он заставил тебя пройти, было так… непохоже на того человека, которого я знал.

Чувство вины охватывает меня, и я тут же жалею о сказанном. Я делаю вдох и смотрю ему прямо в глаза — глаза отца.

— Я говорю это лишь затем, чтобы напомнить: ты можешь быть лучше. Ты уже лучше, чем он.

В его взгляде вспыхивает нечто, что я не могу никак описать.

— Я хочу быть лучше. Черт, я хочу быть великим.

— И ты будешь, — Я кладу руку ему на плечо, чуть сжимая его. — Я с тобой до самого конца.

Его голос тих и серьезен, как и взгляд, которым он меня пронзает.

— Ты и я, брат.

— Ты и я, — повторяю я.

Между нами возникает нечто. Улыбка. Момент понимания. Восстановление той связи, что когда-то натянулась до предела.

Понадобилось немало боли и гнева, чтобы прийти к этому. Но я горжусь тем, что мой брат вернулся ко мне. Это тот Китт, которого я знаю и люблю. Это друг, с которым я проведу остаток своей жизни.

Это мужчина, который женится на женщине, которую я люблю.

Я прогоняю эту мысль прочь.

— Слишком мрачная тема для бала. Нам стоит попытаться повеселиться.

Китт кивает в сторону танцпола.

— Думаю, эти двое веселятся за нас обоих.

Так и было. Джакс и Пэйдин продолжали устраивать шоу, кружа без остановки.

— Это уже третий танец? Если они продолжат, весь двор подумает, что наш младший брат хочет отбить у тебя невесту.

— О, я сомневаюсь, что именно этот брат их беспокоит, — спокойно отвечает Китт.

Началось.

Я отрепетировал свое опровержение касательно этой щекотливой темы. Прокашлявшись, я убеждаюсь, что только эти тихие, заученные слова наполняют пространство между нами.

— Я не хочу вставать у вас на пути.

Это правда. Я не хочу быть тем человеком, кто вбивает клин между ними. Но именно им я и являюсь. И я не перестану любить ее только потому, что должен.

Китт вдруг усмехается. Меня удивляет этот звук.

— Это не ты становишься помехой.

У меня нет возможности обдумать его слова. Он быстро уходит, избегая дальнейшего обсуждения. И какая-то трусливая часть меня благодарна за это.

— Энди, похоже, наслаждается происходящим.

Осматривая толпу, я нахожу ее знакомые винно-красные волосы среди множества тел. Отсюда я вижу, как ее тело сотрясается от смеха, одна рука прижата ко рту, а другая обвивает ее симпатичного партнера по танцу.

Я быстро оглядываю толпу и останавливаю взгляд на копне сиреневых волос. К Блэр прижимается высокий рыжеволосый парень, друг Пэйдин.

— Это было рискованно, знаешь ли, привести Блэр сюда. Будущая королева чуть не оторвала ей голову на глазах у всего двора.

Услышав эти слова, Китт делает глоток.

— О, я знаю. Но мне предстоит как-то… привести их к взаимопониманию. — Он быстро кашляет в сжатый кулак. — Я не могу вечно держать их порознь. И уж точно не могу допустить, чтобы моя королева нападала на людей в этом замке.

Моя королева.

То, как он произносит эти слова, заставляет меня напрячься. И это именно та реакция, которой он добивался. Если не считать того, что я слегка вздрагиваю, мне удается сохранить невозмутимое выражение лица и посмотреть прямо перед собой.

— Ничего не выйдет, — говорю я, повернувшись к нему лицом. Затем уже добавляю чуть тише: — Но если я что-то знаю о твоей королеве — так это то, что она всегда найдет способ. Выжить или убить. И я не уверен, что кто-то способен уцелеть перед гневом Пэйдин.

Я смотрю на танцующую пару — девушку с сиреневыми волосами в объятиях моего Гвардейца.

Китт кивает.

— В этом я не сомневаюсь. Ты знаешь ее лучше, чем я. Лучше, чем когда-то знал меня.

— Я бы узнал тебя в любой жизни, брат. — Я тороплюсь с ответом. Я встаю перед ним, глядя в глаза другой половине меня. — Больше, чем любую другую душу. Поверь.

Он улыбается. Медленно, с облегчением. Его рука сжимает мою, когда он опускает голову, скрывая эмоции, сияющие в его зеленых глазах.

— И я тебя.

Я выдыхаю, чувствуя, как напряжение уходит из моего тела. Это брат, которого я знаю, связь, которую я чувствую с ним. И я не могу вынести мысль о том, что потеряю это.

— Это ее туфли?

Я прослеживаю за взглядом Китта и смотрю на каблуки, свисающие с моих согнутых пальцев. Мой смех прерывается, когда я провожу рукой по лицу.

— Она сняла их где-то два бокала шампанского назад.

Взгляд короля скользит через мое плечо.

— Помяни черта.

Я медленно поворачиваюсь к танцполу и вижу ее. Она идет прямо к нам, с ослепительной улыбкой на раскрасневшихся щеках. Я теряю дар речи при виде нее, поглощенный надеждой когда-нибудь быть с ней. Это прекрасное разрушение, сокрушительная преданность. Эта девушка держит мое сердце в своих руках, она может раздавить его между пальцами и все равно заставить меня благодарить ее за прикосновение.