Бракованная Омега для Несокрушимых (СИ) - Астра Аврора
Станция KX-7 вырастает перед нами спустя десять часов полёта — огромная конструкция из металла и композитных материалов, висящая на орбите безжизненной планеты.
Когда-то научный форпост, теперь — пристанище всех, кто хочет затеряться в бескрайнем космосе.
— Готов? — спрашиваю я Конрара, активируя протокол маскировки. Наши боевые костюмы приобретают матово-серый цвет, а на шлемах исчезают знаки различия командоров Эвларии.
— Всегда, — отвечает он, проверяя оружие.
Мы входим в станционный док как обычные наёмники, ищущие работу или информацию. Никто не обращает на нас особого внимания — на KX-7 каждый занят своими делами и старается не замечать чужих.
Первая остановка — «Звёздный туман», бар в нижнем ярусе станции, где собираются информаторы и торговцы информацией.
Воняет так, что выворачивает наизнанку. Представители многих рас и видов сидят за столиками, склоняются к барной стойке, шепчутся в тёмных углах.
— Наш контакт ещё не прибыл, — замечает Конрар, сканируя помещение. — Займём стратегическую позицию.
Мы устраиваемся за столиком в углу, откуда хорошо просматривается весь зал и оба выхода. Заказываем напитки, которые противно в руках держать, не то что пить.
— Что-то не так, — шепчу я, когда проходит полчаса, а наш информатор всё ещё не появляется. — Он должен был быть здесь.
Конрар незаметно активирует теплосканер на своём запястье.
— Две рептилоидные сигнатуры на верхнем ярусе, — сообщает он тихо. — Движутся к грузовому отсеку.
Мы обмениваемся взглядами. Рептилоиды здесь, на отдалённой станции, практически одновременно с нами. Совпадение? Исключено.
— Проверим, — решаю я. — Но осторожно.
Мы покидаем бар, стараясь не привлекать внимания. Верхний ярус станции — это в основном складские помещения и ремонтные доки. Идеальное место для тайных встреч и передачи грузов, которые не должны проходить через официальные каналы.
— Вон там, — Конрар указывает на дальний отсек, где мигает красная лампа, сигнализирующая о техническом обслуживании. Но наши сканеры показывают активность внутри.
Мы приближаемся бесшумно, как учили годы военной подготовки. Я первым достигаю переборки и осторожно заглядываю внутрь. То, что я вижу, заставляет меня застыть.
Два рептилоида — высокие, с блестящей чешуёй цвета антрацита — склонились над человеком, распростёртым на полу. Человек не движется, но даже с расстояния я вижу лужу крови, растекающуюся вокруг его головы.
— Это наш информатор, — шепчу я Конрару. — Они опередили нас.
Один из рептилоидов поднимает голову, его раздвоенный язык мелькает между острых зубов.
— Я чую вонь эвларцев, — шипит он на всеобщем языке.
Дверь позади нас с шипением закрывается, и я слышу металлический лязг — кто-то заблокировал выход.
— Да будет битва! — рычит Конрар, активируя боевой режим.
— Командоры, — рептилоид выпрямляется во весь рост, его глаза — вертикальные щели без белков — фиксируются на нас. — Готовьтесь принять смерть!
Я активирую бластер. Конрар делает то же самое.
Внезапно внутренности скручивает. Страх прошивает насквозь. Не наш. Ей.
— Ксандра…
Глава 48
Предатель
Холод. Первое, что я ощущаю, приходя в сознание — пронизывающий холод, проникающий до костей. Веки тяжелые, словно налитые свинцом, но я заставляю их открыться. Тьма. Кромешная, давящая тьма окружает меня. Где я?
Пытаюсь пошевелиться и понимаю, что лежу на чем-то твердом и ледяном. Металл? Мое тело отзывается тупой болью на любое движение, словно меня долго и методично избивали. Во рту пересохло, а в висках пульсирует.
— Роан… Конрар… — хриплым шепотом зову я, но ответом мне служит лишь гулкая пустота.
Медленно, преодолевая боль, приподнимаюсь на локтях. Глаза постепенно привыкают к темноте, и я начинаю различать очертания небольшого помещения. Ни окон, ни дверей — только сплошные металлические стены, сливающиеся с полом и потолком.
Внезапно меня накрывает воспоминание — серебристый туман, окутывающий лицо. Торжествующая улыбка Марики.
«Они тебя забудут…» Судорожно хватаюсь за эту мысль, пытаясь вспомнить, что произошло дальше, но память молчит.
Примерочная… платье для церемонии… Ниара и Лиара… Марика… капсула.
Что потом? Смутные образы людей в черной форме? Чьи-то руки, тащащие меня? Инъекция в шею, после которой мир снова погрузился во тьму?
Меня бросает в холодный пот. Мои мужчины! Закрываю глаза, пытаясь дотянуться до них через нашу связь. Обычно это так просто — словно протянуть руку и коснуться самой сути их существования. Но сейчас… ничего. Абсолютная, звенящая пустота там, где всегда было их присутствие.
— Нет, нет, нет… — шепчу я, сжимаясь в комок.
Паника накатывает волной, перехватывая дыхание. Что, если они мертвы? Что, если Марика сделала что-то, что навсегда разорвало нашу связь? Или их убили те, кто похитил меня?
Мысль о том, что я могу больше не увидеть Роана и Конрара, пронзает меня с такой невыносимой болью, что на глаза наворачиваются слезы. Я не могу потерять их. Только не так. Только не…
Внезапно пол подо мной вздрагивает, и я осознаю то, что не замечала ранее — низкий, монотонный гул, доносящийся сквозь стены. Это звук двигателей! Я нахожусь не в подвале, а на шаттле или космическом корабле!
Куда меня везут? Кто за этим стоит?
Вопросы крутятся в голове, усиливая мучительную пульсацию в висках. Пытаясь сесть, я опираюсь спиной о холодную стену, и только сейчас замечаю, что запястья стянуты какими-то странными наручниками — не металлическими, а напоминающими гибкий пластик, который, впрочем, не поддается никаким попыткам разорвать его.
— Эй! — кричу я, но голос звучит слабо и надломлено. — Кто-нибудь! Где я?
Никакого ответа. Только непрерывный гул двигателей, сопровождаемый иногда металлическим скрежетом, когда корабль, видимо, меняет курс.
Снова пытаюсь нащупать связь с Роаном и Конраром. Закрываю глаза, концентрируясь, стараюсь отрешиться от боли и страха. Ничего. Как будто кто-то вырезал из меня саму способность ощущать их.
— Пожалуйста… — шепчу я, не зная, к кому обращаюсь. — Пожалуйста, пусть они будут живы.
Время течет мучительно медленно. Я пытаюсь подсчитать минуты, но сбиваюсь после ста. В какой-то момент меня начинает трясти от холода и нервного истощения.
Что Марика сделала со мной? Какой-то нейротоксин, блокирующий связь эвиссы? Или действие уже закончилось, и пустота означает самое страшное?..
Додумать не успеваю — внезапно часть стены отъезжает в сторону, и яркий свет ослепляет меня. Инстинктивно зажмуриваюсь, чувствуя, как слезятся глаза от резкого перепада освещения.
— Наконец-то очнулась, — произносит знакомый мужской голос. — Признаться, я начал беспокоиться, что доза оказалась слишком сильной и ты сдохнешь раньше времени.
Этот голос… я знаю его. Медленно опускаю руки и, щурясь, смотрю на высокую фигуру, стоящую в тени.
— Советник Дориан? — мой голос срывается от шока и неверия.
Он входит в камеру, и дверь за ним закрывается. Включается неоновая подсветка.
Дориан выглядит совсем не так, как я его помню. Вместо официального костюма советника — строгая черная форма без знаков различия. Его обычно безупречно уложенные волосы растрепаны, а на лице играет странная, почти хищная улыбка.
— Собственной персоной, — он делает шутовской поклон. — Рад, что память к тебе вернулась. Некоторые опасались, что препарат Марики может вызвать необратимую амнезию.
— Вы… и Марика? — я пытаюсь осмыслить происходящее.
— Марика просто тупая самовлюблённая девка, — бросает он.
— Так это вы стоите за этим? Но почему? Вы же советник Эвларии! Вы принесли клятву верности!
Злой смех Дориана режет по нервам.
— Клятвы, верность, долг… — произносит он эти слова с откровенным презрением. — Знаешь, сколько раз я слышал эту высокопарную чушь за свою жизнь? И что мне это дало? Место советника, вечно в тени настоящей власти.