Его запретная омега (ЛП) - Стрессел Кристен

Над переводом работали:

Перевод: Бешеный Койот

Редактор: Галина

Вычитка: Мария

Русификация обложки: Оксана

Глава первая

Аделай

Очередная битва выиграна. Еще один враг повержен. И возбуждение, которое это вызывало у меня в крови, было похоже на наркотик, от которого я никогда не хотел быть свободным.

Я вышел на балкон, шагнул в ночь и с триумфом вскинув кулаки в воздух, глядя вниз на своих людей, толпившихся на улицах внизу. Гул свирепого рычания рос в моей груди, пока он не вырвался из моего горла, злобный и бесчеловечный. И в результате гула рев снизу сказал мне, что остальные тоже были пьяны от победы.

Сегодня будет много секса.

Завтра будет праздник. Пир, достойный короля и его двора, чтобы показать народу Луксории, что их лидер достаточно могущественный, чтобы победить великих людей, которые хотели поймать и изучать их.

Впервые за слишком долгое время я, король Аделай, заслужил мое место на престоле.

Я альфа. Я могущественный. Мне принадлежит эта чертова земля, по которой ходят мои люди.

И в отличие от моего отца, никто никогда не отнимет это у меня.

Я вернулся в зал заседаний, где мои ближайшие советники ожидали моего приказа.

— Отчет, — прорычал я, расхаживая по полу.

Мой член был тяжелым от битвы. Только убийство возбуждало его. Мне нужна женщина сегодня вечером. Возможно, соблазнительная бета, которую я могу оттрахать. Я заберу ее с собой после завершения дел.

Эвандер, Солен, Касиан и Дэггер стоят, сжимая окровавленные кулаки, из их груди, как из моей, вырывается рычание. Каждый из них сам по себе альфа, и им, вероятно, нужно было оживить будни битвой, как и мне.

Мы сделали это быстро.

— Войска напали на нас со всех сторон, включая юг, — заявил Эвандер.

— Юг. Они приблизились к Бесплодным землям?

Территория на юге была отведена для омег-перевертышей. Те, кто был изгнан после Разделения. И это была мертвая бесплодная трата.

Дэггер, отвечавший за юг, кивнул.

— Ошибка, конечно. Омеги заставили их бежать еще до прибытия королевских войск.

— Потери? — спросил я.

— Всего восемь на востоке, — практически взревел Солен.

— Двенадцать на западе.

Касиан усмехнулся, его глаза вспыхнули темной жаждой крови.

— Но спроси, скольких мы убили. Потому что это число гораздо более впечатляющее.

Эвандер зарычал в предупреждении.

— Четверо на севере, — сказал он. — Двое из них, молодняк, которые вступали в их альфа статус всего год назад.

Позор. Но те, кто был достаточно слаб, чтобы умереть, были недостаточно сильны для стаи.

Я посмотрел на Дэггера. Я уже знал его число, но все равно ждал, пока он ответит.

— Ноль на Бесплодных землях. — Он выглядел довольным. — Омеги становятся сильнее, даже когда становятся слабее.

Что вовсе не должно делать больного ублюдка счастливым. Но Дэггер был ненормальным. Это было то, что сделало его идеальным для охраны Бесплодных земель.

Я оглянулся на своих людей. Что было нормальным в любом случае?

Мы были членами королевской семьи, но мы не были усовершенствованы.

Мы не были правильными, и уж точно не гражданскими. Но мы были лучше, чем грязь, которая жила за воротами в Бесплодных землях. У нас были технологии, которые нас кормили и жили в процветании. Имели воду, текущую через наш город. У нас были фабрики, где омеги трудились, чтобы производить лучшую одежду, мебель и артиллерию. У нас были развлечения, мягкие кровати и все, что не пожелаем лишь по одному щелчку пальцев.

Но это была грандиозная схема. Костюм, который мы носили.

Потому что внутри мы все звери.

И это было не более очевидно, чем на поле битвы, где мы раздавили наших человеческих врагов, как высохшую глину в кулаках.

Звери.

Где-то глубоко внутри каждого из нас был заперт волк, неспособный найти выход. Способность перекидываться постепенно угасала в течение десятилетий, пока бывший король — мой отец — не остался единственным, кто мог. И, несмотря на все наши забытые богом технологии и достижения, никто не может понять, почему. В конце концов, даже он уступил препятствию.

Пока мы не сможем измениться и стать самими собой, мы никогда не будем по-настоящему удовлетворены.

Но сражаться, трахать и пить вино нашего народа помогло облегчить этот процесс. Вот так мы проводим наши дни и ночи.

Это было пустое существование, но это было лучше, чем за воротами. Лучше, чем у омег. И выживших людей, с которыми мы воевали.

— Ступайте, — сказал я своим людям. — Найдите бет, чтобы согреть свои кровати. Вы заслужили их. Завтра мы празднуем.

Кивнув, они без слов отступили.

Подойдя к бару, я развязал набедренную повязку и позволил ей упасть на каменный пол, предоставив моему члену свободу, в которой он нуждался. Он выступил передо мной налитый, ноющий и безжалостный. Пульсирующая красная головка уверяла меня, что самому мне не справится. И идея затащить бету в кровать снова… не давала мне покоя.

Я налил бокал вина и поднес его к губам, смакуя богатый вкус, прежде чем пересечь комнату и сесть на мягкий диван, на котором настоял мой бета-оруженосец. Он был довольно удобен, но это не принесло мне нужного комфорта.

Королевство, которое построили мой отец и другие, находилось под постоянной угрозой. И его безопасность теперь лежала исключительно на моих плечах. Я был альфа-королем.

Другие хотели это звание и часто бросали мне вызов.

Если бы я был менее мужественен, отдал бы это даром и рассмеялся, шагая прочь, зная, какое давление на них ляжет.

Но я не был скромным мужчиной.

Я был самым жестоким мужчиной в стае. Даже несмотря на то, что мне приходилось постоянно это доказывать.

«Так ты удерживаешь трон». — Слова моего отца всегда были в моей памяти.

Потягивая вино, я подумала об омегах, которые жили за городом, и о том, что означало сообщение Дэггера: «Они становятся сильнее, даже когда становятся слабее».

Давным-давно, омеги жили в городе как процветающая часть стаи. Их воспринимали как любовников, относились как к друзьям. Даже выбирали в качестве королев. Моя собственная мать была омегой, прежде чем она родила меня и стала возлюбленной моего отца. Интересно, что бы она подумала о его приказе отправить их в пустыню на смерть. Неужели он бы изгнал ее вид, если бы она была рядом, чтобы посоветовать ему?

Мой разум отвлекся от мыслей о матери, когда я представил, какая тогда была бы жизнь в городе. Когда мы все были одним народом вместо королевской семьи и омег. Луксория и Бесплодные земли.

Я представил, каково это подмять омегу под себя. Реагировать на ее жар, этот специфический запах, которого никогда не было у бета-самок. Чтобы наши гормоны сталкивались и шипели, как было предназначено нашей биологией.

Идея была грязной и запрещенной.

Оскорбительной.

Полностью предательской

Но это заставило мой член просить внимания моей ладони.

И я сделал это, поскольку мои мысли блуждали дальше.

Насколько это будет отличаться от соития с бетами, которые у меня были, когда не было инстинктивного спроса на размножение. Не было стремления утолить голод. Нет связи, нет необходимости сжигания.

Нет запаха, чтобы свести меня с ума.

Нет нужды доставлять ей удовольствие снова и снова, час за часом, ночь за ночью, пока в ней не будет расти мой ребенок.

Черт.

Я глубоко вздохнул, наконец осознав, что я сжал свой твердокаменный член так же сильно, как и женщина, когда она кончала. Я ожесточено водил по нему кулаком, в ярости от освобождения. Хотя в моей голове в этот момент подо мной извивалась омега.

Омега умоляла меня о большем, умоляла двигаться сильнее.

Стонала мое имя.

И когда я кончил, выплескивая свое освобождение по всей руке, проревел: «моооя», клеймя мою воображаемую омегу.