Руины (ЛП) - Уэст Джиллиан Элиза

Но теперь?..

— С вами всё в порядке, миледи? — спросил Сидеро, вставая, чтобы проводить меня из-за стола в коридор.

Я оглянулась через плечо, испытывая облегчение от того, что Рен не заметил моего ухода.

— Да, конечно, спасибо. Я… Мне нужно побыть одной. Думаю, я проведу некоторое время в библиотеке.

Сидеро кивнул и одарил меня лёгкой улыбкой.

— Я рад, что Вы пришли, Оралия, — мягко сказал он, кладя руку мне на плечо в утешительном жесте, прежде чем ускользнуть прочь.

Я вздохнула и пошла в противоположную сторону. Библиотека находилась недалеко от обеденного зала, и я знала, что она будет пуста, так как большинство обитателей замка сейчас находились либо в своих комнатах, либо в трапезной.

С мягким выдохом я распахнула двери и почувствовала запах пергамента и кожи, который так любила.

Быстро пройдя по одному из узких проходов между книжными полками, я опустилась на небольшой диванчик у большого окна. Я не была уверена, почему пришла сюда, а не в свои покои. Но тишина помогала собраться с мыслями, попытаться стереть воспоминание о его губах, коснувшихся моей ладони, унять жгучее желание, тлеющее глубоко внутри.

Я провела руками по лицу, убирая волосы на одно плечо, открывая шею. Ткань платья скользнула по моим бедрам, вызывая раздражающий зуд, который я не могла игнорировать. Не в силах остановиться, я провела рукой вниз по корсажу, сквозь разрез в юбке, предназначенный для быстрого доступа к оружию, если это потребуется.

Но прежде, чем мои пальцы коснулись кожи бедра, я вздрогнула. Дверь с громким стуком распахнулась, затем захлопнулась со щелчком, и тихий шепот магии запер замок.

С моего места я прекрасно видела уголок для отдыха перед большим камином. Моё дыхание замерло, когда в поле зрения ворвался Рен, тяжело бросившись в кресло и опустив голову в ладони.

Он сидел так некоторое время, глубоко дыша, прежде чем откинулся назад, подняв голову к потолку, его глаза неподвижно смотрели на высокие балки. Его стон был громким, почти болезненным, прежде чем его руки расстегнули брюки.

Мое сердцебиение участилось, когда он вытащил свой член. Хотя я знала анатомию и не была новичком в мужских гениталиях, многие солдаты Тифона любили промчаться по землям Эферы, когда были в глубоком опьянении, я никогда не видела ничего подобного.

Темная магия внутри меня затрепетала в ответ на это зрелище, заструилась по моим венам, вспыхнула на моей коже.

Подбородок Рена опустился, когда его большой палец провел по головке, сделав один круг, прежде чем повернуть руку. Он застонал, работая сам, его бедра поднимались, чтобы встретить каждый толчок его ладони.

Тепло разливалось по моему телу, пока я не ощутила влагу между бедрами, а сердце с бешеным ритмом забилось в груди. Я знала, что должна отвести взгляд. Знала, что должна попытаться уйти, прежде чем он заметит меня, но… Горящие Солнца, я не могла пошевелиться. Не могла ничего сделать, кроме как смотреть, как он удовлетворяет себя сам, как его зубы впиваются в нижнюю губу, а веки трепещут от удовольствия.

Моя рука сама собой двигалась между слоями юбки, пока не нашла вершину бедер. Но затем я замерла.

— Оралия.

ГЛАВА 33

Ренвик

Я не мог остановить стон, который вырвался из груди, когда моя рука опустилась на член.

Все, что я мог видеть, была она. Изгиб ее скул. Выпуклость ее груди. Пламенный взгляд в ее глазах, когда она кричала на меня. То, как ее острый ум разрушил мой контроль, мою решимость. То, как ее прекрасный рот произносил мое имя, как ее бедра сжались, когда я целовал ее нежную кожу. Я почти взял ее сегодня вечером, почти накрыл ее губы своими и вдохнул ее жар в свои легкие, прежде чем я опомнился и вспомнил кем я был для нее.

Но этот жар… Я не чувствовал его так долго. Мое тело было практически безжизненным почти три столетия, пока она не зажгла огонь в моих венах. Теперь сердцебиение отдавалось эхом в моих ушах, а член пульсировал от сокрушительной потребности в ней. Потребности, которую я не мог полностью контролировать.

— Оралия. — Ее имя сорвалось с моих губ прежде, чем я успел его остановить, мои веки затрепетали, рука задвигалась быстрее, слегка вращаясь на головке члена.

Тихий вздох пронесся между стеллажами, и я замер, резко распахнув глаза от шока. Я вдохнул глубже, осознав, что запах, который, как я думал, впитался в мою одежду, был более новым, даже более темным.

Она была здесь, в этой комнате.

Я посмотрел в ту сторону, откуда исходил звук, стон сорвался с моих губ, когда я заметил ее. Оралия, сидящая на дальней скамье, едва заметная между полками. Ее лицо было красным, спиной она прислонилась к окну, прикусив зубами нижнюю губу.

Смущение вспыхнуло в глубине моей груди, когда я понял, чему она стала свидетельницей. Но, когда я вдохнул глубже, запах ее возбуждения обрушился на меня, как приливная волна. Это был тот же самый запах, который я вдыхал во время ужина, возможно, даже раньше. Все это время она была так же возбуждена, как и я. Но сейчас она застыла в своей маленькой нише, не отрывая от меня глаз. Когда тишина затянулась, я заметил, что одна из ее рук была спрятана между складками юбки.

Звезды, я подумал, что могу кончить прямо сейчас.

Мы уставились друг на друга, оба совершенно неподвижные на мгновение, прежде чем я снова провел рукой вниз по члену, медленно и нерешительно. Ее веки затрепетали, щеки вспыхнули сильнее, когда она проследила за движением. Я снова погладил себя, и она заскулила, ее рука согнулась от работы ее пальцев между бедер.

Подстраивалась ли она под мой ритм? Представляла ли она, что это моя рука между ее бедер, как я представлял, что это ее рука на моем члене? Испугалась бы она, если бы я попросил ее подойти поближе? Если бы я умолял ее лечь у моих ног и раздвинуть юбки? Я бы поклялся ей, что мне будет достаточно просто увидеть, насколько она мокрая для меня, лежащая, словно на алтаре.

Я вздрогнул, мое удовольствие достигло пика. Ее глаза расширились, а губы раздвинулись, когда я застонал громче, не способный оторвать взгляд от ее глаз. Мне нужно было это увидеть — нужно было знать, что она тоже это чувствует. Это было больше, чем потребность, это было отчаяние.

— Кончи для меня, — прохрипел я.

Она издала тихий стон, зажмурившись, когда ее тело задрожало, когда она прижалась спиной к окну, ее бедра раздвинулись шире, так что ткань ее платья провисла между ними. Ее тени вырвались наружу, сбрасывая книги на пол и окутывая нас обоих коконом темноты. Но я мог видеть едва заметную полоску ее бедра там, где расходились юбки, и блеск ее желания на коже. Этого было достаточно, чтобы отправить меня за край, моя голова запрокинулась назад, когда я кончил с ее именем на губах.

Когда мое тело успокоилось, я сделал глубокий вдох. Я не знал, что скажу, кроме того, что хотел, чтобы она подошла ближе. Хотел попробовать влажность между ее ног, превратить этот тихий стон в крик.

Но когда я снова открыл глаза, ее уже не было.

* * *

Я глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, глядя на дверь её покоев утром следующего дня.

Всю ночь я ходил по своей комнате, изо всех сил стараясь дать ей пространство, не позволяя себе ворваться к ней и запустить пальцы в её густые волосы. Стараясь не позволить себе наклониться, чтобы провести языком вдоль её шеи, снова ощутить на её коже этот восхитительный вкус созидания и разрушения.

Моё желание к ней было трудно понять. В прошлом у меня были любовницы, но я никогда не испытывал ничего подобного. А после того, как Тифон нанёс мне смертельный удар два с половиной века назад, я думал, что потерял эту часть себя вместе с воскрешением. Желание, тоска, потребность казались такими же далекими, как мир и надежда.