Юлия Кильтина - Голубая кровь
Обожающий такие истории эльф только горячо закивал, и Кейрет продолжил свое захватывающее повествование:
— Спустя несколько дней, когда женщина была практически здорова, мы наконец вспомнили о том, что, учитывая прощальный подарочек Айры, она уже давно должна была сойти с ума. Факт абсолютного душевного здоровья нашей гостьи здорово всех озадачил. В конце концов, когда Нита рассказала нам историю своей жизни, мы решили, что это из-за дикой смеси рас в ее крови — ее мать была человеком, а у отца, кроме человеческого, среди предков были еще эльфы, орки и Бог знает еще кто. К тому же, она долгое время путешествовала по миру, попадая в такие странные передряги, что мы все только диву давались. Признаться, весь Королевский Совет слушал Ниту открыв рот, окружив ее как мальчишки старого героя, ветерана какой-нибудь великой войны. Кто знает, может, многочисленные яды, действие которых ей довелось испытать на своей собственной шкуре, или какие-нибудь экзотические зелья сделали ее невосприимчивой к той части проклятия, что касалась людей.
Как бы то ни было, она не только не сошла с ума, но и изъявила желание остаться в Вейране — идти ей было некуда и, кроме того, у них с Тойром неожиданно для всех завязались серьезные отношения. Старина Тойр говорил, что у него это была любовь с первого взгляда, — в голосе Кейрета проскользнули странные тоскливые нотки, — хотя как-то сложно себе представить, что можно влюбиться в окровавленную, еле живую беглянку. Спустя пару месяцев они поженились, и тот год, что они прожили вместе, был для Тойра самым счастливым — а я знал его всю свою жизнь. А потом… Тойр умер, а Нита в тот же день просто исчезла. Без следа… Они жили вот здесь, — и Кейрет тенью нырнул в очередной проулок.
Узкая тенистая улочка заканчивалась тупиком, в котором стоял небольшой домик. С первого взгляда становилось ясно, что здесь давно уже никто не живет: зарешеченные окна покрывал толстый слой пыли, с крыши кое-где отлетела черепица, а заброшенному саду совершенно не помешал бы хороший садовник. Это был самый печальный дом, который я когда-либо видела. Нет, я видела много покинутых жилищ, но этот… Так может выглядеть только дом, в котором когда-то жила счастливая семья, хозяева которого любили друг друга и свое уютное семейное гнездышко. Дом, который хорошо помнит те времена и очень по ним скучает. Покосившаяся дверь, ржавчина на витой калитке, хмуро смотрящие на мир окна — все это производило гнетущее впечатление, тем более что сквозь паутину времени отчетливо просматривалось, каким чудесным был этот дом когда-то.
Внезапный порыв ветра пригнул к земле густые заросли высокой травы, занимавшей все пространство перед крыльцом, и обнажил скульптуру — родовой знак хозяина этого дома. Я не поверила своим глазам — им оказался искусно высеченный в камне найл. Внимательно прищуренные глаза сосредоточенно смотрели вперед, каменные мускулы бугрились, готовые отправить хищника в стремительный прыжок. Это был тот самый найл, которого я всю свою жизнь носила на груди выгравированным на одной стороне моего медальона.
Я метнулась к калитке, собираясь во что бы то ни стало зайти внутрь. Для меня перестал существовать окружающий мир, и мне было наплевать, даже если бы за самовольное проникновение в заброшенный дом в Вейране полагалась смертная казнь — я все равно должна была войти в дом. Кайле, которая стояла ко мне ближе остальных, схватила меня за локоть и дернула назад:
— Лета, ты что делаешь? Стой! Охранник все равно тебя не пустит! Ты же не знаешь, обычно родовой знак — не просто украшение дома, это еще и страж, который преградит дорогу чужим и пропустит друга. Ты не сможешь даже подойти к дверям!
Тревога на лицах Рьена и Кайле немного отрезвила меня, а зарождающееся понимание в стальных глазах Кейрета словно придало сил. Я рванула цепочку и вытащила висевший на шее золотой медальон:
— Это было со мной, сколько я себя помню. Когда меня нашел на пороге своего дома приемный отец, медальон был единственной зацепкой, которая могла помочь мне узнать хоть что-то о том, кто я есть. И один и тот же найл на медальоне и на этой скульптуре перед домом не может быть простым совпадением. Я должна, понимаете, должна туда войти!
Потрясенные друзья не нашли в себе сил возразить. Немой укор в глазах Рьена на мгновение разбудил уснувшую было крепким сном совесть — все-таки я ведь все эти годы скрывала от лучшего друга свою тайну, — но я заставила себя сейчас об этом не думать. Крепкие пальчики Кайле нехотя отпустили мою руку, и, отворив калитку, я зашла в сад.
Каменный найл повернул голову в мою сторону, внимательно оглядел и, спрыгнув со своего постамента, подошел ко мне. Я замерла. Липкий страх на миг окутал сердце — выполненный в натуральную величину, зверь одним ударом лапы мог убить меня на месте. Большая кошка обошла вокруг меня, обнюхала и, потянувшись совсем как домашняя Мурка, лизнула меня в руку. Бугристая голова потерлась о мою ладонь, и хищница, окинув задумчивым взглядом застывших у калитки друзей, вернулась на свое место. Спустя мгновение каменный найл вновь готовился к прыжку, следя глазами за невидимой жертвой… И только теперь пришло понимание — страж меня признал! Вслед за этим душной волной накатил страх — неужели я действительно стою на пороге новой жизни? Потому что если я найду за старой, рассохшейся дверью этого дома ответы на свои вопросы, моя жизнь уж точно никогда не будет прежней…
Сильная рука легла мне на плечо, и знакомый низкий голос тихо прошептал:
— Не бойся. Ты же все для себя уже решила, так чего теперь ждать? Иди…
И я пошла. Ручка двери легко легла в мою ладонь, как будто тянулась навстречу, дверь распахнулась неожиданно легко, вопреки ожиданиям даже не заскрипев, а внутри… Внутри меня ждал Дом. Мой Дом, тот самый, который я так долго искала. Именно таким я всегда представляла себе настоящий семейный очаг — каждая вещь здесь дышала уютом и любовью. В доме царил идеальный порядок, даже несмотря на толстый слой покрывавшей все вокруг пыли. Теперь я поняла, почему дом был таким печальным, почему он так хорошо все помнил — ему не давали забыть все эти вещи… Было ощущение, что счастливая молодая семья просто вышла на минуту и вот-вот вернется. На столе все еще стояли две чайные чашки, в спальне аккуратно заправленная кровать, казалось, только этой ночью согревала любящих людей — и если бы не этот проклятый слой пепельно-серой пыли…
Мое внимание привлек какой-то подозрительный блеск — из-под салфетки, что лежала на столике около кровати, выглядывал краешек металлического украшения. Отодвинув пыльную ткань, я обнаружила гладкое золотое кольцо с кусочком янтаря, вплавленным в него посередине. По внутреннему краю кольца можно было разглядеть надпись: "Женщине, что навсегда в моем сердце". Рука сама потянулась вперед, чтобы взять колечко и рассмотреть поближе, но не успела я его коснуться, как меня захватила уже знакомая волна начинающегося видения, и я погрузилась в темноту…
