Наречённая из-за грани, или Попаданка в придачу (СИ) - Гэлбрэйт Серина
Дверь на кухню распахнулась шире, пропуская женщину с двумя дымящими кружками в руках.
– Да вы садитесь поближе к огню-то, погрейтесь. Народу у нас сами видите сколько, и погода нонче такая, что не приведи Отец.
Мы охотно перебрались к камину. Одежда, к счастью, не успела сильно промокнуть, и можно было действительно только погреться у огня, а не раздеваться и сушить каждую вещь отдельно. Филипп держался едва ли не вплотную ко мне, готовый по первой нужде подхватить под локоток, чем начал раздражать вдвойне. Понятно, что у мужика чисто привычка быть галантным кавалером срабатывает, однако мне-то его внимание на кой? Тоже мне, сначала грязью закидал, а теперь ловить намеревается, ежели мне в обморок приспичит свалиться.
Мы сели на придвинутые к каминной решётке стулья и взяли по кружке. Я вдохнула исходящий от тёмного напитка густой, пьянящий аромат, сделала осторожный глоток. Вино… или ещё какой-то подогретый алкогольный напиток с пряностями. И, наверное, начинать пить рановато, но…
Будем считать, что сегодня в порядке исключения можно.
– Как, полегчало тебе, деточка? – осведомилась женщина заботливо.
– Да, уже лучше, спасибо, – разубеждать её в чудодейственности напитка я не стала.
Впрочем, если выпить такую кружку до дна, то жизнь точно начнёт глядеться веселее. Правда, ненадолго.
– Вот и славно.
– Озел, не будете ли вы так любезны подсказать, в каком домене мы нынче находимся? – отпив немного из кружки, задал Филипп насущный вопрос.
– Бертерский домен, городок Ливент.
– Домен, не перепутье? – уточнила я. Почему-то скромная обстановка прошлых веков и крошечный населённый пункт начали у меня прочно ассоциироваться с перепутьями.
– Домен, деточка, домен. Я в Ливенте, почитай, как родилась, так и жизнь всю прожила, за границы домена ни разу не выбиралась.
– Но почему именно он?
– Я бы спросил у вас, моя дорогая, однако, сколь подозреваю, вы сами не знаете, – Филипп глотнул ещё напитка и повернулся к женщине. – Можем мы узнать ваше имя, добрая озел?
– Анна Бёрн я, урождённая Крир, – женщина изобразила подобие книксена. – Это «Белый волк», наше с мужем заведение. И наследство нашего сына, – Анна вдруг замялась и взгляд отвела. – Если, конечно, оно ему вовсе нужно. Говорит, не то оно, что ему и впрямь по сердцу.
– Порой так бывает, что убеждения родителей и детей не совпадают, – сочувственно заметил Филипп. – Моё имя Филипп Катрино, а это адара Феодора из Исттерского домена.
Анна вежливо кивнула. Я заподозрила, что названия большинства доменов, кроме родного и граничащих с ним, говорят ей примерно столько же, сколько мне название какой-нибудь малоизвестной африканской страны.
Тихо стукнула входная дверь, пропуская коренастую фигуру в чёрном плаще с низко надвинутым капюшоном.
– А, Давуд! – повернулась Анна к новоприбывшему. – Гляди-ка, гости у нас, да какие! Сама адара пожаловала из…
– Исттерского домена, – подсказал Филипп, правильно оценив последовавшую затем смущённую паузу.
– Мой муж, Давуд Бёрн.
Давуд откинул капюшон, открывая убелённую сединами голову, снял и повесил плащ на вешалку при входе. Неторопливо подошёл к нам, сощурился подслеповато, разглядывая нежданных гостей.
– Доброго здоровьица, адара.
– Спасибо, и вам не хворать, – на всякий случай отозвалась я.
– А что это адара позабыла в нашем захолустье? От Ливента до любой границы как от всякого домена до перепутья. Вроде и рядом, а поди ж дойди.
– Я… немного промахнулась при теле… при перемещении из Исттерского домена, – соврала я.
– А направлялись куда? – живо поинтересовалась Анна. – К границе или в Дорон?
– Дорн? – хотя оно вряд ли, конечно, не то кино.
– Дорон – столица Бертерского домена, – негромко пояснил Филипп и, повысив голос, ответил: – Да, туда.
Я выразительно посмотрела на сочетаемого. Необязательно вместо меня вешать лапшу на уши хозяевам трактира, я и сама справиться могу.
– И когда снова в путь? Обогреетесь и отправитесь или обождёте, как прояснится? – продолжила расспросы Анна и добавила, обратившись к мужу: – Я слыхала, адары не отправляются в путь по плохой погоде.
О влиянии погодных условий на телепортацию я пока ничего не слышала – тем более речь всего-навсего о дождике, а не о снегопаде, урагане или тропическом ливне, – но кивнула в надежде потянуть время.
– Обождём. Спасибо вам за гостеприимство и беспокойство.
– Тю, оно нескоро ещё прояснится-то, – отмахнулся Давуд и, потеряв к нам всякий интерес, ушёл на кухню.
Глава 12
Глава 12
Давуд оказался прав: небо не прояснилось ни через час, ни через два, ни даже к вечеру. Дождь тоже так и моросил без перерыва. Мелкий, холодный, докучливый, он без устали стучал по карнизам, дополняя вкрадчивым этим шелестом сонную тишину провинциального городка.
Время тянулось одуряюще, нестерпимо медленно, делать было решительно нечего и распитие алкогольного содержимого кружки не сильно помогло скоротать ожидание. Анна расспросила нас о цели визита в Дорон, Филипп что-то ей наврал, лучше меня знакомый с предполагаемыми причинами, способными привести адару в столицу, и вскоре хозяйка оставила нас в покое, занявшись своими делами. Наученный горьким опытом, Филипп не ныл и не требовал сию минуту вернуть его если не в цивилизацию большого города, то хотя бы в тепло и комфорт богатого дома. Он молча ждал вместе со мной, время от времени прохаживался по залу, дабы размять ноги, и выглядывал в окно. За целый день посетителей в «Белом волке» набралось с десяток человек из числа местных жителей, заходивших съесть тарелку супа, отведать фирменного жаркого Анны да перехватить кружку горячительного. Наше присутствие их изрядно удивляло, они настороженно на нас косились и шёпотом спрашивали Анну, что это за залётные птицы. Хозяйка охотно пересказывала, кто мы и откуда взялись, и настороженность сменялась недоумением. Вероятно, о влиянии погодных условий на телепортацию адар они тоже слыхом не слыхивали. Впрочем, удовлетворившись пояснениями Анны, с нами они не заговаривали, и ладно.
Мы ждали.
Ждали.
И ждали.
По хмурой погоде, а может, и по времени года, сумерки опустились рано, быстро. Давуд вышел на улицу, зажёг фонарь перед входом, вернулся, неодобрительно поглядел на нас и обронил, что зря мы тут рассиживаемся. Я попыталась прикинуть, сколько времени мы провели в доме Ярен и когда появилась Алишан. Выходило часов четырнадцать. Может, больше, может, меньше, самих часов у Ярен не было, и считала я весьма приблизительно. Сюда мы перенеслись утром… в Исттерском домене точно было утро, а который час был здесь, хрен его знает… и как в этом мире вообще обстоят дела с часовыми поясами и климатическими зонами. Искажения искажениями, однако должны же пояса и зоны быть в принципе, так ведь? Но в любом случае времени прошло немало, вон, день закончился… можно предположить, что скоро Алишан объявится…
Наверное.
– Сколь полагаю, сегодня мы в Исттерский домен уже не вернёмся, – констатировал Филипп, когда Анна вышла в зал забрать оставшуюся на столах посуду.
– Послушайте, Филипп, – зашептала я. – Я просто не знаю, как перемещаться из точки А в точку Б, понимаете? Оба этих прыжка в никуда вышли случайно, я даже сообразить ничего не успела, не то что данные собрать и проанализировать.
– Кажется, вы пытались меня куда-то послать ровнёхонько перед нынешним перемещением.
Куда я его посылала?
Ах да, точно-точно.
– Это не кудыкина гора, уверяю вас, и вообще не гора, – я широким жестом обвела зал и указала на протирающую столы Анну. – И вряд ли её сына зовут Кузя.
– Да, это маловероятно, – на диво благодушно согласился Филипп и обернулся к хозяйке. – Озел Бёрн, не подскажете, где в вашем замечательном городе можно снять комнату на ночь? – оценивающий взгляд прогулялся по мне, взвешивая мою платёжеспособность. – Хорошо бы недорого.
