Вероника Мелан - Чейзер. Крутой вираж
Пустая дорога, скоро въезд в город; в салоне пахнет кожей. Темнота, одинокие фонари в боковом зеркале, размеренный шорох шин.
Много мыслей, много эмоций, и над всеми ними довлело единственное чувство, висящее, словно одинокая луна над миром, – досада.
Хорошо, наверное, он зря использовал слово «шлюха», но и вешаться на него не стоило. А Лайза пересекла границу личного пространства незнакомого мужчины – жирный минус ей. Но дуэль? Этого он не ожидал. Ни подобной наглости, ни выпущенных веером из пушистых лап когтей, ни… двигателя «Ли802» в ее машине.
С каких гребаных пор в «Миражах» стали встречаться двигатели от ракет?
С точностью автоэксперта Мак знал, что в заводских версиях выпускались три варианта моторов объемом в 1.9, 2.3 и 2.8 литра. Но никак не «Ли-твою-налево-802» с тремястами кобылами, шестью цилиндрами и турбонаддувом!
Интересно, Рен знал?
И кто, черт подери, учил эту суку водить? Талантливую, надо признать, суку, которая знала, что ее машина проигрывает ему по мощности на треть, но все равно вышла на трассу, не побоялась. А потом еще скалилась из-за стекла на виражах при скорости под двести…
Лайза. Дайкин.
Мак против воли почувствовал мимолетное желание подмять ее под себя, разложить руки в стороны, впечатать запястья в матрас, сдавить их до синяков…
Стороннюю мысль пришлось отогнать; впереди пронеслась на мигающий желтый старая неказистая «Аура» – неуклюже вильнула задом при развороте, жалко скрипнула шинами и, загрохотав выхлопом, понеслась прочь.
Сразу видно – въехал в город; стоя на светофоре, Чейзер потер костяшками пальцев краешек губ.
«Кто-то должен был учить ее вождению. Не сама ведь? Чертов умелец…»
А он еще дал ей фору, там, на старте. Подумал, будет обидно, если эта девка лишь на секунду увидит стоп-сигналы его «Фаэлона», а после тот скроется за горизонтом, исчезнет в пелене дождя.
Дал фору? Водитель усмехнулся, на этот раз весело: вот он ошибся! Да она зубами вырвала бы свои секунды назад. Точными виражами; тонкими, вращающими руль, как заправский гонщик, руками…
Он смеялся над ее одеждой – она над ним. Знала, выдра, знала, что у нее есть шанс. И использовала его.
Чейзер против воли восхитился почти незнакомой девчонкой – не мог не восхищаться теми, кто так умело надирал ему задницу, а таких находилось слишком мало. В последнее время, признаться, вообще не находилось, увы.
До особняка осталось три квартала; мокнущий город переливался лужами.
Восхищение восхищением, но одна мысль вот уже не первый раз вытесняла остальные – они плохо попрощались на финише.
– Три об меня ноги – сегодня можно…
– Да пошел ты! Ничего ты мне больше не должен.
И полный горечи взгляд, излившаяся в голосе обида.
Странно, что эти слова запали в душу. Наплевать бы и забыть, ведь он пытался извиниться…
«Ты сам бы не принял такие извинения».
Ну да, деваться некуда, не принял бы, потому как неискренние, но он все равно пытался? Да кому он врет – и не пытался толком. И нечего удивляться, что вредная мисс Дайкин даже слушать его не захотела.
Чертов вечер. Чертова гонка. Едритовы слова.
Он проиграл и не пожелал этого признать – вот от чего этим вечером ему на самом деле было противно.
Впереди отворилась ограда; «Фаэлон» медленно въехал во двор и свернул к гаражу.
«А кто в такой момент смог бы извиниться искренне?» – захлебывался внутренний голос – голос слабака, обиженного мальчика.
«Настоящий мужчина, вот кто, – вторил ему другой, железный и уверенный. – Тот, кто не теряет честь и достоинство лишь потому, что в чем-то оказался вторым».
Этот монолог Мак Аллертон прокручивал в голове, уже сидя в кресле со стаканом скотча. Перед глазами – камин, за окном – улица с дождем; ноги – на пуфе.
«Это всего лишь девчонка!»
«Человек».
«Ты предлагал ей…»
«Не предлагал. Искренних извинений я не предложил».
«И не должен был».
«Должен».
«И мотор заменить должен?»
Да, должен. Несмотря на то что победительница «сняла» с него все долги, обиделась. Теперь сдержать слово – дело чести, а не отмашка «делай/не делай» чьей-то рукой.
Он придет к ней, извинится и попросит возможность выполнить то, что обещал. Пригонит ее «Мираж» в свой гараж, заменит на нем движок, отгонит назад и про все забудет. Все просто.
Десятью минутами позже, держа в руках почти пустой стакан, Мак Аллертон никак не мог понять, почему все еще думает о ней – о пустоголовой, безбашенной, лживой и дерзкой подруге Элли. Из-за ладно сидящей по фигурке водительской курточки? Из-за остатков адреналина и того, кто явился причиной его выброса в кровь? Из-за собственного проигрыша?
Нет, с этим он разобрался.
Привычно всплыла в сознании карта города, а следом – команда на поиск объекта. Чейзер включил прибор внутреннего слежения: где она сейчас, мисс Дайкин? – найти.
И спустя две секунды распахнул глаза, удивился. Потому что ничего не ощутил. Пустота, гладкая поверхность и отсутствие сигнала.
Черт, он точно устал.
Проиграл гонку, теперь не может отыскать объект. Спать, спать и только спать, иначе Дрейк ему – сонному и вялому – завтра собственноручно выдаст не только по первое число, а на год вперед.
Отдых. Все остальное отложить.
Отставив стакан, темноволосый мужчина поднялся с кресла, плотно прикрыл стеклянные створки камина, стянул майку и бросил ее на стул. Душ, кровать, и больше никаких мыслей.
Глава 7
Утро нового дня выдалось теплым, но пасмурным.
Лайза проснулась в семь утра и какое-то время лежала в постели, постепенно осознавая, что сегодня не нужно идти на работу. Больше вообще не нужно идти на работу.
Нет. Работы.
Новое для нее состояние, дискомфортное. Одно дело, когда у тебя на банковском счету сотни или хотя бы десятки тысяч, другое – когда там едва наберется жалкая тысяча, а зарплата – такая приятная и привычная, как уютные домашние тапки, – больше не упадет в конце месяца, выделенная чьей-то заботливой рукой, на твою карточку.
«Может, обратно?»
Эту мысль она отмела с порога – обратной дороги нет. Майлз примет – пожурит, поворчит и вздохнет с облегчением, мол, бывают у людей завихрения мозга, что поделаешь? – и возьмет обратно. Но Лайза не пойдет.
Какое-то время она, сонная, помятая, завернутая в халат и босая, стояла на маленьком балконе – созерцала пока еще почти пустой проспект: две машины у магазина, три припаркованы у входа в парк. К остановке лениво подъехал автобус, распахнул двери, какое-то время постоял, ожидая пассажиров, но их не нашлось – автобус, не заполучив добычу, уехал прочь. Над городом раскинулась пелена из светло-серых тонких облаков, закрывших все небо; день без солнца – душа без света.
![Вероника Мелан - Чейзер [litres]](/uploads/posts/books/484/484.jpg)
