Арестантка: Путь на Броссар (СИ) - Вайшен Нина

– Гони всё, что у тебя есть! – зарычал последний оставшийся в строю бандит.

Я резко взмахнул руками заученным движением, перехватил пистолет, ударил соперника локтем в бок. И целился теперь в него. Что б его! Я победил.

Послышался знакомый голос:

– Какие-то проблемы?

Сантьяго вышел в тонкую полосу света. Взглянул на меня сурово, но почему-то улыбнулся краем губ. Мне подумалось, что он хотел сказать, ну я же говорил, что ты не безнадёжен.

– Нет, – амбал поднял руки.

– Думаю, что ты не хочешь их создавать, – с леденящим спокойствием сказал Сантьяго.

– Нет.

– Крис, пошли, – сказал Сантьяго, кивая мне.

Я аккуратно прошёл мимо лежащего бандита, Сантьяго пропустил меня вперед и вышел следом. Пистолет я спрятал под курткой. Не отдавать же грабителю обратно.

– Держись рядом, сказал же, – буркнул он, когда мы поравнялись.

Я обернулся на мальчишку, всё ещё стоявшего возле тёмного коридора и, видимо, поджидавшего новую нерасторопную жертву. Но мне он казался ужасно несчастным, в груди тонко кольнуло. Я достал сухпай из кармана разгрузки и быстро отдал его ребёнку, который затащил меня в западню.

Он недоумённо посмотрел на меня, покрутил брикет в руках и убежал куда-то в недра коридора. Следом за ним ринулись малыш с матраса и его худая дворняга.

– Ты что сдурел? – Сантьяго дёрнул меня за плечо. – Крис, наша задача быть неприметными.

Я не ответил, просто пошёл за ним.

Мне в детстве мама говорила, что когда тебя обидели, а ты обидишь в ответ, ничего не изменится… Просто в мире станет ещё на одного обиженного ребёнка больше. Поэтому я поступил так, но рассказывать об этом Сантьяго не имело смысла. Вряд ли бы он меня понял.

Мимо шли люди в странных одеждах, какая-то женщина в непозволительно короткой юбке. Я даже прикрыл глаза, чтобы не видеть этот срам. Хотя успел заметить, что ноги у неё были красивыми.

– Сейчас мы с тобой идём в «Нежные ляжки», и постарайся там не упасть в обморок, – сказал Сантьяго, когда мы наконец свернули из центрального коридора в узкий боковой, который назывался непонятным мне словом:

«Потрахушки».

«А что такое потрахушки?» – спросил я.

– Ну… – Сантьяго сначала стал ещё серьёзнее обычного. – Это секс.

«Секс? Сектор, куда мы идём так и называется?»

– Как видишь…

«А почему он так называется? Там что реально происходит секс?»

– Что написано, то и происходит, – сказал Сантьяго, и вдруг широко улыбнулся глядя на меня. – Думаю, что ты будешь в шоке… когда я впервые попал в такое место, то забился там в угол.

«То есть прямо у всех на глазах?»

– Прямо… – Сантьяго снова стал серьёзным. – Только ты помнишь, что нам нужно быть неприметными. Поэтому, чтобы там ни происходило, делай вид, что ничего особенного не происходит. Сможешь?

Казалось, что он говорил это, действительно полагаясь на меня. Рассчитывал, что я смогу.

«Не обращать внимание на разврат?»

– Да, делай вид, будто это скука смертная. Нам нужно зайти в бордель, пройти его насквозь и попасть в кабинет к владельцу.

Конечно, звучало просто. Да и я понимал, что выбора у меня нет. Сам хотел пойти с Сантьяго и осмотреться на станции. А Сантьяго не хотел оставлять меня одного, потому что лучше пусть угонят корабль, чем меня вместе с кораблём.

«Хорошо», – сказал я, вспоминая, как смотрел порно.

Если люди вокруг будут делать то, что я там видел, реально ли я смогу представлять, что они просто упражнения делают? Не замечать? Хотелось спросить, а люди там будут голыми?

Мне даже показалось, что я почувствовал какую-то потаëнную радость от этого осознания. Как будто приоткрылась какая-то дверь, и щель манила меня в неё заглянуть. Я скривился, отбрасывая неприемлемые чувства.

За порно я долго сидел в карцере один, без каких-либо предметов или развлечений. Чувствовал сквозь зеленоватое око камеры презрительный взгляд надзирателя.

Это презрение до сих пор ползло под кожей, вызывая неприятную дрожь.

И, конечно, я не должен смотреть ни на кого, кроме Принс. Мне вспомнилась её худощавая фигура в бельё, чëткий изгиб талии. Испещренная шрамами спина. От воспоминания стало больно, что я не могу её поцеловать сейчас. Я раньше и не знал, что можно так изнывать от нежности. Нельзя мне ни на кого смотреть, кроме неё. Буду пялиться Сантьяго в спину.

13.4

~3112~

– Что у вас тут за совещания после отбоя? – послышался хриплый голос Шëпота, который вышел из каюты Альдо и направился к нам. Когда он сделал первый шаг, то чуть замер, словно принимая какое-то решение.

– Я зашла поболтать с Матео, – торопливо ответила я.

Для меня Шëпот всегда был фигурой пугающей, непонятной. Я не знала, как он ко мне относился. Смотрел пренебрежительно или снисходительно. Думал, что я вернулась и сломала их размеренную жизнь? Или был рад, что появились какие-то надежды и новые схватки? Этот человек скрывал свои чувства лучше Сантьяго и всегда держался особняком.

Его появление меня даже испугало.

–  Малыш-Матео поправился, скоро приделаем ему новые пальцы, вставим глаз и вообще будет ещё лучше, чем раньше, – это была неожиданно длинная реплика в исполнении Шёпота.

Матео тепло улыбнулся, опустил взгляд. Казалось, он меньше был удивлён поведением Шёпота, чем я.

– Ну куда уж лучше? – произнёс он довольно громко.

– Вы можете потише? – послышался голос Кали, и я ощутила, что рука Матео на моём плече напряглась. Обрубки пальцев попытались сжаться в кулак. Это выглядело горько.

– А ты не хочешь поболтать с нами? – зачем-то спросил у неё Шëпот.

– Нет, сэр, у нас отбой, – её голос звучал нарочито холодно.

– Сэр, ну зачем вы? – Матео отвернулся к стене. – Говорю же, она непреклонна.

– Непреклонна она, – проворчал Шëпот. – Это разведданные непреклонны, а девушка может склониться  в конце концов, особенно если её склонять. Хотя… явно не мне об этом говорить.

Не уверена, что он раньше говорил столько слов за раз. Потом Шёпот резко замолчал, будто что-то увидел за моей спиной. Нет, он не выглядел шокированным, но явно заинтересованным. Я невольно посмотрела через своё плечо. Там просто была стена.

Я снова перевела взгляд на Шëпота, он так и пялился в одну точку, будто слушал, что ему говорят. Хотя все молчали.

– Принс, ты же трогала тот инопланетный браслет? – сказал он через несколько секунд.

Я вперилась в него непонимающим взглядом. Почему он спрашивает об этом? Каким образом браслет касается Шепота? Я бы поняла, если бы Альдо начал расспрос.

– Трогала, – я кивнула и встала, вытянувшись по стойке смирно от испуга.

– И как оно? – он как-то загадочно ухмыльнулся.

– Ну…

Шепот посмотрел на Матео, потом на Хана, о чем-то раздумывая. Рассеянный белый свет из лампы бросал блик на его вспотевший лоб. Он волновался? Шепот и волновался?

– Что случилось после того, как ты дотронулась до браслета? – он заговорщически понизил голос. – Ты видела Карлоса?

На несколько секунд я онемела. Все молчали и тишина стала гнетущей. Я не говорила ни одной живой душе, что со мною происходило те мгновения. Откуда он мог знать?

– Ты видела Карлоса? – удивился Матео. – В смысле, что он тебе привиделся, когда ты была без сознания?

Я всё ещё не решалась заговорить, не понимая, что Шепот имел в виду. Если я сейчас скажу, какое это будет иметь значение? А может, всё-таки поделиться?

Шёпот показался мне совсем иным, каким-то более близким, чем раньше. Он ждал от меня ответа, не требовал, а будто просил о честности. Его сухие, мазолистые пальцы скрестились домиком.

– Когда я была без сознания, Карлос мне сказал, что «Форс-Мажор» выйдет из прыжка через двадцать минут, – произнесла я.

Шепот напряг губы, и они стали тонкой линией.

– И «Форс-Мажор» реально вышел из прыжка через двадцать минут, – добавил Хан.