Война Крайер (ЛП) - Варела Нина
– Что вы собираетесь мне показать? – спросила она всё более недоверчиво.
– Просто зайдите внутрь, – сказал он. – Обещаю, вам это будет интересно.
Она вошла за ним. Крайер никогда раньше не бывала в его спальных покоях, которые находились на совершенно другом этаже от его личного кабинета на нижних этажах, и, войдя, на мгновение насторожилась. Это было большое, но относительно пустое помещение, апартаменты временного гостя, с кроватью, письменным столом, несколькими сундуками одежды и массивным гобеленом у боковой стены. Крайер не могла представить, что он мог бы ей показать, если только это не какая-нибудь безделушка из его многочисленных путешествий. Она ждала, что он достанет что-нибудь из сундуков, но вместо этого Кинок направился прямо к дальней стене комнаты.
Он прижал руку к одному из камней на стене, и участок стены сдвинулся под его прикосновением – потайной проход. Крайер знала, что во дворце их несколько, большинство предназначено для отхода в случае нападения, некоторые ведут в покои, подобные этому.
Дверь открылась со звуком скрежета камня о камень, и Кинок снова оглянулся на Крайер, его глаза сверкали.
– Идёте, миледи?
Она последовала за ним в потайную комнату и остановилась.
В отличие от спальни позади них, эта комната была какой угодно, но только не пустой. Она была тесной, едва ли больше шкафа, но выглядела как алхимическая лаборатория, какие Крайер видела на иллюстрациях в научных книгах: повсюду стояли флаконы размером от длины её мизинца до пузатых стеклянных графинов, в которые могло поместиться пол-бочки вина. Некоторые флаконы соединялись тонкими стеклянными трубками; из некоторых валил дым; некоторые казались пустыми, а в других была густая пурпурно-чёрной жидкость. Стены комнаты были увешаны схемами человеческих тел и тел автомов, поперечные сечения которых показывали вены, мышцы, сложную паутину нервной системы. Когда Крайер вдохнула, воздух показался ей едким и металлическим на вкус.
– Что это? – ошеломленно спросила она. Отец об этом знает?
– Это мой маленький эксперимент, – сказал Кинок. Он наклонился, осматривая один из флаконов, наполненных тёмной жидкостью. – Леди Крайер, что вы слышали о Турмалине?
– Почти ничего, – ответила она. – Это такой камень, верно?
– И да, и нет. Турмалин – это также название соединения, открытию которого я посвятил свою жизнь. Некоторые: мастера, акушерки, скиры – верят, что можно создать состав, который служил бы вечным питанием для автомов.
Теперь Крайер уже с интересном оглядела флаконы:
– Хотите сказать, он лучше, чем камень-сердечник?
– Турмалин будет производить на наш Вид такое же действие, как вино на людей, – он вовремя взглянул на неё и заметил, как расширились её глаза. На его губах появилась тонкая улыбка. – Представьте себе: больше не нужно поглощать что-то каждый день, чтобы выжить, никакой зависимости от Железного Сердца, поставок камня-сердечника, от этих весьма ненадёжных торговых путей. Турмалин можно будет производить где угодно. Мы сможем просто... жить. Никакого страха, никаких опасностей. А вы станете намного сильнее, чем сейчас.
– Вы... считаете, нам не следует полагаться на Железное Сердце?
– Конечно, не следует, – сказал он. – Камень-сердечник всегда был ограниченным ресурсом. Этим Железное Сердце ничем не отличается от алмазной шахты, леди Крайер. Рано или поздно, но бриллианты всё же закончатся.
Её глаза расширились:
– И когда же у нас закончится камень-сердечник?
– Этого не знают даже Хранители. Но… я предпочитаю готовиться к худшему. Чтобы меня уже не застали врасплох.
Переминаясь с ноги на ногу, Крайер переваривала полученную информацию, но не позволяла себе забыть, зачем она здесь.
– Но какое отношение всё это имеет к "сердцу Йоры"?
– Ах… миледи, это просто другое название Турмалина. Полагаю, так его назвали после человеческие слухов и бабушкиных сказок о его истории. Вот и всё.
Он отвернулся, давая понять, что больше не станет отвечать на вопросы. На лице и в языке тела читалась незаинтересованность, но Крайер не могла отделаться от мысли, что он что-то недоговаривает о сердце Йоры.
В углу стоял небольшой столик со множеством инструментов. Кинок достал тонкий нож и на глазах у Крайер уколол палец и капнул кровью в один из флаконов. И Крайер поняла, что это за тёмно-пурпурная жидкость. Кинок экспериментировал с собственной кровью.
Она отвернулась, чувствуя лёгкое отвращение. Её взгляд упал на одну из диаграмм на стене. Это было что-то вроде генеалогического древа человека, за исключением того, что оно располагалось не сверху вниз, а наружу от центра, как спицы колеса. В центре древа красовалось имя – Томас Рен.
– Ваше расследование, – пробормотала Крайер. – На схеме указаны те, кто работал с Реном?
– Каждый гений черпает вдохновение у окружающих, – криво усмехнулся Кинок. – Многое можно узнать, прослеживая связи от одного разума к другому.
Она не ответила, но почувствовала некоторое облегчение, увидев работу Кинока в таком виде. Она провела пальцем по одной из линий на карте; она была единственной, выделенной красным.
– Что это? – спросила Крайер.
Кинок оглянулся:
– Слух, не до конца подтверждённый, но некоторые говорят, что Томас Рен был влюблён в другую учёную и та родила ему ребёнка.
Это немного успокоило Крайер. Ничто из его занятий не казалось таким уж опасным – возможно, она слишком остро реагирует на свои подозрения насчёт него. Может быть, он действительно хотел с ней породниться, помочь ей, несмотря на её Ущербность?
– Рад, что моя работа кажется вам полезной, – сказал Кинок несколько минут спустя, тщательно закрыв потайную дверь, когда они, наконец, направились в большой зал на ужин с Эзодом и Джунн.
– Вы правы, – честно ответила Крайер. – Мне интересно всё, что связано с историей нашего Вида. И... Турмалин, безусловно, заманчивая идея. Особенно если у нас может закончиться камень-сердечник. Вы говорили об этом с отцом или с кем-нибудь ещё из Совета?
– Так много вопросов, леди Крайер, – заметил он, снисходительно улыбаясь. – Не волнуйтесь, я отвечу на все. И я могу показать вам больше, гораздо больше, пока вы будете оставаться преданной мне.
Что?
У Крайер не было возможности переспросить, что означают его слова. Они дошли до большого зала, где их уже ждала королева Джунн.
* * *
Ужин прошёл напряжённо.
Демонстрируя убеждения Эзода, стол в большом зале был заставлен человеческими деликатесами в дополнение к чайнику с жидким сердечником в виде птичьего черепа: тушёная баранина, солёная рыба, сдобный чёрный хлеб с маслом и мёдом, блюда с засахаренными фруктами из садов. Никто не ел, кроме королевы.
Эзод сидел рядом с королевой Джунн, пока она пировала, и вёл сердечную беседу. Но Крайер заметила что-то холодное и расчётливое в глазах отца. Сегодня вечером он выглядел по-королевски, в тёмно-красной мантии, которую обычно приберегал для заседаний Совета или других официальных мероприятий. На его шее поблескивала золотая брошь с выгравированным гербом правителя: сжатый кулак, корона, сверкающий рубин. Он улыбался, придав своим чертам дружелюбное выражение – гостеприимный, добродушный правитель. Но его глаза говорили о другом.
Крайер сделала глоток жидкого сердечника. Что-то другое просто не шло в горло. Она слышала, как желудок Эйлы переваривает сам себя. Эйла, как обычно, стояла на коленях у ног Крайер, хотя советник королевы Джунн по человеческим вопросам сидел за столом вместе со всеми остальными. От этого кожа Крайер зудела и чесалась.
Эйла весь день вела себя отстранённо. Во время встречи королевы она по пятам ходила за Крайер, как безмолвный призрак, глядя перед собой незрячими глазами, и в какой-то момент чуть не споткнулась о шлейф её платья. Так бы и случилось, если бы Крайер вовремя не убрала его у неё из-под ног.