Кэрол Гудмэн - Демон-любовник
Струйка тумана, обвившаяся вокруг моей шеи, внезапно застыла. Я вдруг ощутила его… нерешительность, что ли. Когда он снова заговорил, я могла бы поклясться, что его голос звучит иначе — уже не так елейно, как до этого, зато более реально. Сразу стало понятно, что до этого момента он играл.
— Так вот, значит, чему научила тебя жизнь?.. — протянул он. — Бедная девочка… — И тут его голос снова зазвучал вкрадчиво… голос, словно сотканный из расплавленного солнца пополам с медом… — Со мной все будет по-другому, обещаю. Может, с твоим смертным приятелем все действительно так, как ты говоришь, но со мной… со мной все будет иначе…
Может, причиной тому была моя привязанность к Полу (я ведь по-прежнему была привязана к нему, верно?), может, легкий оттенок презрения в слове «смертный», неприятно резанувший мне ухо, а может, игривый тон, которым он намекал на то, что мне действительно нужно… не знаю, но я вдруг почувствовала, как наваждение развеялось.
— Плохо ты разбираешься в современных женщинах, дружок. Тебе еще многому следует научиться. Для нас любовь — это не только постель, — сжав кулаки, отрезала я. — Так что твои взгляды слегка устарели, знаешь ли. Небось забыл уже, каково это — быть человеком?
Вскинув руки, я быстрым движением стащила его с себя, не дав ему опомниться, чтобы он не стал нашептывать свои сладкие обещания. Я рвала его в клочья, как обычную тряпку… а потом затолкала то, что от него осталось, в сахарницу и поспешно пробормотала строчки, которые отыскала в книге Ангуса Фрейзера.
— Изыди, инкуб!
Изгоняю тебя, демон!
Исчезни во мраке, Ганконер!
Я была уверена, что он попытается сопротивляться, но в комнате повисла странная тишина… Оцепенев, я смотрела, как обрывки тумана, судорожно дергаясь и извиваясь, пытаются вновь соединиться в лицо. Ветер за окном внезапно стих — казалось, он ожидает приказаний хозяина. Теперь я знала, что мне делать. Что я должна сделать. Этого не было в книге Фрейзера, зато это здорово сработало в том баре в Боуэри, когда я отшила прицепившегося ко мне как клещ, на редкость назойливого парня. Ухватив обеими руками сахарницу, я подняла ее над головой, дождалась момента, когда передо мной вновь появилось его лицо, и плеснула в него кипятком.
Сильным порывом сквозняка обрывки тумана словно сдуло в открытое окно. Не удержавшись на ногах, я опрокинулась на спину. Рукой я нечаянно сшибла одну из горевших свечей и зашипела, когда оплывающий воск обжег мне костяшки пальцев. Кое-как встав на колени, я переступила через двойной круг из соли и капель еще горячего воска и доковыляла до окна. Я собиралась закрыть его, но то, что увидела, когда ухватилась за подоконник, заставило меня оцепенеть.
Деревья, которые еще совсем недавно дрожали, склоняясь в унизительных поклонах, раболепно пригибавшиеся к земле, теперь неподвижно застыли… Только стояли они не прямо, как обычно, а словно повинуясь какому-то невидимому приказу, клонились к востоку… Каждая веточка, каждый листик, напряженно вытянувшись, будто стрелка компаса, указывали в одну сторону. Можно было подумать, какая-то сверхъестественная сила старается оторвать их от земли и унести подальше от дома. Вокруг стояла неестественная тишина, нарушаемая только шорохом лап. Я опустила глаза вниз: во дворе мелькали какие-то тени… опоссумы, белки, а вслед за ними даже олень, — и все они, обезумев, мчались из леса, словно спасались от пожара. Я стояла не шевелясь, задержав в легких воздух и слушая собственный обезумевший пульс. Волосы на затылке встали дыбом, поднявшись в воздух, они вдруг вытянулись в том же самом направлении, что и деревья за окном. А вокруг по-прежнему стояла мертвая тишина. Казалось, весь мир вокруг затаил дыхание…
В голове у меня всколыхнулось смутное воспоминание… Точно, спохватилась я, припомнив прочитанный не так давно рассказ одного из тех, кому удалось пережить цунами, случившееся в Индонезии пару лет назад. По его словам, точно такая же мертвая тишина повисла в воздухе за мгновение до того, как огромная волна хлынула на берег, сметая все на своем пути.
Я тоже вначале услышала: звук, похожий на грохот приближающегося поезда, от которого задрожали стены, — а потом увидела это — исполинский вихрь поднялся над лесом и двинулся ко мне, на своем пути вырывая из земли вековые дубы точно зубочистки. Какая-то доля секунды, и он обрушился на дом. Оконное стекло словно взорвалось, дождь осколков окатил меня с головы до ног. Рухнув на пол, я закрыла голову руками. Что-то с размаху ударило меня по голове — судя по запаху горячего воска, одна из свечей. Почему-то это взбесило меня больше всего. Приподнявшись на локтях, я обернулась лицом к ветру.
— Если ты так реагируешь, стоит только девушке сказать тебе «нет», — рассвирепев, заорала я, стараясь перекричать его, — значит, я правильно сделала, послав тебя ко всем чертям! Катись ты со своей любовью знаешь куда?
Ураган свирепствовал над городом, словно намереваясь стереть его с лица земли. Ветер ревел и дергал окна, пытаясь распахнуть рамы, выломать их и унести прочь. Он гнул деревья будто луки. Луна словно провалилась куда-то, а по небу то и дело разбегались молнии, и казалось, что оно вот-вот не выдержит, сколется на кусочки и обвалится вниз.
Оглушительный раскат грома сотряс весь дом, за ним последовала еще одна вспышка молнии, на мгновение точно заревом осветившая всю комнату. Мне вдруг пришло в голову, что было бы неплохо на всякий случай отойти подальше от окна, а еще лучше вообще убраться из комнаты. Я осторожно поднялась на ноги (это было непросто, учитывая кучу осколков на полу) и двинулась к дверям. Битое стекло и соль противно скрипели под ногами — слава Богу, у меня хватило ума остаться в туфлях. Сказать по правде, я боялась, что мне не удастся открыть дверь, но едва коснулась дверной ручки, как она распахнулась. «Да благословит тебя Бог, Брок», — беззвучно выдохнула я, с облегчением вывалившись в коридор. Стоило мне переступить порог, как дверь, словно только и дожидаясь этого, с грохотом хлопнулась у меня за спиной. Вслед за этим послышался еще кой-то грохот — мне показалось, что звук донесся снизу. Проклятие, промелькнуло у меня в голове… со всеми этими событиями я напрочь забыла о Феникс!
Кубарем скатившись по лестнице на первый этаж, я обнаружила ее сидящей на кушетке — в вытаращенных глазах застыл ужас, вставшие дыбом волосы заставили бы позеленеть от зависти даже Энди Уорхола, но во всем остальном, насколько можно было судить, Феникс была в полном порядке. Все окна первого этажа были закрыты — и каким-то чудом остались целы. Я прислушалась. Кто-то оглушительно колотил в парадную дверь.
