Карен Монинг - В огне
- Я все еще здесь.
Я смотрю на Бэрронса. Он остановился и пристально смотрит на меня, прищурившись и скрестив на груди руки. Он выглядит так, словно хотел что-то сказать, но передумал.
- Мог бы и заступиться за меня, - ворчу я. - Скажи ему, что мы возвращаемся в магазин, и точка.
На его губах - легкая улыбка.
- Вряд ли будет справедливо, если вы будете «защищать» только меня.
То, как он выделил слово «защищать», выдает его. Не знаю как, но он понял, что я солгала. И это его забавляет. Он собирается молча наблюдать за тем, как я увязну в паутине, в которую сама же влипла.
Кажется, он действительно сыт по горло моей «идиотской пассивностью».
Как и я.
Но как выяснилось сегодня, она гораздо лучше идиотской активности.
Взаперти в Честере без возможности избавиться от своих отвратительных сталкеров, мне не избежать конфронтаций с Риоданом, и, боюсь, в окружении монстров, будучи одержима монстром, я ещё и не такого натворю.
Глава 13
Я просто затаился, чтобы сделать передышку[27]
Джада
Она должна убить.
Она видит цель и не остановится перед препятствиями.
Когда закрывается одна возможность, открывается иная.
В том направлении, в котором она движется, есть двое из её списка. С ними она разберется по-другому, проявив милосердие, которого они не заслуживают. И хотя их преступления многочисленны, в отличие от Темной, которая была изначально её целью сегодня, они люди. Людей она уничтожает быстро.
Убийство не приносит ей удовольствия. Её удовлетворяют оплаченные долги и восторжествовавшая справедливость. Поэтому есть те, кого она будет защищать любой ценой.
Повернув за угол, она попадает на слабо освещенную улицу, поднимает взгляд на разбитый фонарь, потом опускает его на мостовую, по которой стелется легкий туман, и поднимает его снова.
Она останавливается, чтобы изучить открывшуюся сцену: кровь Темной капает с зазубренных краев стеклянного плафона; обездвиженные части плоти фейри собраны в кучу; на небольшой груде человеческих останков лежат увядшие цветы; посреди всего этого беспорядка следы из крови и липкой зеленой жидкости, по которым можно вычислить движения.
Она подходит ближе. Кто-то положил удостоверение личности мужчины поверх цветов, чтобы нашедший смог его идентифицировать, давая близким возможность попрощаться и не мучиться в неведении о том, вернется ли домой их муж и отец.
Если бы не цветы, она бы подумала, что это сделали ради мести, а не сострадания.
Милосердный прохожий, пришедший после убийцы?
Она закрывает глаза, анализируя, оценивая, сопоставляя увиденное с теми фактами о людях и монстрах, которые стали ей известны за годы сражений. Методично, используя логику, она воспроизводит события, произошедшие на этой улице.
Она исключает вероятность причастности двух действующих лиц. Это дело рук одного.
Кто-то убил фейри и по неосторожности ещё и человека.
Кто-то убил ее фейри.
Если бы она могла чувствовать, её эмоции бы сменялись бы от ошеломления до ярости.
Но она остается безмятежной.
Кто-то другой восстановил справедливость.
И она хочет знать, кто.
Она подходит ближе к груде плоти Темной, замечая пальцы присоски и серую кожу.
Единичные раны от копья на каждом кусочке гарантировали стопроцентную смерть расчлененной-но-все-еще-живой Темной.
По форме ран она вычисляет убийцу.
Ее имя тоже есть в списке.
Она жаждет заполучить это оружие. Когда она его получит, ее уже никто не сможет остановить.
Она поднимает голову. К ней стремительно направляется фейри. Могущественная. Темная. Она охотилась на неё, но не для того, чтобы убить.
- Ты желаешь смерти Темным Принцам, - говорит она в ночь. Она знает, что ночь всегда слушает. - Я сделаю это для тебя. Но взамен ты сделаешь кое-что для меня.
Ей трижды пришлось повторить, прежде чем Принцесса с белоснежной кожей и синими волосами предстала перед ней на туманной улице.
- Что заставляет тебя думать, что я не убью тебя прямо здесь? - от слов Принцессы веет надменностью.
- Возможно, убьешь. Возможно, и нет. Не лучше ли заручиться помощью союзника в этом городе, где нельзя проявлять слабость? Нам обеим не помешают союзники. Не то, чтобы у нас было много слабостей. Но все же они есть. Вы с братьями не можете ни уничтожить, ни околдовать друг друга. И, по-моему, это слабость.
Принцесса, прищурив свои сияющие глаза, присматривается к ней.
А Джада, тем временем, продолжает:
- Заключая сделку с дьяволом, стоит убедится, что он не только в состоянии помочь тебе, но и не поглотит тебя в процессе. Мы с тобой именно такие. И я обещаю не поглощать тебя.
По глазам Принцессы становится понятно, что она изменила свое изначальное суждение.
- Возможно, мы можем быть полезными друг другу. На выгодных условиях.
- Найди для меня одну Темную, - она поясняет, кого ищет.
- Я к ней и близко не подойду, - шипит Принцесса.
- Тогда я не стану убивать твоих братьев.
- Её нереально убить!
- Я сказала «найди», а не «убей». Таковы мои условия. И это не обсуждается.
- Как ты планируешь уничтожить Принцев? Ты всего лишь человек.
- Я знаю, где достать оружие, убивающее фейри.
- Такого оружия не существует.
- Существует.
- Оно убивает всех фейри?
- Да.
- И ты можешь его достать?
- Да.
На какое-то время Принцесса замолкает и, в конце концов, произносит:
- Возможно, у тебя есть полезные знания. Сегодня я не убью тебя. Ты покажешь мне это оружие и продемонстрируешь, как оно работает.
- Сначала ты найдешь для меня ту, что я ищу. И отведешь меня туда.
- Найду и на этом всё.
- Или всё. Или ничего.
- Это две услуги. Оружие достанется мне.
- Двое принцев за две услуги, - решительно отвечает она.
Древние, холодные глаза внимательно смотрят на неё. Она отдает себе отчет, что находится в опасности. Но кто не рискует, тот не побеждает.
Наконец, Принцесса отвечает:
- На войне союзники не помешают.
- Мои услуги будут доступны и в будущем. Оружие будет частью этих услуг.
- Я учту, - говорит она и исчезает.
Глава 14
Вы глупцы, - сказал я так, - ведь молчанье, словно рак[28]
Кэт
Мой дар - если его, конечно можно, так назвать - чуткое сердце. Я начала плакать, едва родившись, и рыдала, пока мне не исполнилось пять лет, три месяца и семнадцать дней - до того самого дня, когда Ровена пришла в дом моих родителей и начала обучать меня, как ограждать себя от нескончаемого натиска чужих эмоций.
