Филис Каст - Богиня по ошибке
— Леди Рианнон! — пробасил знакомый голос.
Я так удивилась, что даже не ответила.
«Неужели огромные твари разговаривают голосом Клан-Финтана?»
Тихое ржание Эпи вывело меня из отупения. По крайней мере, на какой-то момент.
— Клан-Финтан?
— Она здесь! — крикнул он через плечо, и каменистый берег внезапно наполнился темными силуэтами, смутно напоминавшими лошадиные. — Разведите огонь, а то сегодня ночью темно как в аду.
Я услышала, как кентавры быстро собрали хворост, сдвинули камни, защелкали кремнем, но ничего не видела, так как прямо передо мной и Эпи возвышался лошадиный силуэт.
Он заговорил и, похоже, был сердит:
— Вы ранены, Рианнон?
— Нет, я в порядке. Эпи повредила копыто.
— Эпи?
— Хм, я имею в виду кобылу Эпоны. — Я понадеялась, что не ошиблась.
В нескольких ярдах от нас вспыхнул огонь. Кентавры постоянно подкармливали его хворостом, поэтому вскоре я смогла все разглядеть.
Прямо перед нами стоял, подбоченившись, Клан-Финтан и хмурил лоб.
— Какое копыто? — без лишних слов, по-деловому, поинтересовался он.
— Правое переднее. — Я опустилась перед Эпи на корточки и провела руками по ее ноге. — Опухоли вроде бы нет, поэтому я думаю, что это просто ушиб стрелки.
Я бросила на него взгляд и убедилась, что он как будто понял. Ну да, еще бы ему не понять. Он ведь сам наполовину конь.
— Взгляните.
Эпи послушно подняла копыто, и Клан-Финтан наклонился, чтобы внимательно его рассмотреть. Сильные руки кентавра надавливали на те же точки, которые я исследовала несколько часов тому назад. Эпи тихонько заворчала, когда он нащупал больное место, и Клан-Финтан сразу перестал нажимать, погладил ее по шее. Он произносил какие-то ласковые слова, которых я не понимала, но своей мелодикой и напевностью они немного походили на гаэльский. Эпи расслабилась и вздохнула, когда я отпустила ее копыто.
— Сильный ушиб, — с укоризной произнес он. — Как это случилось?
Я выпрямилась и шагнула к Эпи, ненавидя тот факт, что он заставил меня почувствовать вину.
— Мы карабкались по склону, а он начал осыпаться. Наверное, лошадка слишком сильно надавила на заостренный камень.
— Да ведь она могла сломать себе ногу.
— Знаю! И очень переживаю по этому поводу. Так что можете меня не обвинять.
Я поняла, что сейчас разревусь как дура. Эпи саданула меня мордой, и я зарылась лицом ей в шею.
— Она поправится, — мягко произнес Клан-Финтан.
— Знаю! — Я и правда знала.
— Пойдемте к огню. У вас замерзший вид.
Он взял меня за локоть и что-то тихо сказал Эпи. Мы пошли с ним к костру, напоминая заблудившихся ребятишек.
Клан-Финтан подвел меня к более или менее удобному камню, который успел нагреться от костра, и начал раздавать приказы своим людям, коням, неважно кому. Откуда ни возьмись, появилось одеяло и сразу оказалось у меня на плечах. Пара кентавров уже растирали Эпи, и она тихо стояла, явно наслаждаясь таким вниманием. Еще один начал разводить костер в нескольких ярдах от первого. Я с волнением наблюдала, как он разгружает седельные мешки, наполненные — сердце, не стучи так громко! — продуктами. Клан-Финтан вручил мне что-то мягкое, похожее на мешок, а когда я тупо уставилась на непонятную мне вещь, вынул из нее пробку.
— Выпейте, миледи. Это поможет восстановить ваши силы.
Что-то в его тоне подсказало мне, что на самом деле он имел в виду вовсе не мое физическое состояние, а здравый смысл, но я не стала спорить. Я сама так считала.
Вино было красное, густое, восхитительное.
Бросив взгляд на Эпи, я с восторгом увидела, что один из кентавров успел привесить ей мешок с кормом, и теперь она жевала с довольным видом. На костре жарилось мясо, источая такой аромат, что у меня слюнки потекли, и когда я еще раз отхлебнула вина, у меня так громко заурчало в животе, что просто стыд.
— Вы не подумали о том, чтобы захватить с собой провизии? — Клан-Финтан взглянул на меня с полным недоумением.
Уж поверьте мне, учителя английского знают, когда на них смотрят таким вот образом.
— Нет, я… В общем, нет, не подумала, — ответила я так же глупо, как и чувствовала себя.
— Уф.
Он повернулся и ушел прочь, словно у него появилось срочное дело у второго костра.
Я почувствовала себя очень несчастной, ни на что не годной и глупой. Вся съежилась под одеялом, вцепилась в бурдюк и постаралась не думать, из какой шкуры сделали эту штуку, прежде чем налили в нее вино. Тьфу. Вскоре вернулся Клан-Финтан, принес ломоть черствого хлеба, напоминавший большую обеденную булку, в центре которого лежали куски чудесно пахнущего мяса и ароматного желтого сыра. В жизни не вдыхала таких вкусных запахов.
— Держите. Вы, наверное, проголодались.
— Благодарю. — Я выхватила еду, постаравшись не коснуться его пальцев.
Энергично жуя, я смотрела, как он усаживается у костра напротив меня. Остальные кентавры — я насчитала их с десяток — собрались у другого костра. Их тихая дружелюбная беседа сопровождалась приятным журчанием реки.
— Почему вы покинули храм? — Его голос вернул меня к моему собственному костру.
Я проглотила кусочек сыра и быстро запила еду вином.
— Я должна была позаботиться об отце.
— Тогда почему вы не попросили меня сопровождать вас?
— Я… В общем, я…
— Я с самого начала понял, что вы противитесь нашему союзу. — Он поднял руку, останавливая меня, когда я попыталась заговорить. — Знаю, что вы не питаете ко мне расположения, но я поклялся защищать и уважать вас. Чтить вас выше других. — Он перевел взгляд на реку. — Убежав от меня, вы нанесли мне оскорбление, которого я не заслужил.
«Ой-ой, а я ведь даже не подумала об этом. Вечно эти мужики носятся со своим эго. Черт!»
— Я не убегала от вас.
— Тогда как это называется? — Он по-прежнему не смотрел в мою сторону.
— Я сделала то, что считала своим долгом. Не думала, что вы согласитесь взять меня с собой.
Он сразу же посмотрел на меня с удивлением:
— Вы Возлюбленная Эпоны и моя супруга. Разумеется, я бы сопровождал вас.
— Но вы же не хотели, чтобы я ехала. Аланна тоже была против, — добавила я для веса.
— Разумеется, Рианнон, мы не желали, чтобы вы пускались в такое опасное путешествие. Но вы верховная жрица Эпоны. Разве вам когда-нибудь в чем-то был отказ? — недоуменно поинтересовался он.
Я поняла, какой совершила промах, опустила глаза и принялась дергать ниточку на одеяле.
— Я не могла ясно мыслить, хотела только одного — позаботиться об отце.
