Александра Айви - По ту сторону тьмы
“Желание и выполнение — две абсолютно разные вещи.”
Он прижал свою восставшую плоть к ее животу. “Я мучительно знаю о различии, cara.”
В течение блаженного момента Харли смягчилась, ее глаза, трепещуще закрылись, поскольку постоянное желание пульсировало между ними. К сожалению, у него не было времени, чтобы раздеть ее прежде, чем она оттолкнула его, пересекла комнату и встала у двери.
“Скажите мне, что зомби сказал тебе,” потребовала она.
Сальваторе застонал, поворачиваясь, чтобы прислониться к стене, поскольку его тело кричало в расстройстве.
«Зомби».
«Зомби. Фрик.» сказала она. «Мечта таксидермиста».
Со сдержанным усилием Сальваторе выдернул свои мысли от совращения его пары и вспомнил столкновение с Биггзом.
Лучше, чем холодный душ.
«Ничего такого, что имело бы смысл», отрезал он.
“Пламенные психопаты редко имеют смысл.”
«Достаточно правдиво».
Она наклонила голову, слишком легко ощущая грызущую неловкость, которая изводила его.
«Что беспокоит тебя. Что именно?»
Сальваторе напрягся, борясь против инстинкта, чтобы отступить от ее исследования. Харли не была той, которую игнорируют, если она не была в его постели. Она была женщиной, предназначенной, чтобы управлять вместе с ним.
“Он утверждает, что обладает властью вернуть детей оборотням.”
Наступила пораженная тишина, поскольку Харли поняла смысл его слов.
“Легко сказать,” выдавила она наконец. “У него есть какое-нибудь доказательство?”
«Это будет выяснено в подходящий момент».
“Похоже на кучу дерьма, которое льется на меня. Замечательно, это любимая фраза, которую всегда выдает Каин.”
Сальваторе рассеянно играл с его тяжелым перстнем-печаткой, неприятный узел затянулся в его животе.
“Они действительно пьют из того же самого стакана Kool-Aid.”
“Итак, почему ты позволяешь ему залезать под кожу?”
“Пока я не знаю источник его власти, я не могу понять на что он способен. Нет сомнения, что он убедил себя, что он — истинный Король Оборотней.”
“Если бы он был истинным королем, то разве он не сидел бы на троне?”
«Ну, я верю в это».
С угрюмым видом она пересекла ковер, чтобы встать непосредственно перед ним, как будто боясь, что он мог бы не обратить внимания на ее раздражение, если они не были нос к носу.
“Ты себя слышишь? Ты позволяешь этого гниющему трупу трахать тебе мозг.”
Сальваторе приподнял бровь, пораженный ее жесткой реакцией. Это было, потому что она была напугана Биггзом? Или это было более личным?
Боже, он хотел, чтобы это было личным.
Глубоко личным.
И не помешало бы, если бы она была голой.
Неспособный сопротивляться искушению, он подошел, чтобы взять ее за руку. Спаривание украло часть его силы, но прикосновение к ней было чем-то столь же важным.
Мир.
Слишком редкое ощущение в его жизни.
“Он поднял вопросы, на которые нужно ответить.”
«Какие вопросы?»
Сальваторе подвел Харли к широкому кожаному диваны рядом со столом. Обосновываясь на подушках, он притянул ее к себе.
Часть его была обеспокоенной, он нуждался в том, чтобы охотиться на Биггза и ублюдка, который накачивал его черной магией. Это была часть, легко возбудимая его дикой потребностью защитить эту женщину.
Пока он не знал, что Харли благополучно доставлена в руки Стикса и его Воронов, он не собирался оставлять ее.
“Был ли предыдущий король связан с тем же самым демоном, который управляет Биггзом.”
Она неловко заерзала, но не отстранилась. Прогресс.
«Это то, что оборотень сказал тебе?»
«Да.»
«И ты веришь ему?»
Сальваторе сгрималничал. «Я не хочу в это верить».
«Но?»
Он поднял свободную руку, чтобы потереть мышцы больной шеи. “Но я не могу проигнорировать память о специфическом поведении Маккензи в прошлом столетии его жизни.”
Она высветила сухую улыбку. “Ты должен быть более определенным. Я предполагала, что это является характерным признаком королевского сана.”
“Очень забавно.”
Ее улыбка исчезла. “Ты подозревал что-нибудь в это время?”
Подозревал ли он?
У Сальваторе не было готового ответа.
Разными способами прошлое было потеряно в тенях. После становления королем он испытал слишком много затруднений, чтобы оглянуться назад. Будущее занимало его каждую мысль.
Теперь было трудно вытащить воспоминания, не перемешивая их с его растущими подозрениями.
“Он был скрытен. Несдержан. Опасно непостоянен,” признал Сальваторе, вспоминая негодование, поскольку Маккензи все более и более игнорировал свои обязанности и оставался один в логове. “Я думал, что он боролся против Telos.”
«А что это?»
Он обдумал свои слова. “Как все бессмертные, оборотни уязвимы для наказания временем,” сказал он наконец. “Бесконечные дни, которые становятся десятилетиями, столетиями, тысячелетиями. Отчаяние может быть столь же разрушительным как любая болезнь.”
Карие глаза потемнели, возможно впервые у понимая стоимость бессмертия.
«Что произошло?»
“Это различно у каждого человека.” Он погладил большим пальцем ее руку, успокоенным чувством ее атласной кожи. Говорилось, что оборотень, который нашел истинную пару, никогда не переживал Telos. “Большинство жалуется на ошеломляющую апатию или потаенную темноту, которой они не могут избежать. В конечном счете они обращаются к Vekpos, мистическому огню, который уничтожит чистокровного изнутри.”
«Ой». Харли состроила гримасу. “Мы не можем сделать это случайно или можем?”
“Нет. А оборотень должен испытывать муки Telos для появления власти, и это очень редкое явление. Большинство оборотней слишком сильны, чтобы не умереть в сражении задолго до того, как угроза скуки может появиться в них.”
Она подавила смех. “Фантастика. Я полностью успокоилась.”
«Твой вопрос».
«Прошлый король испытывал… «Она споткнулась незнакомое слово. “Telos?”
Он покачал головой, поворачиваясь, чтобы рассеянно изучить картины пастельных тонов, повешенные на стене.
“Это было мое предположение. И когда его прах был обнаружен в логове, это просто подтвердило мою теорию.”
“Кажется довольно скомкано и сухо,” сказала она. “Только потому что Биггз выдвинул некоторые дикие обвинения, это не делает их верными.”
Интеллектуально, Сальваторе согласился.
Биггз был опытным лгуном задолго до того, как он обменял свою душу на власть. Черт, он почти был убежден, что римская стая оборотней вернулась к древней традиции принесения в жертву людей, чтобы успокоить Богов Оборотней прежде, чем Сальваторе вступился и остановил эту ерунду.
