Изольда Северная - Ups & Downs
Ну все! Скотина! Я не могла терпеть его гадких намеков. Ну от кого угодно, только не от него!
Потому начала дергаться, пытаясь дотянуться до него и вмазать ногой куда-нибудь… где ему будет больнее. А он, скотина самодовольная, лишь рассмеялся быстро вставая с кровати.
— Я думал, ты уже мертва, маленькая женщина. — Тихо посмеивался Блэквуд, обходя кровать, приближаясь ко мне с другой ее стороны. — Покорность — это не про тебя, не так ли? Тише, Шерри-детка, я просто освобожу твой рот. — Поверив ему на слово, я замерла, чувствуя его руки на затылке. И через пару секунду я могла глубоко вздохнуть.
— Не называй меня деткой, Блэквуд-ублюдок! — Выдала я сходу.
— Ты называешь меня Блэквудом, я тебя — деткой. Это честная игра. — Бросил Блэквуд, уходя за дверь, ту, что вела черт знает куда.
Я слышала, как он там копается, явно не собираясь выслушивать мое мнение по поводу «четной игры». А я ведь уже набрала воздуха в грудь, чтобы рассказать о том, как… он ошибается, считая данную позицию истинной.
Когда он не появлялся больше минуты мой гнев чуть стих. Мне даже стало интересно, где он шатался все это время. Конечно, я его спрашивать не собиралась… так, просто любопытство. Возможно, это от того, что все эти часы показались мне тут вечностью. Мне даже казалось, что я становлюсь частью интерьера этой Блэквудовской спальни, что даже пахну так же, как все здесь… ну, не считая виски. И с этим надо что-то делать.
Через пять минут мужчина вернулся. Однако нельзя было что-либо разобрать из-за этой темноты.
— Свет. — Проговорила я неохотно. — Включи свет, Блэквуд.
Мужчина непонятно усмехнулся, проходя к тумбочке рядом с кроватью с его стороны. Он что-то поставил на нее с тихим стуком.
— Тебе хочется посмотреть на меня, Шерри-детка?
— Я не люблю темноту, Блэквуд. И так уж получилось, что я не люблю ее… с самого детства, а тебя только пару дней.
— О, мне это льстит. — Промурлыкал мужчина, проходя ко мне, чтобы включить маленькую ночную лампу. — Ведешь себя как маленькая малышка, Шерри.
— Взрослыми вещами я буду заниматься с твоим чертовым повелителем. — Выплюнула я, зажмуриваясь, пытаясь привыкнуть к свету.
Кровать опять прогнулась, а я уже приготовилась выпустить волну недовольства и брани на этого чертового Блэквуда. Я открыла глаза, кидая взгляд в его сторону, и мой рот захлопнулся.
Кажется, он догадался, что мне иногда нужно питаться, потому принес вазу с фруктами, начиная чистить мне апельсин. Вы бы это видели. Блэквуд с маленьким ножом чистит для меня фрукты. Вот это да! А я почему-то вместо смеха, распахнутыми глазами смотрю на его руки.
Бедный… мне его реально стало жалко, потому что он… спятил совершенно.
— Сегодня, эйки, тебе придется ограничиться этим. — Бормотал Блэквуд, словно был утомлен настолько, что ленился даже разговаривать. Он чистил эти фрукты — апельсин, яблоко, резал персики, кладя их на тарелку, а я смотрела на это как на восьмое чудо света. — Мой дом пуст. Совершенно не подготовлен для таких… — Он бросил на меня взгляд исподлобья. — Требовательных, как ты.
— Мне ни черта от тебя не надо. — Получилось не слишком грубо, нет так, как я планировала. Наверное, я до сих пор была слишком шокирована происходящим.
— Твое… высказывание… лишено логики, маленькая женщина. — Продолжал бормотать Блэквуд. — Потому что ты теперь полностью от меня зависишь. Понимаешь?
— Психов обычно довольно трудно понять, Блэквуд.
Он опять посмотрел исподлобья, я же задержалась взглядом на порезе на правой стороне его щеки, который чуть затянулся. А еще по рассеченной брови, а эта ранка была свежей. Кровь запеклась и, кажется, мужчину не волновало, что у него теперь появился новый шрам на лице. Хотя его бы это украсило… Тьфу! О чем я думаю?!
— У тебя был питомец, эйки? — Неожиданный вопрос от него.
Я вспомнила свою кошечку, которая была мне подарена на десять лет родителями. Сколько я тогда слез пролила, умоляя их о домашнем животном. И вот я получила в подарок кошку. Правда… Пика умерла уже через пару лет от чумки.
— Не вижу связи.
— Ты плохо смотришь. — Проговорил Блэквуд, начиная кидать на тарелку виноград. Отрывать ягоду от веточки и укладывать рядом с почищенными фруктами. — Посмотри. Ты… принадлежишь мне. Я, следовательно, должен смотреть за тобой. Ты должна выжить до назначенного дня, следовательно, мне нужно позаботиться об этом. Разве люди не так следят за своими питомцами?
— Ты псих. Конченый. — Не грубо, скорее как констатация факта. — Я не принадлежу тебе, Блэквуд. Это твоя самая жестокая ошибка.
— По всем законам природы ты принадлежишь мне, Шерри-детка.
Меня сейчас стошнит от слащавости этого его «детка».
— А по законам США — нет. И тебя бы упекли за решетку лет на… десять точно.
— Законы США, эйки, даже не нужно ставить рядом с законами природы. Не оскорбляй нашу великую мать. Вы люди — прах, пыль… ваши законы еще ниже и ничтожнее. А теперь скажи мне, что может быть ничтожнее пыли?
— На ум приходишь только ты со своим… — другому бы я сказала «членом». Но не Блэквуду. Он бы не понял. Точнее понял бы неправильно. — Законом!
Он как-то непонятно на меня посмотрел, скривив губы в ухмылке.
— Мой Закон велик, эйки. Он и твой закон. Вы все ему подчиняетесь. А теперь молчи. Не говори ничего. — Он придвинулся ближе, беря в руки дольку мандарина. По виду фрукт был невероятно сочным и сладким. Рот наполнился слюной, я уже представляла, как лакомство оказывается у меня во рту…
— Иди ты к черту, я не буду есть с рук. Ты ведь не такой идиот, чтобы думать, что я… — Чтоб тебя!
Но когда долька попала в рот, я уже забила на мужчину.
Это было райской едой, воистину. После дня на одном воздухе этот мандарин был просто пищей богов.
Я хотела еще, но… это означало покорится ему. И я не знала, что я хочу больше — есть или же еще поскандалить с Блэквудом.
— Отвяжи мо… — Он издевается!
Но, ладно, я спущу ему это с рук.
— Тише. Я же сказал, эйки. Ничего не говори.
— Да пошел…
А мне начинало уже это нравиться. А это яблоко… из Эдема, воистину.
— Я хочу ананас. — Само вырвалось. Ну просто… тело мое — мой предатель. — Я… целую вечность не ела ананас. — Пробормотала я, сделав еще хуже. — Он… вкусный… ананас… я…
— Ты получишь ананас. Но завтра. А теперь молчи, ладно? Я чертовски устал. — Выдохнул мужчина, протягивая ко мне тонко нарезанное яблоко.
Странное дело, возможно из-за усталости, но никак не из-за покорности, я молча ела предложенную пищу. Мне нужны силы, решила я, а значит отказываться от еды — глупо. Тем более я не была тем, кто легко переносит голодовку.
